Я хмыкнула, понимая, как наивны были мои давние мечты, как сильно ранило меня то, что случилось со мной и с моей семьёй.

— Как связано? Ну смотри, сейчас ты здесь, со мной и Роком. Но почему ты здесь? Ведь ты сам признался, из-за кольца и медальона. Кстати, вынуждена разочаровать: кольца слишком похожи, дяде хватило ума переплавить его из родового артефакта. И какое из них настоящее, я узнаю, став совершеннолетней.

Харальд пожал плечами и выдал вроде как равнодушно:

— А ты никогда не задумывалась, почему ты не чувствуешь артефакты рода, как должно? Ладно дядя, побочная линия. Твой отец старший, это его артефакты, а ты прямая наследница. А ты помнишь, какой возраст ещё сто лет назад считался совершеннолетним? Что было критерием?

Я заморгала, пытаясь понять, к чему был этот вопрос. Равнодушием я не обманывалась, магия внутри Харальда пыталась минимизировать потери. Прекратив думать, почему жених задал именно этот вопрос, попыталась вспомнить.

— Когда родовая сила полностью активизируется, когда проявится дар и сила стабилизируется.

— И когда это произошло у тебя?

— Хм. — Признаваться в том, что моя магия уже была стабильна перед побегом? И я провела все нужные ритуалы. Значит, и род Бъёрнов обманывала, ведь я должна была им сообщить. В таком случае они могли меня забрать под свою опеку, что бы и сделали, я уверена. Пришлось признаваться: — Мне только исполнилось семнадцать, и моя сила уже стабилизировалось. Когда наследница остаётся без реальной поддержки старшего в роду, а у меня и главы рода, часто сила и дар пытаются защитить носителя, просыпаясь и формируясь раньше.

Харальд же спокойно кивнул:

— От такой тихони, как ты, Эмма, другого и не следовало ожидать. Вот только ты не учла ещё кое-чего. Почему ты не чувствуешь, какой из перстней настоящий? Ведь ты, получается, первый претендент на главенство рода. Дядя тебе не соперник, однозначно, значит, ты должна чувствовать настоящий. Попробуй ещё раз. Сожми их, каждый в своей ладони, закрой глаза, обратись к силе рода.

Я видела, что Харальду самому было важно понять причину. А я была в полной растерянности. Неужели был ещё кто-то в роду, кто мог претендовать на главенство? Кто-то мог забрать себе лагуну, которую уже закрепил за основным родом мой отец. Он для этого и пошёл в ту самую экспедицию, чтобы у нас были средства дальше осваивать скрытые земли в лагуне.

Успокоилась, понимая, насколько важно сейчас собраться. Сосредоточилась, выпуская силу. Я чувствовала её, как и напряжение, сковавшее всё тело.

Открыла глаза, посмотрела на жениха и тихим, мертвенным голосом ответила на его вопрошающий взгляд:

— Ничего. Я не могу, Харальд, просто не чувствую, будто кто-то закрывает мне эту возможность. Значит, глава уже выбран, и это не я.

Посмотрела на перстни, разозлилась, желая выкинуть их прочь! Но быстро пришла в себя, понимая, что один из них, это реликвия рода. А протянула руку Харальду, в желании отдать, избавиться от обоих перстней.

— Пусть тот, кто и является главой, разбирается. Ему не составит труда понять.

Я заметила странный взгляд, брошенный на меня Харальдом. Он спросил и был так серьёзен:

— Неужели у тебя никаких догадок, Эмма? Я думал, это очевидно.

Не желая разгадывать ребусы, сильно устав за этот день, я хотела предложить уже просто заснуть, когда услышала шокирующие меня слова. Слова, которые переворачивали всё в этом мире. Всё для меня.

— А почему ты не подумала, что признанный глава всё ещё жив, Эмма?

Моё молчание, ступор, и тишина ночного леса.

Я не сразу нашлась с ответом, поначалу до конца понимая, что только что услышала. Это ведь было невозможно, ведь так?

— Ты шутишь, Харальд? Не стоит, это слишком жестоко. Давать надежду… А ведь за экспедицией отправляли спасателей, это я точно помню. Ко мне приходили двое из королевской службы. Нет, это просто невозможно…

А сердце застучало сильнее, схватившись за призрачную, но надежду. А вдруг?

