Вот и Кощей, видать, понял, что шанс ему выпал преотличнейший, грех таким не воспользоваться. И, пока ведьма не видит его действий, не успеет отреагировать, решил разделаться с ней раз и навсегда.

Поднял он руку, силу зимы в ладонь собирая. Закурился вокруг искрящегося клубка магии воздух от разницы температур. Примерился Кощей к девичьей спине да метнул в нее сверкающий снежинками «привет».

И вековать бы Моревне ледяной статуей, а не тут-то было.

Не долетело морозное заклятие до ведьмы, истаяло на пути, пролилось мелким дождичком.

Моревна обернулась на Кощея неторопливо, с издевкой, по губам ее зазмеилась ехидная и слишком уж радостная улыбочка.

- Вот значит как, Кощей, — проворковала она притворно-ласковым голоском. — Заморозить меня своею силой повелителя стужи пытался, пока я тут исправно невесту изображаю и подлого удара в спину не жду… Прознал, стало быть, что в который раз не ту Марью в свой замок привез.

В глазах Кощея полыхал яростный огонь, сам весь подобрался, напрягся, а с пальцев бесполезная морозная дымка стекает.

- То-то я гляжу, переменился весь и глаз с меня не спускаешь, будто недоброе задумал, — показывает зубки колдунья. — И вроде ласковые слова говоришь да со свадьбой соглашаешься, а всё не то, будто бы нехотя.

Видать, и в самом деле пытался он обмануть врагиню, как нам обещал, лукавством смерть свою забрать. Вот только плохой актер из того, кто является воплощением Смерти. Смерть вообще бесхитростна и прямолинейна. Куда ей меряться коварством с живой женщиной.

- А сам всё это время решал, как одолеть Марью Моревну. Значит, нет необходимости притворяться твоей бесхребетной зазнобой и дальше, — глумливо продолжала чародейка. — Право, я даже рада, противно мне дурищу твою изображать. Только знай, Кощей, не выйдет у тебя ничего со мной сделать. Оберегом мне служит смерть твоя, стрела богов, против тебя выкованная. Пока она у меня, остатки твоей силы мне не страшны.

Пальчики ее поигрывали невидимым наконечником стрелы на груди.

Молчал Кощей, а в глазах смятение.

Да и ведьме надоело монологом баловаться да насмехаться. Сделала серьезное лицо и выдала:

- У меня она, Кощей. Зазноба твоя. В клети ее держу, никуда ей не деться. В моей власти. Что захочу — сделаю. Понимаешь, куда клоню? Покажешь, насколько дорога тебе эта смертная? Готов ли за жизнь ее и свободу себя забыть, исчезнуть, как исчезают в небытии погибшие боги?

- А вот это дело не твое, Моревна, — отозвался Кощей с глухим рычанием.

Но с места не сдвинулся, не сводил глаз с того, чего видеть в руке колдуньи не мог, но прекрасно понимал, что там.

- Ой, да неужели? — рассмеялась змеища. — Как раз мое. Ведь мне сейчас решить предстоит, сломать смерть твою или позволишь в сердце свое вонзить? Насколько ценишь свою зазнобушку? Коли люба тебе Марьюшка иномирная, отдай мне бессмертие по доброй воле, подпусти к себе и не сопротивляйся, тогда я ее выпущу и даже не трону, пусть себе живет, мне не жалко. А коли не люба, коли не дорожишь ею, уж не взыщи, прямо сейчас ломаю стрелу, и Марью опосля в Навь отправлю, обычным, человеческим способом, если уж способностей богов мне пожалел.

- А я ведь, Моревна, раз уж всё одно помирать, и тебя за собой забрать могу, — усмехнулся вдруг недобро Кощей. — К тому же, я знаю, что Мара в безопасности. И ничего ты ей не сделаешь. Так что ломай, Моревна, коли не боишься за свою собственную жизнь, а бессмертия моего тебе не видать. Или отдай мне стрелу, тогда и жизнь твою пощажу.

Растерялась теперь и Моревна, слова Кощея ее с толку сбили, не знает она, что теперь от него ожидать, встревожилась.

- Ты, Кощей, видать, не понял меня. Колдовство твое никакое меня не возьмет, ты сам видел. Стрела богов твою силу чародейскую поглощает, от меня отводит.

- Значит, обойдусь без чародейской силы, — произнес Кощей и руку в сторону протянул. Сверкнуло в его ладони, лучом лунным вытянулось лезвие меча, а пальцы чародея обхватили украшенную дивными узорами рукоять. С этим волшебным оружием пошел Кощей на Моревну.

