Когда Майнор наконец остановился перед ее домом, Сейдж была уже комком нервов. Уэйн мерещился ей повсюду. Он был человеком в бейсболке и кожаной куртке, заходил в винную лавку, стучал в дверь соседа. На Сейдж нахлынула паранойя, с которой не было сил бороться. Распахнув дверцу, она сползла с сиденья и выбралась из машины, еле держась на ногах. Майнор последовал за ней.

— Детектив Нолан велел довести вас до двери, — пояснил он.

Она кивнула, обрадованная поддержкой, и оглядела улицу. Грузовика Алана нигде не было видно, разве что он втиснулся куда-нибудь на стоянку за многоэтажками, что казалось маловероятным. Она посмотрела на темное окно их кухни: занавески задернуты, свет не горит; значит, Алана дома нет. Он мог оставить телевизор работающим на всю ночь, но свет выключал неукоснительно. Сейдж с облегчением вздохнула.

При особенно удачном раскладе Алан зайдет выпить после работы и не вернется домой допоздна. Сейчас было еще рано, и вряд ли он уже отключился; в таком случае дверь будет на засове и цепочке, и в квартиру ей не попасть. И тут она вспомнила, что ключ от квартиры остался в украденной сумке.

— Вот черт!

— Что-то не так? — спросил Майнор.

— У меня нет ключа, а отчим, наверное, еще на работе. Придется просить управляющего домом, чтобы открыл дверь.

Словно по сигналу, занавеска на окне в квартире управляющего сдвинулась в сторону и тут же вернулась на место. По крайней мере, не придется стучать к нему в дверь. Завидев полицейскую машину, тот наверняка встретит их в холле — как в тот раз, когда копы доставили ее домой после того, как Дон сломала лодыжку, пытаясь помочиться в раковину в пивняке где-то в центре. Тогда Сейдж наврала про драку в боулинге: мол, копы привезли ее домой, чтобы с ней ничего не случилось по дороге. К счастью, управляющий поверил и не доложил об инциденте Алану.

Как и ожидалось, теперь управляющий уже торчал в холле: спортивные штаны, майка, потрепанные шлепки. При виде грязного пальто Сейдж и ее немытых волос у него отвисла челюсть.

— Что это с тобой стряслось? — спросил он.

— Алан потом расскажет, — ответила она. — Можешь меня впустить? Я ключ потеряла.

— Ты ни во что не влипла? Алан говорил, ты уехала погостить к его сестре на Лонг-Айленд. Якобы что-то у вас с ним не заладилось.

Ну разумеется. И если кто-нибудь звонил или заходил, спрашивая Сейдж, отчим, вероятно, говорил то же самое. Но ее подруги-то должны были знать, что он врет! Ведь Хэзер и Дон были в курсе, что Сейдж отправилась в Уиллоубрук искать Розмари. Если только они вообще звонили, а не просто продолжили жить своей жизнью.

— Не нужно верить всему, что говорит Алан, — сказала она. — У него и сестры-то нет. — И вдруг во внезапном приливе безрассудства ляпнула: — Меня похитили.

Управляющий вытаращился на Майнора:

— Правда, что ли?

— Я просто сопровождаю ее домой, — ответил тот. — Деталей инцидента я не знаю.

— Может, просто впустишь меня в квартиру? — попросила Сейдж. — Пока Алан не вернулся с рыбалки.

— А он на рыбалку поехал?

Сейдж нахмурилась.

— Я думала… ты же сказал моему другу, что они с Ларри уехали на подледный лов.

Управляющий пожал плечами.

— Ничего я никому не говорил. Я про себя одну вещь скажу: в чужие дела не лезу.

— Вот как, — пробормотала она.

Трудно было сказать: он просто забыл о разговоре с Эдди или валял дурака перед Майнором. С учетом прошлого и сомнительных дружков, которые то и дело торчали у него в квартире, похоже, верным было последнее.

— Ты точно никому не говорил, что Алан уехал на рыбалку? — уточнила Сейдж. — Не помнишь такого молодого парня с темными волосами? Он говорит, что заходил и спрашивал у тебя про Алана.

— Постой-постой, — сказал управляющий. — Ага, теперь я его вспомнил. Смазливый парнишка. Но это когда было. Потом-то Алан с Ларри вернулись, вот только улова я при них не заметил. — Он хохотнул. — Может, не рыбу они ловили.

— Дверь мне открой, пожалуйста, — попросила Сейдж.

