— Дём, — продолжает сверлить меня взглядом, — она тебя никак зацепила?

Не знаю, насколько зацепила, но то, что я хочу её бешено — да. Дико, блядь. В мыслях уже сто раз разложил.

Ещё тогда, когда в первый раз ко мне пришла, с короной на голове, увидел, что за глазищами этими перепуганными есть что-то. Мозги. Планы. Мысли. Взгляды.

И именно это возбудило. Смешно, блядь, но в молодом охуенном теле меня возбудил разум.

Кто бы знал, скольких сил мне стоит держать себя в узде. Ждать. Не хочется ломать под корень.

Но иногда мне кажется, что я на пределе.

Телефон тренькает.

— Хм… — хмурюсь, заметив, что сообщение от девчонки. Не ждал вообще-то, признаться. — А вот и она. Благодарит за помощь приюту и пишет, что я благородный.

— Ты? — ржёт Борисов. — Ты никак душу девичью покоряешь широкими жестами? Непохоже на тебя, Дёма.

Непохоже. Потому что я такой хуйнёй не страдаю, пусть девчонка не обманывается. Жратва и лекарства для бездомных псин — благодарность, что она Танку моему сдохнуть в муках не дала. Плата. А я привык платить по счетам. Всегда.

Об этом девчонке и пишу, но тут прилетает неожиданное:

“Мне нужна ваша помощь. Мой брат попал в беду, и мне больше не к кому обратиться. И да, озвученную ваши истину жизни я прекрасно понимаю. Усвоила”

Борисов молчит, пока я пялюсь в экран.

Прости, девочка, я правда далеко не благородный. И я итак дал тебе много времени.

____________________

Друзья, в рамках акции на сайте мой роман "Училка и криминальный авторитет" можно купить по скидке. Ищите в профиле или по ссылке ниже

https:// /ru/book/uchilka-i-kriminalnyi-avtoritet-b460823

Друзья! Прошу прощения за задержку проды. Я немного переиграла и переписала главу заново, первоначальный вариант меня не устроил, потому что эта глава имеет важное значение для сюжета и героев. Приятного чтения!

______________________________________________

Девять вечера.

Я стою у зеркала и смотрю на себя.

На мне тёмно-бордовое нижнее бельё, волосы распущены и лежат на плечах. Я сделала ярче макияж, и сейчас держу в руках приглушённо-красную тёмную помаду.

Остался только этот штрих и я буду идеальной шлюхой, готовой расплатиться телом за услугу.

Но Обласов всё равно возьмёт то, что считает своим, а это значит, что я просто пытаюсь продать себя подороже.

Как он и сказал — называю свою цену.

Отворачиваюсь от зеркала и прикрываю глаза. Мне совершенно не близка эта философия, кого же я обманываю? Кого пытаюсь убедить?

Но суть всё равно остаётся прежней — я иду, чтобы продаться.

Я снова поворачиваюсь к зеркалу и провожу красным стиком по губам. Сначала по нижней, потом по верхней. Губы тут же приобретают насыщенную фактуру, становятся ярче и выразительнее, а лицо взрослее и порочнее.

Прохожусь взглядом по собственному телу и ловлю себя на мысли, что думаю о том, понравлюсь ли я раздетой Обласову?

А если нет, то он прогонит меня?

Ещё вчера я думала, что обрадовалась бы такому сценарию, но теперь мне страшно, что тогда он не поможет мне.

Мысли достойные продажной девки…

Но есть ещё кое-что, что признавать мне ещё сложнее.

Мне по прежнему страшно, но… кроме страха, против моей воли, появляется нечто ещё…

Волнение.

Странное, будоражащее… От него в пальцах покалывание ощущается, а на шее сзади волоски поднимаются.

На секунду прикрываю глаза и представляю, каково это будет, когда он коснётся меня. Пульс тут же ускоряется, но… не от страха. Не совсем. И в этом себе признаться труднее всего. Стыдно.

Надеваю платье, потом туфли и плащ, и жду.

Ждать приходится недолго, уже через пять минут мне приходит сообщение от Виталия, что он ожидает меня на машине за общежитием.

Бросаю последний взгляд на себя в зеркало, как будто прощаюсь. Словно вернусь я уже другой.

По дороге Виталий, как и обычно, не задаёт никаких вопросов. Едем в тишине. Он даже музыку не включает.

