И первой, кого он увидел, была, конечно же, девочка.

- Будить? - взревел он разъяренным медведем-шатуном. И со всего маху отвешал ребенку оплеуху. - Меня?!

Девочка расплакалась, а я ринулась туда, на помощь несчастному ребенку.

Кощей схватил меня за руку.

- Стой, глупая!

- Да как ты можешь на это смотреть и ничего не делать? - зашипела я на чародея. Того, кто одним словом мог бы помочь, спасти, наказать этого зверя в обличье человека.

- Я лишь хотел показать тебе, Марья, к кому ты вернула ту, которую считала похищенной злой нечистью. Теперь скажи, ты довольна? Желаешь ей такой жизни?

Я остыла, перестала вырываться. Хоть и продолжала кипятиться, не сводя глаз с разворачивающейся перед глазами семейной сцены.

Вспомнились восемь других девочек. Их тоже забрали из таких вот неблагополучных семей? Да, они обречены жить в виде нечисти в дремучем лесу, видя людей изредка и в виде игрушек. Но там они выглядят куда счастливее этой малышки. Там их никто не обижает и по-своему любят. Заботятся о них настоящей отцовской заботой.

- Да как ты посмела! Тварь неблагодарная! - орал между тем на родную дочку мужик, гоняя ее по двору. Испуганная девочка вжимала голову в плечи и юрким зверьком ускользала из-под тяжелой руки взбешенного родителя. - Леший тебя побери!

Как? Что он только что сказал?

Леший и побрал... Так вот почему...

- Теперь понимаешь? - произнес Кощей, с грустью глядя на плачущего ребенка. - Все дочери Лешего когда-то были, как она. Несчастные дети, нелюбимые своими родителями. Леший не украл их у родителей, Марья. Он забирал то, что отдали ему по доброй воле.

- Но ведь они не знали! - возразила я. - Не знали, что их слова обернутся реальностью!

- И что это меняет? Людям пора бы понять, что любое слово имеет силу. Сказанное в сердцах или по злобе, в гневе, оборачивается явью. И стали бы они любить своих детей сильнее, крепче, если бы знали, что однажды потеряют их? Нет, Марья. Не станут. Люди не меняются.

Я смотрела на этого пьяницу, который, верно, по недоразумению стал родителем маленького лохматого чуда. Вот уж действительно, тот случай, когда Леший в роли отца куда предпочтительнее. Безумный мужчина, он даже не понимает, какое счастье ему дано. Мне вот, например, всегда хотелось иметь ребенка. Но не судьба. И пусть все вокруг твердят - какие твои годы? Еще успеешь! Но для рождения малыша нужны двое. А мне так и не встретился тот единственный, с кем хотелось бы это счастье разделить.

- Поэтому я ничего не делаю, - добавил Кощей. - Хотя руки тянутся... Придушить мерзавца.

В полном молчании шли мы обратно к лесу.

Дарён поджидал нас на опушке, щипал траву. Поднял голову, пытливо взглянул на нас с Кощеем.

- Мне уже самой хочется вернуться в деревню, забрать у этого чудака на букву "М" девочку и собственноручно доставить ее к Лешему! - выдала я крутившееся в голове.

Кощей вдруг расхохотался.

- Ты меня уморила, Марья. Но не беспокойся. Леший уже коснулся ее, признал своей. А родитель, как видишь, не одумался и вновь посылает ее туда же... Вернется она, Марья. И очень скоро. Пошлют ее в лес по грибы или ягоды - и исчезнет она из мира смертных. На сей раз - навечно.

- Идем, хозяин, - позвал Кощея конь. - И так ночь потеряли.

Кощей спорить не стал. Повернулся к лесу лицом, воззвал:

- Слово Лешего крепко. Обещана нам открытая короткая дорога до избушки Яги, хранительницы Навьего перекрестка.

Он замолк. Я ожидала чего угодно, любой магии вплоть до расступившегося леса. Но ничего не происходило.

- И? - просила я с недоумением и нетерпением.

- А теперь - идем!

И мы действительно пошли. А перед нами из неоткуда, по волшебству, ложилась под ноги дорожка, будто всегда там была. Я даже глазам своим не сразу поверила, думала, мерещится. Но лесная тропа появлялась впереди, чтобы исчезнуть за нашими спинами, раствориться среди вековых деревьев. Несколько раз я оглядывалась, чтобы в этом убедиться, пока Кощей не одернул:

- Хватит, Марья, не мельтеши.

