В гробовой тишине, победительница обвела взглядом группу ведьмака. Баходир смотрел на Женю и, казалось, его заботит только состояние друга. Остальные опустили головы, но желваки на скулах играют, руки сжимают рукояти сабель и ножей.

«Сейчас начнётся», — шепнула интуиция. «Иди на ***», — грустно шепнул я ей, мысленно.

Увидев бой двух опытных Знающих, чувствуя Силу, исходящую от людей стихийницы и от неё самой, я начинал постигать. — Какая там нежить? — Тьфу. Вот — настоящая смерть, вот она мощь в чистом виде. Обстановку разрядил жрец — Умар медленно, держа руки на виду и не глядя в глаза девушке, отделился от группы и пошёл к лежащему стихийнику. Он опустился на колени и положил свою книгу Евгению на грудь, что-то шепча. Лазурное свечение окутало тело пострадавшего.

Внезапно, спина девушки напряглась, она резко развернулась на пятках и уставилась на меня.

С тех пор как пробудил грань и Сила перестала вмешиваться в контроль над моим телом, я всё чаще стал совершать поступки, которые... Буква ять! Ну не могу я это делать сам. Или могу?

Правой рукой я отодвинул Машу за себя, а левой — взял Антона за локоть и плавно отправил туда же. В глазах ведуна, проплывающих слева, читалось, мол, ты чего? Не глядя на него и почти не двигая губами, прошептал: «Крикну — бегите!». Потом сделал плавный шаг вперёд и приготовился. На что я рассчитывал? А на что может рассчитывать заяц, окружённый волками? — Правильно, только на гранату. И у меня была такая граната.

Вязь из долей «Зыбь», «Мног» и «Трегуб» Наставник показал мне давно — на вырост, так сказать. Эту Вязь нельзя использовать рядом с собой или союзниками, ибо это — локальный звиздец. На самом деле, это ключевая часть длиннющей Вязи аж из двадцати четырёх долей, мне такое пока представить страшно. В такую "цепочку" непременно вплетают долю «Место», чтобы, издалека, отправить сей презент на скопление врагов, вражеский населённый пункт или лагерь. И там наступает последний день городов Содом и Гоморра, со всеми спецэффектами, так ярко описанными в Библии.

Но я даже четвёртую долю не смогу сейчас добавить к своим Вязям, а значит, придётся активировать... Близко, в общем. Слишком. «Зыбь», сама по себе, не смертельна, но «Мног» увеличит площадь, а «Трегуб» усилит эффект кратно. От эпицентра — места раскрытия Вязи — пространство покроется той самой "зыбью", прям как на озере в ветреный день. Угу, только больно. Больно станет самой ткани мира и всем, кто окажется в пределах "озерца".

Бой стихийников меня очень впечатлил. Я не знал, на что ещё способна девушка и её люди, но надеялся на свою программу минимум — я крикну, не оборачиваясь, «бегите!», швырну предводительнице в глаза долю «Зарница», чтобы выиграть пару секунд, раскрою Вязь и... Я то сдохну — это факт. Девушка — не уверен, но достанется ей изрядно, как и всем здесь собравшимся. Кто и как быстро придёт в себя и смогут ли люди Баходира перехватить инициативу — это уже теория. А вот на практике — я надеюсь, что Антон и Маша успеют отбежать достаточно далеко. А там, скорее всего, остальным будет уже не до них.

Сменив меня взглядом, поборница семейных устоев пошла вперёд. Я удобно упёрся подошвами в землю, расслабил плечи и руки, не сводя глаз с приближающейся стихийницы.

«Вот только подует от неё ветерок, сразу шарахну и будь что будет».

Не дойдя до меня пары метров, она остановилась, глядя мне в глаза. А затем...

Поклонилась.

Кланялась она медленно и не глубоко, опустив глаза, но с достоинством — так, как кланяются, наверное, равному, который чуть ровнее. Да откуда мне знать кто, кому и как кланяется?!? Может, это насмешка? Сейчас её "бандиты" заржут, как кони и она с ними.

Тишина. Женский голос очень хорошо слышен в ней:

— Здравствуй, искусник!

А что я? — Тоже поклонился, но глаз не опускал, не сводя их с девушки.

— Здравствуй, дитя стихии, — вспомнилось мне обращение, с уроков Наставника.

