Да, она очень хорошо понимала. Сколько бы ее не дразнили в школе за то, что она выше всех, включая мальчиков, она никогда не жаловалась. Не было смысла. Пожалуйся она учителю или директору, ее бы совсем затравили. Ей вспомнились сотрудники Уиллоубрука, которые боялись доносить друг на друга.

— Паршиво, — сказала она. — Я так понимаю, твоя мать тоже тебе не поверила?

Эдди невесело усмехнулся.

— Она больше беспокоилась о добром имени семьи. Мать — большая шишка в яхт-клубе округа Ричмонд и воображает себя великой благотворительницей, которую всегда будут помнить за добрые дела. Скандала она мне не простила бы. Пригрозила оставить без денег, если я снова дров наломаю. В конце концов выяснилось, что нож был не мой, но обратно в школу меня уже не взяли. Дядя и устроил меня на работу, потому что мать рвалась спровадить в армию, а так она дала мне два года на исправление, иначе точно лишит наследства.

— Какая… прелесть.

— Да уж, они с Аланом друг друга бы поняли. — Эдди улыбнулся. — Может, нам их познакомить?

— Что-то не представляю себе Алана, зависающего в яхт-клубе, — ответила Сейдж. Впервые со времени заключения в Уиллоубруке ей стало весело, и она чуть было не расхохоталась. Странное чувство. Возможно, у них с Эдди больше общего, чем она думала.

Когда они покончили с едой и Эдди расплатился в «Топ хэт», была половина третьего ночи. Минут через десять Эдди, не доезжая полквартала до ее многоэтажки, въехал на открытую парковку, поставил «мустанг» и заглушил мотор.

— Извини, ближе никак, — сказал он.

— Ничего. Еще раз спасибо за завтрак.

— Всегда пожалуйста.

Ей хотелось сказать больше, поблагодарить за помощь, но Сейдж боялась, что ее неправильно поймут. Она открыла дверцу, собираясь выйти, затем, помедлив, оглядела пустой тротуар и безлюдную дорогу, всматриваясь в заросли кустов и черные стволы деревьев. Время приближалось к трем, самому темному ночному часу, полному смутных теней и зловещих тайн. Все еще сидя в машине, она повернулась к Эдди:

— Не проводишь?

— Конечно, — согласился он, открыл дверцу и вышел вместе с ней.

Сейдж шагала торопливо, крепко сжимая в кармане ключ от квартиры. Эдди молча сопровождал ее, время от времени поглядывая по сторонам, отчего она еще больше нервничала.

Когда они наконец вошли в вестибюль дома, она немного расслабилась. По крайней мере, они были внутри. В коридоре четвертого этажа она вставила ключ в дверь, затем повернулась к Эдди.

— Мое предложение остается в силе, — сказал он. — Можешь сегодня остаться у меня, если так тебе будет спокойнее. А утром я привезу тебя домой.

Сейдж покачала головой.

— Нет, все нормально. Ты и так достаточно мне помог. — Она уже собиралась еще раз поблагодарить его, когда наверху хлопнула дверь и по лестнице торопливо загрохотали тяжелые шаги. В одно мгновение Сейдж развернулась, отперла квартиру и вне себя от страха ринулась внутрь. Эдди так же быстро последовал за ней, закрыв за собой дверь. Сейдж дрожащими руками задвинула засов и вставила в паз цепочку. Затем отступила и уставилась на дверь, ожидая, что сейчас Уэйн станет ее ломать.

На лестнице мужской голос прокричал что-то вроде «уйду и не вернусь», затем затопали шаги — вниз по следующему пролету. Сейдж посмотрела на Эдди с облегчением и замешательством.

— Извини, — сказала она. — Я просто до смерти напугалась.

— Да понятно. Я тоже струхнул. Ты точно хочешь остаться тут одна? Могу побыть с тобой, если хочешь. На диване, разумеется. Обещаю, что рано утром уйду. Ты даже не заметишь, что я тут был.

Она всмотрелась в лицо Эдди. В бесхитростном взгляде сквозила искренняя озабоченность. Может быть, он прав. Пожалуй, ей будет спокойнее, если он останется.