- Но... как?

- Леший это, дорогу нам открывает. Что не ясного? Всё, как обещал. Скоро уже.

Прав был Кощей, недолго мы так шли. Лес внезапно расступился небольшой поляной, а на поляне той обнаружилась бревенчатая, покрытая мхом избушка, миленькая и настолько антуражная, будто и впрямь сошла со страниц сказок про Бабу-Ягу. Разве что курьих ножек не хватало. Их с лихвой заменяли высокие пни с разлапистыми корнями, поднявшие избушку над землей на добрый метр. Я стояла, завороженно глядя на эти неординарные подпорки и удивлялась. Вот тебе и курьи ножки... Но так похоже!

- Ягиня! - громко позвал Кощей.

Мне же хотелось сказать нечто иное. Так и подталкивали призраки прочитанных за всю жизнь сказок крикнуть: "Избушка, избушка! Повернись ко мне передом, к лесу задом!" Но она и так стояла дверью к нам, а лес окружал ее со всех сторон.

Конь тихонько, недобро всхрапнул, из-под челки гривы поглядывая на дом.

- Думаешь, нормально всё будет, хозяин?

- Не знаю, Дарён. Мне с Ягой делить нечего, я не враг ей. Но она хозяйка Навьего перекрестка, вольна как помочь, так и к лешему послать...

Я хихикнула от этого каламбура. Мы как раз от него, от хозяина лесного, и опять к нему пошлют, по кругу?

А потом вспомнила, что у него на меня зуб, и сразу стало не до смеха.

Тут и хозяйка избушки отозвалась, заметила гостей под порогом. Противно скрипнула дверь, отворяясь, и из-за нее высунулась босоногая женщина в длинной серо-зеленой рубахе без опояски. Нечесаная, лохматая, как та отпущенная мною девочка из деревни. И с таким заспанным лицом, будто ее только что подняли с постели. Невидимое за густыми ветвями солнце поднялось настолько, что утро уже вряд ли могло бы считаться ранним, но, может быть, Ягиня любит понежиться под одеялком подольше? Как, например, я сама. А ведь этой ночью я и вовсе не сомкнула глаз, и сонный вид женщины произвел усыпляющий эффект на мой перетомленный организм.

- Это вы, чтоль, тут шумите? - недовольно, но беззлобно произнесла Баба-Яга.

Хотя какая же она баба? Женщина лет сорока, черноглазая, черноволосая, чем-то похожая на цыганку. Худая, ладная и лицом красивая. Только это и успела я разглядеть, пока глаза мои слипались от накатывающей дремы и не к месту дающей о себе знать усталости. Какой сон, Марья, тут самое интересное намечается! И у меня самой к Яге дело, не только Кощей на прием к ней рвался.

- Мы, Ягиня, - мягким голосом повинился Кощей. - Прости, коли помешали. Есть у меня к тебе дело, давнее и важное, а сегодня вот добавился еще один вопрос...

Прищурилась на него Ягиня, молвила:

- Да неужто... Тот, кого люди прозвали Кощеем, а сам не то, что не человек, а даже среди нечисти на особом месте стоит... И вдруг явился к простой колдунье-отшельнице?

- Я к тебе как к хранительнице Навьего перекрестка пришел, - терпеливо отозвался Кощей.

- Даже так, - после короткой паузы уронила Яга.

- А еще нужна нам мертвая вода. Дарён, конь мой, соратник и друг, пострадал в магической ловушке.

- А единственному человеку в вашей теплой компании, - заметила Ягиня, - как погляжу, нужна мягкая перина да пуховое одеяло. Что ж ты, Кощей, так девушку умотал, что ее ноги не держат? Ну, что ж... Раз уж сегодня мне выспаться после трудной ночки всё равно не дадут, хоть ей помогу. Проходи, девица, в дом, не тушуйся, будет тебе постель.

Хотела было спросить, почему в избу приглашают только меня, но сил не оставалось даже на махонький вопросик. Все взрослые, сами разберутся, а я от постели отказываться не стану.

Вот только как в дом-то попасть? Порог завис в метре над землей. А я и в самом деле готова рухнуть прямо здесь.

Ягиня топнула ногой по центру порога, из-под него вдруг выскочила деревянная лесенка и уткнулась в землю. Ухватившись за протянутую руку, я поднялась по ступенькам и очутилась в избушке.