— Чтоб тебя, — пробормотала Сейдж, сползая с кровати и становясь на четвереньки.

Норма бесстрастно оглянулась, убеждаясь, что Сейдж следует за ней, и продолжила ползти к выходу. Куда, мать ее, она собралась? Неужели она всерьез думает, что можно выбраться из палаты? В середине комнаты девушка вдруг юркнула под одну из кроватей, точно паук под шкаф. Сейдж остановилась и обвела глазами койки. Некоторые обитательницы лежали с закрытыми глазами, другие смотрели в никуда, плакали, мурлыкали мелодию, говорили, пели песни — смятый серый пейзаж из простыней, бледных рук, ног и лиц. Голова Нормы внезапно вынырнула в узком проходе, затем скрылась под другой кроватью, Сейдж затаилась, упершись локтями в пол и пытаясь понять, следовать ли за Нормой или выждать на месте. Может, это испытание. Или игра. Или огромная ошибка. Она снова оглядела кровати. На этот раз, заметив Норму, она едва не вскрикнула.

Та была в плексигласовой кабинке рядом с Марлой.

Панически перепуганная Сейдж ползком торопливо вернулась к своей кровати и нырнула под одеяло. Норма затевала что-то дурное, и Сейдж не хотелось снова травиться таблетками или быть сосланной в яму. Через минуту Норма вновь появилась у ее кровати, покачивая у нее перед носом связкой ключей.

— Я думала, ты идешь со мной, — проворчала она.

— Да ты что, блин, творишь-то?

— Я же сказала, — ответила Норма. — Хочу кое-что тебе показать. — Она отвернулась, вновь обращаясь к невидимому собеседнику: — Мне плевать. Это неважно.

Внезапно Сейдж сообразила, что ей представляется, возможно, единственный шанс на побег.

— Здесь есть ключ от наружных дверей?

— Сама знаешь, что нет, — раздраженно отозвалась Норма. — Те ключи хранятся на сестринских постах, и есть только один комплект на этаж.

У Сейдж возникло ощущение, что Норма либо лжет, либо притворяется, будто знает, о чем говорит. Но проверить ее слова можно было только одним способом: самой подобрать ключ. Как это сделать, Сейдж не представляла, но она точно ничего не узнает, если откажется пойти с Нормой.

— А если нас поймают?

— Меня ни разу не ловили.

— Ты уже выходила из палаты?

Норма кивнула.

— Для чего?

— Увидишь.

Сейдж тяжело вздохнула. Если их кто-нибудь засечет, им устроят ад, а то и что похуже. Но если речь идет о Розмари или возможности сбежать, такой шанс упускать нельзя.

— Ты уверена?

Норма опять кивнула.

Дрожа, Сейдж нерешительно скользнула с кровати, снова опустилась на четвереньки и последовала за Нормой. У двери та встала, быстрая и гибкая, как змея, и вставила ключ в скважину. Сейдж затаила дыхание, не сводя глаз с Марлы. Слава богу, та по-прежнему безмятежно спала. Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы в нее можно было проскользнуть, Норма прошла первой, затем пропустила Сейдж и беззвучно затворила дверь за собой. Поглядев по сторонам, она заперла замок и на цыпочках стала красться по коридору; ее грязное желтое платье колыхалось в воздухе, как призрак.

Страстно надеясь, что не совершает большой ошибки, Сейдж не отставала от Нормы; сердце колотилось так, что она боялась, как бы не треснули ребра. Норма преодолела главный коридор в направлении, противоположном сестринскому посту, затем свернула направо в другой коридор, в конце которого отперла двустворчатые двери, ведущие в тусклый проход с одностворчатыми стальными дверями. В каждой из них имелось зарешеченное оконце, размещенное над узкой подвижной панелью. Из-за клепаной стали доносились приглушенный плач, громкие разговоры, молитвы, пение, волчий вой.

— Что это за место? — прошептала Сейдж.

— А то ты не знаешь, — ответила Норма.

— Не знаю. Как вернулась, ничего вспомнить не могу.

— Разве можно забыть яму? Уж ты-то тут порядком насиделась.

— За что?

Норма посмотрела на нее, как на ненормальную.

— За вся кое-разное.

Внезапно кто-то принялся колотить в стальную дверь, и Сейдж чуть не подскочила.