— Ладно, — согласилась она. — Извини за беспорядок и запах. Когда я уходила, воняло не так сильно. — В гостиной она убрала с дивана мятые журналы и газеты, поправила подушки и сгребла с журнального столика пустые пивные банки. — Принесу подушку и одеяло. Можешь включить радио, а если захочешь пива — в холодильнике есть «Будвайзер».

— Нет, спасибо. — отказался Эдди. — Мне утром на работу.

— Ой. Я и не сообразила.

— Я начинаю в шесть, так что пробуду здесь всего пару часов. Могу после работы заскочить, проверить, как ты, если не возражаешь, конечно.

Она пожала плечами.

— Попробуй, только я не уверена, что буду дома.

— Ладно. Оставить мой номер телефона на случай, если что понадобится?

— Конечно. — Сейдж показала на столик у дивана, где возле телефона лежали блокнот и карандаш, и Эдди записал номер.

— Если в самом деле соберешься сбежать, позвони мне, чтобы я не волновался, ладно?

— Спасибо, — отозвалась она. — Спокойной ночи.

В спальне Сейдж закрыла дверь и забралась под одеяло, признавшись себе, что рада присутствию Эдди. Даже если он решит, что их знакомство может перерасти в нечто большее, рискнуть стоило: она хоть поспит спокойно несколько часов. Кроме того, даже если она переберется к подруге или найдет отца, кошмар не закончится. Ей все равно придется увидеться с Эдди, когда детектив Нолан разыщет Уэйна и они будут давать показания в суде, чтобы заставить убийцу заплатить.

Сейдж проснулась внезапно от хлопка закрывшейся двери. Челюсти болели, потому что во сне она скрипела зубами. Она села в постели и посмотрела на часы на прикроватном столике: пять утра. Снаружи тьма липла к стеклам между занавесками. Стук двери, видимо, означал, что Эдди ушел на работу. Она потерла руками лицо и попыталась сбросить остатки ночных кошмаров. Несмотря на присутствие Эдди в соседней комнате, сон пришел не сразу. Да и в этой небольшой передышке ее преследовали видения разлагающегося тела Розмари, а также Уэйна, который с окровавленным ножом гнался за ней по туннелям. Откинув яркое одеяло, она встала с кровати. Если столь жуткие сны поджидают ее всякий раз, как только она закроет глаза, лучше уж вовсе не спать.

Надев тренировочные штаны и бесформенный свитер, она прошлепала в гостиную и убедилась, что Эдди и правда ушел. Блокнот с номером телефона лежал на свернутом одеяле; еще там были двадцатидолларовая банкнота и записка:

Сейдж виновато взяла купюру. Эдди столько для нее сделал. И она по-прежнему нуждается в его помощи, чтобы добиться правосудия для Розмари. Но он, похоже, хотел и того, чего она дать не могла: истинной дружбы, а то и больше. Сейдж всегда будет ему благодарна, но ей нужно как можно скорее избавиться от Уиллоубрука и всех, кто с ним связан.

Она положила деньги в косметичку и направилась в комнату Алана. Надо найти запасной ключ от квартиры, пока не явился управляющий, а потом собрать вещи и отчалить. Либо к Хэзер, либо к Дон — она пока не решила. Сейдж расскажет им правду и попросится пожить пару дней. Непонятно, что делать, если они ее завернут, но уйти надо до того, как вернется Алан. И ей нужен ключ, чтобы забрать остальные вещи, пока отчим будет на работе.

Войдя в комнату, она включила верхний свет и поморщилась. Мерзкий запах, который, казалось, пропитал всю квартиру, тут был заметно сильнее. Неужто Алан в пьяной одури обгадил постель или наблевал в углу и не убрал? Или крыса в простенке сдохла? Зажав рукой нос и рот, Сейдж переступила через груду грязного белья, выпавшего из пластиковой корзины, и подошла к комоду, где стояла белая шкатулка матери.

Сдув пыль с крышки, Сейдж открыла ее и пошарила под верхней шарнирной полочкой в поисках запасного ключа. От розовой ткани обивки повеяло легким ароматом «Шанель № 5» и еще каким-то слабым металлическим запахом, напомнившим ей, как они с Розмари играли в переодевания и как отчим отшлепал их за то, что они разорвали мамину цепочку и пролили в шкатулку духи. Матери больше не было в живых, Алан пропадал неизвестно где, но все равно заглядывать в шкатулку казалось неправильным.