И она, вдруг, засмеялась — не издевательски, не зло, а чистым и искренним смехом человека, которому рассказали хороший и не похабный анекдот.

— Будет что внукам рассказывать — мне кланялся искусник!

Продолжая смеяться, она обернулась к своим людям и повторила шутку на условном фарси. "Банде" анекдот тоже понравился — они поддержали предводительницу смехом, но сдержанно. А девушка повернулась ко мне, будто ожидая ответа.

— Кхм... У меня спина не переломится, а взаимного уважения достойны все люди.

Что-то ей не понравилось в моей фразе — облачко недовольства промелькнуло на лице.

— Так мы, — она повела рукой в сторону толпы Знающих, — люди?

«И об этом говорил Наставник — не забывать, что я человек. Видимо, среди Знающих, актуально».

— Творец создал Первых, — начал и я подбирать слова. — Первые, с его одобрения, создали людей, нелюдей, зверей, животных и духов-хранителей. А людская злоба создала нечисть и нежить. К какому из этих видов могу себя причислить я?

В этот раз она смотрела мне в глаза дольше, склонив голову набок.

— У каждого своя правда, — медленно произнесла она.

Не зная, что ответить, я просто слегка кивнул.

— Какой у тебя порог Силы? — спросила стихийница.

Я молчал.

— Второй? — Нет, — сама себе ответила она. — Первый? — Да, — её голос звучал довольно.

«Она — эмпат», — понял я. А девушка продолжала:

— Когда достигнешь третьего порога, приезжай в наш город, — она махнула себе за спину, на юг. — Спроси Семью Халиловых — так нас знают в этом... веке. Любой житель укажет тебе наши дома, предприятия и офисы. Нашим слугам скажи, что тебя пригласила старшая наследница — Шахноза — быть гостем Семьи. Мы покажем тебе наши владения, ты увидишь наши возможности. Слугой ты быть не можешь, но другом Семьи, союзником — вполне. У нас уже есть один искусник среди друзей — это честь для обеих сторон. Придёшь?

Она говорила, а у меня в ушах звучали крики настигающих меня убийц, язык которых так похож на родной язык вот этой девушки.

— Никому не дано заглядывать в будущее, но сейчас, я скажу... нет. Не приду.

— Почему?

Я молчал. Она снова улыбнулась.

— Искусник... Лгать не можешь, а правду говорить не хочешь. Но ты прав — будущее не открывается даже богам. Я прошу тебя вспомнить о моём приглашении, когда ты достигнешь третьего порога.

Подумав, я кивнул.

— Эта группа твоя?

— Я... участник этой группы.

— Уверена, ты не знал, что эта земля принадлежит моей Семье. Какая до... часть добычи причитается тебе, — она мельком глянула на Антона и Машу, — и твоим людям?

— Одна пятая.

Она снова засмеялась, но тут же оборвала смех и оглянулась на Баходира. Резко и насмешливо что-то выговорила ему и повернулась обратно.

— И ты согласился?

— У меня нет опыта, а группа ведьмака согласилась нас взять в этот опасный рейд, где я очень многому научился. Знания бесценны — да, это справедливые условия.

И снова этот взгляд бездонных чёрных глаз.

— Хорошо. Ты и твои люди — можете забрать свою часть. Что скажешь?

— Скажу, что нам придётся делить на десятерых гораздо меньше, чем мы рассчитывали.

Она даже ногой топнула, её красивые губы скривились от досады:

— Я прикажу своим слугам доставить тебя, твоих людей и вашу собственность в ваш город.

Я покачал головой.

— Я не знал, что это чужая земля, но это — не оправдание. Ты выиграла поединок — вся добыча твоя.

Она резко развернулась и зашагала к своим. Я, признаться, слегка выдохнул, но три доли для Вязи держал в уме. Девушка дошла до середины, остановилась рядом с Женей и Умаром, снова резко развернулась ко мне и указала рукой на баулы перед нами:

— Эта мелочь того не стоит.

Мой внутренний хомяк аж икнул обалдело.

— Вот моё слово и это — слово Семьи. Забирайте всё, что... добыли. Возвращайтесь в свой город и больше не нарушайте границ, которым много веков. Искусник, у моей Семьи нет претензий к тебе... и твоим людям.