- Ну? — повысил голос Черный Бог. — Отдашь стрелу по-хорошему? Или самому забрать, благо, теперь знаю, где она.

Взвизгнула колдунья в испуге перед острым мечом, отшатнулась. Пальчики у ворота на груди судорожно сжались. А между ними в разные стороны брызнули осколки металла.

Раздавила Моревна смерть Кощея. Хрупкой та оказалась или сила пальцев колдовством усилена, да только не это важно.

Кощей остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Меч со звоном покатился по каменному полу. А сам чародей пошатнулся, едва удержался на разом ослабевших ногах. По растерянному лицу растекалась мертвенная бледность.

По доспехам Кощея напротив сердца поползла трещина, и такая же рана, кажется, появилась под ними на теле. Из нее вырывалось и бесследно растворялось в пространстве странное, едва видимое свечение, и в какой-то момент я поняла, что это нечто вроде жизненной энергии бога. Энергии, которой у Кощея становилось всё меньше и меньше.

Откуда-то донесся гул, сменившийся нарастающим грохотом. Пол под ногами чародея явственно задрожал. Один из могущественных богов земли русской умирал, и она отозвалась, вздрогнула, возмутилась.

Моревна смотрела на Кощея со смесью торжества и опаски, ждала, злодейка, когда смерть саму Смерть приберет.

- Прости, Кощей, — рассмеялась она, — сам напросился. Жаль, такое могущество пропадет да напрасно развеется, зато и ты мне больше не угроза. Прощай, тот, кто был хозяином мира мертвых, а теперь просто падаль…

Усмехнулся вдруг и Кощей, поднял руку ладонью кверху, пальцами перебрал, вновь силу морозную в светящийся клубок собрал.

- Зато теперь стрела богов мою силу от тебя не отведет, — негромко произнес он. — Сама свой оберег уничтожила...

Через пару мгновений солнечные лучи из окна заиграли на голубовато-белой поверхности ледяной скульптуры в форме испуганной, взмахнувшей руками в защитном жесте девушки.

Кощей слабо улыбнулся.

И развеялся черным дымом.

А я, наконец, закричала…

- Так и случится, – произнес голос, который в первый миг я даже не узнала.

Мой крик еще звучал в ушах, горло саднило, а я стояла на том же месте в святилище всех богов, в реальности, где страшное ещё не свершилось.

- Вот будущее Чернобога, — невозмутимо продолжал голос богов. — И до него остались считанные мгновения. Мгновения, за которые тебе, дитя чужого мира, придется сделать выбор. Советов чародеев ты больше не услышишь, мы закрыли святилище от них и их ведовства. Принимать решение тебе одной. Но помни, время идет, и промедление смерти подобно. Смерти того, за кого ты пришла просить.

Меня снова окунуло в видение. Марья Моревна с довольной улыбкой оборачивается от окна и смотрит на растерянного от того, что магия повелителя стужи не сработала, напрягшегося Кощея.

- Вот значит как, Кощей. Заморозить меня своею силой повелителя стужи пытался...

- Это то, что происходит прямо сейчас, — сообщили боги, а Кощей с Моревной исчезли.

Что? Уже? Видение будущего начинает сбываться? Так скоро? Кощей уже попытался превратить ее в ледяную статую и раскрыл себя?

Сколько длился тот диалог чародея и колдуньи? Минуту? Две?

- Я согласна! — всё еще под впечатлением от увиденного выпалила на одном дыхании, дабы не терять драгоценные секунды утекающей жизни возлюбленного. И чтобы не передумать, не убежать от страшной участи. Ведь я хочу жить… Как же я хочу жить… С ним одним, в его замке в мире живых или в Нави, где он царствует, не важно. Главное, с ним.

Не суждено. Как же безумно обидно, что ничего такого у нас не будет!

А разве могло бы быть? Если смотреть правде в глаза, я не из тех, с кем рядом задерживаются мужчины. То ли вечная неуверенность в себе, то ли роковая судьба отваживали любых кандидатов даже не в мужья — в спутники на простенькое свидание. И в новом мире, где, казалось бы, открылись совсем другие пути и возможности, ничего, по сути не изменилось. Потому что привела с собой я сюда саму себя, ту, прежнюю Марью, со всеми ее комплексами и собственной темницей в голове, куда уж до нее двенадцати цепям Кощеевым.