Ведь права была Яга. Я боюсь жизни. Боюсь быть свободной. Боюсь позволить себе быть собой. Пожалуй, самое время эту жизнь отдать. И хотя не провела я ее с пользой, ничего хорошего не сделала и ничего после себя не оставила, так пусть хотя бы любимому послужит.

Похоже, родилась я на этот свет лишь с единственной целью — однажды вернуть пострадавшему богу Древней Руси его могущество и место в мире высших существ.

- Я согласна! — повторила хрипло. — Я отдаю благословение Купалы…

- Вовремя, дитя чужого мира, — пророкотал голос всех богов. И…

Вроде бы ничего не произошло. Не потемнело небо, не ударила с него молния. И даже земля не задрожала. Боги обошлись без спецэффектов.

Но мое сердце пропустило удар. Потом еще один. Я его чувствовала, свое сердце, каждый его редкий толчок в груди, и всякий раз казалось, что этот точно последний.

А еще во мне поселился страх. И липкая тревога. Из-за которых я четко поняла: благословения Купалы больше нет.

Сделка состоялась...

- Покажите мне, – прохрипела я. – Покажите…

Хочу убедиться, что и боги свою часть исполнили.

И вновь огненная вспышка, и новое видение.

- Ты, Кощей, видать, не понял меня, — сказала Моревна. — Колдовство твое никакое меня не возьмет, ты сам видел. Стрела богов твою силу чародейскую поглощает, от меня отводит.

Диалог повторялся слово в слово и уже подходил к своему страшному финалу.

- Значит, обойдусь без чародейской силы, — выдохнул Кощей и, как и прежде, вытянул в сторону правую руку, в которой тут же заискрила магия, то ли создавая, то ли призывая откуда-то сверкающий меч-кладенец.

Меня обуял ужас. Неужели боги меня обманули? И в сценарии судьбы Чернобога не изменилось ни строчки?

По длинному лезвию появившегося в руке чародея меча скользнул ледяной отблеск. В помещении, несмотря на льющийся из окон дневной свет, почему-то стало по-грозовому сумрачно. А тело так и не сделавшего ни единого шага к колдунье Кощея вдруг охватило темное сияние. За его спиной сгущалась тьма. Из-под ног вытянулись и закружились в безумном хороводе странные тени, разбегаясь по залу, скользя по утопающим во мраке стенам. Из глаз куда-то делись недавняя ярость и самоубийственная обреченность. Теперь из них бесстрастно и холодно на мир смотрела сама Смерть.

Марья Моревна, кажется, мигом осознала, что происходит. В страхе большом глядя на преобразившегося Чернобога, она, не раздумывая, переломила наконечник стрелы, но теперь это ни на что не повлияло.

Получилось! В точности, как я и просила! Кощей спасен!

- Хочешь бессмертия, Марья Моревна? — пророкотал голос владыки Нави. — Будет тебе бессмертие. Только пожалеешь ты, не сомневайся.

Преодолел он оставшееся до нее расстояние в мгновение ока, положил руку в черной перчатке ей на плечо, и оба тут же исчезли.

Видение погасло. Я вновь оказалась в святилище перед каменными взорами славянских идолов. Сердце стучало еще реже. Казалось, будто между ударами проходила вечность. И следующего уже не будет. От усталости и резкого упадка сил помутилось в голове.

- Исполнено, дитя чужого мира, — послышался спокойный голос всех богов. Не всех, конечно, одного бога в переговорах не хватало, он и сейчас не появился.

- Куда он исчез? — спросила я.

- Отправился в Навь, в свое царство. Где ему и место. Негоже Смерти свободно по земле живых разгуливать.

- А с Моревной он что сделал? Убил?

- Забрал с собой, — не стали таить боги. — Живой забрал, будет она теперь в услужении у владыки Нави, вечной обитательницей мира мертвых. А это, поверь, наказание для живого хуже некуда.

Что ж, пожалуй, так будет правильнее, чем обращать ее в бесчувственную ледяную статую. Надеюсь, Чернобог знал, что делал.

Хотела бы я ощутить радость оттого, что желание мое сбылось, но внутри было лишь опустошение. И боль на сердце.

- Спасибо, — нашла в себе силы поблагодарить богов. — Спасибо вам.