По ступеням в дом поднимаюсь, словно на эшафот. Ругаю себя за высокий каблук, того гляди ногу подверну и сломаю — настолько неуверенно чувствую себя, неустойчиво.

— Демьян Игоревич ждёт вас на террасе на втором этаже, — говорит встретившая меня домработница. — Вас провести?

— Нет, не нужно, я сама.

Поднимаюсь на второй этаж и иду туда, куда она пояснила. За длинным коридором видна стеклянная стена и дверь в ней — выход на террасу.

С замиранием сердца я подхожу к этой двери и осторожно толкаю её.

Терраса закрытая и достаточно просторная. Скошенный потолок из затемнённого стекла, такая же стена. Под потолком свёрнутые рулонные деревянные шторы. Большой угловой диван с разноцветными подушками, плетёный стол, живые растения в больших деревянных горшках. Верхние лампы горят жёлтым едва-едва, поэтому на террасе полумрак.

Обласова я замечаю в углу. Он стоит ко мне спиной, широко расставив ноги, и смотрит через стекло вдаль. В руках стакан с алкоголем, рукава рубашки закатаны. Взгляд цепляет широкий браслет на его запястье. Или серебро или, скорее всего, белое золото. Я не разбираюсь в украшениях, тем более с расстояния.

Осторожно прикрываю за собой дверь и замираю. Будто жду разрешения пройти дальше. Ну или распоряжения.

Обласов знает, что я здесь, но продолжает молча смотреть на реку, которая виднеется впереди.

Я всё же решаюсь подойти ближе. Останавливаюсь рядом с Обласовым, буквально в полуметре. Обоняние сразу ловит его запах — немного пряный, с оттенком свежести и мяты.

— Что с братом? — спрашивает и делает глоток из стакана, продолжая смотреть на реку.

— С него требовали мои фото. За деньги. Он сначала взял часть, но потом отказался давать фотографии.

— И его поставили на счётчик, — кивает с уверенностью Обласов.

— Да. Он пытался заработать, чтобы отдать деньги, но… способ выбрал не самый лучший.

— Это бы всё равно не помогло. Они требовали бы всё больше и больше.

— Вы… можете помочь? — поворачиваю голову и смотрю на него. Внутри всё поджимается. Страшно услышать “нет”, ведь уже вне зависимости от его ответа я понимаю, чем закончится этот вечер. Снова уйти он мне не даст.

— Разберусь, — поворачивается ко мне и вперивается взглядом.

Голос у него уверенный, и у меня даже сомнений не вызывает, что он выполнит обещание. Но вот от его взгляда дыхание перехватывает.

Кажется, что одежда на мне исчезает, испаряется попросту. Что же будет, когда платья на мне действительно не станет?

И что мне делать дальше? Как себя вести? Будут распоряжения или Обласов ждёт каких-то действий от меня?

Мужчина разворачивается и идёт к плетёному креслу в углу. Садится, снова делает глоток из стакана и поднимает глаза на меня.

— Я хочу, чтобы ты станцевала для меня, — говорит ровно, но у меня от этих слов начинает покалывать в кончиках пальцев. — И разделась в танце.

Сказать, что я не умею, не получится. Он наверняка знает, что я ходила в танцевальную студию в детстве. Я об этом на конкурсе со сцены говорила.

Во рту пересыхает, пульс бахает так, что мне кажется, будто со стороны заметно, как сотрясается от него моя грудная клетка.

Обласов сидит в кресле, вальяжно развалившись и широко раздвинув колени. Ждёт.

Ладно. Я попробую… В конце концов, это я пришла с просьбой.

Достаю из сумочки смартфон и включаю первую попавшуюся в плейлисте медленную песню. Откладываю сумку на столик и… так и не решаюсь перевести взгляд на лицо мужчины. Поэтому смотрю на носки его туфель и начинаю плавно двигаться.

Виляю бёдрами, мягко извиваясь, веду правым плечом, левым…

Продолжаю, прикрыв глаза, и с удивлением понимаю, что дышать становится легче, а тело будто отмирает, переставая деревенеть.

Под мягкие ритмы я погружаюсь в себя. Танцы всегда давали мне отдушину, позволяли расслабиться и почувствовать своё тело и контроль над ним. Так происходит и сейчас — я чувствую себя, чувствую свои мышцы, своё тело.