— Ой, конечно. Сейчас. — Он нырнул в свою квартиру.

Она взглянула на Майнора:

— Извините.

— Да ладно.

Наконец управляющий вынырнул и вручил ей ключ.

— Он мне нужен, — предупредил он, — так что к завтрашнему отыщи свой.

Она хотела было сказать, что ключ украден вместе с сумкой, но объяснять было слишком долго. И прямо сейчас это не имело значения.

— Постараюсь, — ответила она, направляясь к лестнице.

— Это Кропси тебя сцапал? — с нездоровым любопытством спросил управляющий. — Как ты выкрутилась?

Сейдж остановилась и обернулась к нему; на языке вертелось замечание о «чужих делах». Вместо этого она сказала:

— Нет, не Кропси. Они нашли мою сестру, а меня отпустили.

— Кто это «они»? И что еще за сестра?

Сейдж тяжело вздохнула. У нее не было сил препираться. И тут она вспомнила, что управляющий никогда не видел Розмари. Он стал заведовать зданием уже после смерти ее сестры. Нет. После того, как сестру заперли.

— Если расскажу, не поверишь, — сказала она и стала подниматься по ступенькам.

— Ох уж эти детишки со своими завиральными историями, — бросил он ей вслед. — Влипнешь когда-нибудь из-за них, вот увидишь. Верно я говорю, сержант?

Майнор ничего не ответил и тоже направился вверх. У квартиры он молча стоял у Сейдж за спиной, пока она открывала дверь. Снова взмолившись, чтобы Алан не валялся в отключке, закрыв дверь за цепочку и засов, она повернула ключ и с большим облегчением толкнула дверь.

— Ну, дальше справитесь? — спросил Майнор.

— Думаю, да, — ответила она. — Спасибо вам.

Улыбнувшись, полицейский отсалютовал ей двумя пальцами, затем повернулся, легко сбежал по лестнице и вышел за дверь. Проводив его взглядом, Сейдж сбросила грязное пальто на лестничной площадке, не желая вносить его в дом, вошла в квартиру и включила свет в прихожей. Затем заперла за собой дверь, задвинула засов и цепочку, сняла кожаные туфли, вытерла ноги о потертый половик и направилась в гостиную, по пути включая свет.

В квартире знакомо пованивало прокисшим пивом и куревом; к этому примешивалось нечто вроде запаха выдержанного сыра. Алан всегда был засранцем, но сейчас квартира выглядела и смердела как никогда. Журнальный столик был завален пивными банками, коробками из-под пиццы и упаковками от еды навынос. На диване и кресле-кровати валялись мятые брюки и рубашки. Задернув шторы в гостиной, Сейдж прошла дальше. Из кухонных дверей в коридор веяло какой-то дрянью. Наверное, что-то протухло, пока Алан удил рыбу, и он не стал заморачиваться с уборкой.

И все-таки, даже несмотря на грязь и вонь, квартира казалась раем по сравнению с Уиллоубруком. Сейдж направилась в ванную: ей до смерти хотелось принять душ и вымыть волосы. У двери в спальню Алана она застыла. Отчим лежал на боку на двуспальной кровати: груда в форме полумесяца, этакий выброшенный на берег тюлень. Твою мать! Он дома. Но почему в постели? Обычно Алан вырубался в гостиной и дрых на диване до утра. Может, заболел?

Прищурившись, она вгляделась в комнатный полумрак, горячо надеясь, что Алан спит, и облегченно расправила плечи. Серая куча, которую она приняла за отчима, оказалась лишь несвежей простыней и потертым пледом.

Уняв нервную дрожь, Сейдж прошла в крошечную ванную комнату в конце коридора, пустила воду в тронутой плесенью душевой кабинке, стащила с себя платье, которое ей дали в Уиллоубруке, швырнула его в мусорное ведро и встала под струю, пустив ее на плечи и спину.

Вода была такой горячей, что тело стало покалывать, и все же шелком льнула к давно не мытой коже. Сейдж запрокинула голову и чуть не задохнулась, когда ноздри наполнились гнилостным зловонием Уиллоубрука, пропитавшим волосы. Она обеими руками стала намыливать голову, скрести кожу под волосами, сдирая грязь, мять, тереть, массировать тело, пока по нему не потекли потоки мыльной пены. Затем ополоснула волосы и снова принялась мыть их. глубоко вдыхая цветочный аромат шампуня. Пока пена делала свое дело, Сейдж тщательнейшим образом до красноты оттерла тело и лицо мочалкой.