- Иди с миром, Мара, — отвечали боги, и я вздрогнула, когда они вдруг назвали меня по имени. — На встречу со своей судьбой.

Я побрела к выходу из святилища. Потом кое-что вспомнила и обернулась.

- Можно задать вопрос? Марья Моревна. Вы исполнили ее просьбу десять лет назад. Чем заплатила она?

Не хотелось бы узнать, что за свое злодейство в отношении одного из них боги проявили милосердие.

- Марья Моревна родилась с богатырской силой, — отозвались они. — Так и прозвана была среди людей — богатыркой. Благодаря своей силе победила она десять армий и покорила десять королевств. За возможность отсрочить свою судьбу, за пленение Смерти и предмет, заперший сущность Чернобога, Марья Моревна заплатила и своей богатырской силой, и завоеванными королевствами, и даже частью своего.

Я кивнула и покинула святилище. Значит, и она отдала немало. Но ее просьба показалась богам не настолько огромной, чтобы запросить за ее выполнение жизнь…

Спускаться с холма показалось куда сложнее, чем подниматься. Меня шатало, слабость разливалась по всему телу, а мир перед глазами застилал мертвенно-белый туман. Ощущения были такие, словно жизнь уже вытекала из меня, даже не по капле, а бойким ручейком.

Так, верно, оно и было. Потому что, едва закончился деревянный мостик через ров, отделяющий священное место от остального мира, ноги вдруг подогнулись, и я рухнула в траву. Помнится, было перед холмом поле чистое, ровное, без единой кочки или рытвины, а камни и вовсе я только наверху видела. Да, видно, скатился один, через ров перепрыгнул да ровно мне под голову и лег. Иначе как могло так выйти, что на всем поле нашелся один единственный, и точнехонько на него я приземлилась виском.

Моя история повторялась.

Судьба меня всё же нашла.

В последние секунды угасающего сознания, сквозь вспышку нестерпимой боли мне почудился любимый. Будто склонился надо мной и коснулся щеки. Не могло быть такого. Ведь он сейчас в Нави, а повелитель мира мертвых не ходит в мир живых за каждым умирающим.

- Ты не умрешь, – послышались такие желанные слова. – Твоя смерть не хочет этого…

Вместе с голосом любимого примерещился тоненький звон колокольчиков.

Как же мне жаль, что уже слишком поздно…

Утешало лишь то, что мы с ним непременно встретимся. В Нави. Где он вновь станет полновластным правителем, а я — бестелесным духом.

Если, конечно, меня не затянет в загробный мир родного мира, где мы с любимым никогда не встретимся...

Мне чудилось, будто блуждаю я в тумане.

В какую сторону не погляди — одно и то же, беспросветная пелена дымчатой мути, в которой нет ничего. Совсем ничего. Даже меня самой.

Где я? Кто я теперь?

Неужто именно так ощущают себя бестелесные души? Неприкаянные признаки? Обитатели мира Нави? Глухая пустота там, где еще недавно билось сердце. Отсутствие боли в разбитой голове. Не чувствовались ни холод, ни влажное прикосновение тумана. Потому что прикасаться ему не к чему. Потому что тело мое осталось там, в явном мире, материальном мире, у святилища всех богов. А я — здесь. Где бы пресловутое «здесь» не находилось.

Кажется, это и есть Навь.

Я посмотрела на свои руки, но на их месте лишь слабое белое свечение. Я теперь вся такая. Невесомый сгусток почти невидимой энергии.

И абсолютная тишина вокруг.

Как вдруг зазвучали в этой тишине колокольчики. Сначала тихий, едва различимый перезвон. Он усиливался, нарастал, усложняя рисунок мелодии.

Те самые колокольчики, что слышались мне вместе с голосом любимого в последний миг моей жизни.

Они звали за собой, а мне было всё равно, куда идти, в какую из совершенно одинаковых сторон.

Я двинулась на переливчатый звук. И тут туман расступился, истаял на моем пути, зрение прояснилось, и прямо перед собой увидела я лицо Кощея.

Он улыбался. И смотрел на меня с нежностью, от которой хотелось расплакаться. Склонился над моим распростертым телом, трепетно и ласково касался волос.