Неожиданно я оказалась в крепких, надёжных объятиях и услышала над ухом спокойный ответ:

— Почему же? Очень даже возможно. Они пропали в Диком Мире, и поисковая экспедиция их тел не нашла.

Я пробубнила:

— Троих из охраны нашли живыми, это всё, что мне известно. Мёртвыми нашли больше, но не родителей.

— Одного из выживших удалось забрать нашему роду, тем более он был из побочной ветви, служил наёмником. Мне об этом было неизвестно до недавнего времени, не смотри так. Почти никто из рода не знал, так было нужно. Отец рассказал мне при последней встрече, наше противостояние вышло на новый уровень, и мне пора было узнать больше. Часть защитников-наёмников, которые отправились в экспедицию, были перекуплены отступниками. Мы никому ничего не сказали о результатах, но выяснили, что Офирам не удалось сбежать, хотя они дорого продали свою жизнь. Их тела передали родне сами поисковики. И Офиры стали ещё более скрытными. А вот Трейнов мёртвыми не видели, но и живыми не нашли. Твои родители могли успеть скрыться с родовой лагуне. А ещё к нам приходили Офиры и просили об услуге, Эмма.

Харальд говорил осторожно, он явно не хотел ранить меня, и я оценила это. Говорить о родителях было тяжело, но тёплые, искренние объятия и его забота стали для меня много значить. Я прижималась в такому надёжному мужчине и понимала, что мне, похоже, повезло. И я буду счастлива. Если захочу.

Я ведь понимала, что Харальд изменил ко мне отношение. Кардинально. Теперь он искал мой взгляд, ему было интересно со мной, я чувствовала и видела его интерес.

Могла ли я доверять ему полностью? Всем сердцем я чувствовала, что да. Сможет ли он быть таким же, как папа для мамы? Эти мысли промелькнули после слов жениха.

А нужно ли быть таким же? И чего мне самой хотелось бы?

Я подняла взгляд на жениха, пытаясь поймать его взгляд. Заморгала, понимая, с какой теплотой и… любовью?... смотрит на меня Харальд.

Изнутри накатывал вал эмоций, и мне почему-то захотелось разреветься. Я прочла в его взгляде столько нежности и участия ко мне, впитывала в себя эту теплоту, купалась в его силе. Мне было так хорошо и тепло.

День был сложным, сил не было, а вот эмоции били через край. Хотелось, чтобы он так и продолжал обнимать меня и смотреть, делясь своей силой, своей уверенностью, что всё будет хорошо.

Пытаясь не размякнуть вконец, я начала вспоминать, о чём мы только что говорили. Во мне расцвела глупая, нелогичная надежда. А вдруг родители живы? Что мешало мне это проверить?

Вспомнила о долге, кинула взгляд на спящего Рока, и в ответ услышала от внимательного жениха:

— Да, мы давали ему слово. Утром здесь будут Бъёрны, мы договорились, что они придут, когда разберутся с отступниками. Сначала мы выполним обещанное, Эмма, и спасём детей Рока. После мы хорошо подготовимся, воспользуемся медальоном и кольцом для нужного ритуала, и откроем вход в лагуну. Ты не глава, но ты наследница, вход ты сможешь открыть. Первыми пойдут боевые отряды, они и соберут информацию о состоянии лагуны. И если твои родители там, они найдут их.

— Ты понимаешь, что они бы вернулись, если были бы живы, Харальд. Отец сказал, что проведёт все оставшиеся ритуалы, и лагуна полностью станет нашей. Не только нашего рода, но и нашей семьи.

— У нас другая информация. Свидетель рассказал, что Трейнов и Офиров смогли взять в плен, но твои родители сумели сбежать. Их обыскивали и явно забрали артефакты, в том числе нужные, чтобы выйти. Ещё нам точно известно, что ритуал был завершён, твои родители сразу же подтвердили право на лагуну, а потом уже выполняли задание короны. Очень предусмотрительно. Но предатель затесался в ряды сопровождения, и их смогли поймать.

— Получается, Офиры тоже подтвердили своё право, ведь они должны были помочь друг другу в ритуале, а после уже делать ту работу, которой прикрывались, отправляясь в Дикий Мир. — Задумчиво пробормотала.