— Выпустите меня отсюда, не то пожалеете! — кричал за дверью женский голос, сдавленный и напряженный, словно поднимался из океанских глубин. — Мой муж — Джон Леннон, и он меня разыскивает! — Женщина прижала к зарешеченному оконцу измученное лицо; глаза у нее были дикие, кожа измазана чем-то бурым.

Сейдж двинулась в центр коридора, содрогаясь от ледяного ужаса и тоски. Какая, должно быть, пытка сидеть взаперти в такой камере. И похоже, Розмари провела там немало времени в одиночестве и страхе, не зная, удастся ли выбраться.

В конце коридора Норма остановилась у двери под табличкой «Кладовая» и покосилась на Сейдж:

— Поклянись, что никому не скажешь.

Сейдж кивнула:

— Ладно.

Норма протянула мизинец:

— Честно-пречестно?

Сейдж сцепила свой мизинец с Норминым, и они встряхнули руками.

— Честно-пречестно.

Удовлетворенная, Норма открыла дверь, вошла в кладовку и потянула за шнурок над головой. Зажужжав, ожила голая лампочка, залив желтым светом огромный шкаф, в котором на крючках висели несвежие смирительные рубашки и мотки веревки; в одном углу были горой свалены мусорные баки, стояли громадные бочки с антисептиком, на деревянных полках лежали видавшие виды металлические подносы. В комнате пахло старым деревом, теплой пылью и чем-то, напомнившим Сейдж запах виски. Не успела она спросить, что они здесь делают, как Норма присела на корточки и обеими руками надавила на заднюю стенку. Деревянная панель со скрипом отворилась; Норма сдвинула ее в сторону, открыв проем высотой до колена, и пролезла в него, а Сейдж застыла, пытаясь сообразить, как поступить. Вдруг она права и Норма хочет ей отомстить, потому и заманила сюда, чтобы запереть в потайной комнате, где ее никто не найдет? Сейдж осмотрела кладовую, на всякий случай подыскивая какое-нибудь оружие, но не нашла ничего подходящего: только металлические подносы и веревки.

Пока Сейдж колебалась, Норма просунула голову в проем и зыркнула на нее:

— Ты идешь со мной или как?

— А что там?

— Увидишь. Давай быстрее.

— Блин, — буркнула Сейдж, опускаясь на колени. Она слишком далеко зашла; отступать поздно. Может, там прячется Розмари и Норма об этом знала с самого начала.

Норма посторонилась, пропуская ее внутрь, и в нос Сейдж ударил зловонный дух, нечто вроде коровьего навоза вперемешку с тухлыми яйцами. На секунду она отпрянула и села, затем просунула голову в проем.

— Ты свет загораживаешь, — заметила Норма. — Давай совсем пролезай.

Поколебавшись, Сейдж протиснулась в проем, отползла в сторону и присела на корточки, готовая в случае необходимости ринуться назад. Норма не сводила с нее глаз, ожидая реакции. Сейдж огляделась, прикрывая ладонью нос и рот. Тесное пространство было размером с половину кладовки: наклонный потолок с одной стороны смыкался с полом. Среди вскрытых жестянок, растерзанных голубей и головок дохлых мышей лежал драный, грязный матрас. Оплесневелые половицы были заляпаны темными кучками, напоминающими помет.

— И где мы? — спросила Сейдж, не отнимая ладони от рта.

Норма повернула голову и кивнула воображаемому другу.

— Да, это я тоже собираюсь ей рассказать.

— Рассказать мне что?

— Мы думаем, что Кропси иногда прячется здесь.

Страх кулаком ударил ее под дых. Нужно выбираться отсюда. Сейдж повернулась к проему, но остановилась. Нет. У нее просто разыгралось воображение. Конечно, потайная комната здорово смахивает на идеальное укрытие для душевнобольного, превратившегося в серийного убийцу, но одного сходства недостаточно. Все это просто паранойя, глупости. И Норма тоже хороша.

— Господи, — сказала Сейдж, — ты за этим меня сюда притащила? Да мне плевать. Нет никакого Кропси.

— А вот и есть. Но ты не бойся. Он просто иногда тут прячется.

— Даже если так, ты-то откуда знаешь?

Норма пожала плечами:

— Мой друг мне сказал.

— Какой друг?

— Я не знаю, как его зовут.

Внезапно до Сейдж дошло, что Норма имеет в виду голос у себя в голове. Она не различает, где правда, а где безумие. Можно было бы догадаться.