Перестал улыбаться и тряхнул головой. Произнёс шёпотом, чтобы высшие силы не услышали моего самого большого страха:

— Представляешь, Сэм, я мог бы встретить её, будучи женатым на женщине, которую бы не любил. А тут она, такая яркая, внезапная. Она – пламя. Огонь. Я впервые за долгое время чувствую, что живу. Она своим приездом, своим коротким пребыванием рядом вернула мне вкус к жизни.

Провёл рукой по лицу и прикрыл глаза.

— Меня не пугает, не трогает даже тот факт, что придётся подставить леди Бэлл.

Оторвал руку от лица и посмотрел на Сэма.

— Я плохой человек, верно? От репутации Синтии ничего не останется. Это клеймо навсегда.

— Плохой? Вы? Нет, милорд. Вы – это вы. И вы защищаете своё. Защищаете себя. Вы ведь не можете сказать королевскому высочеству «нет», — произнёс дворецкий.

— Магический договор не позволит мне этого сделать, ты ведь знаешь, — вздохнул я.

— Именно так, ваша светлость. И будь леди Бэлл порядочной молодой девушкой, а не той, которая надеется вскоре после свадьбы стать вдовой Найтмэр… Думаю, дальше не нужно рассуждать о совести и чести?

— Уверен, Аврора бы сразу поддержала тебя, — усмехнулся я. — И это всего лишь наши предположения...

— Не сомневаюсь в том, что госпожа Даль встала бы на мою сторону, — кивнул он. — И если вас терзают муки совести, то напомню вам, что для начала вы решили поговорить с леди Бэлл. Предложенная компенсация за категоричный отказ выйти за вас замуж должна заинтересовать её. Если она умна, конечно.

— Посмотрим, — проговорил и повернулся к окну.

Посмотрел на свои руки, отросшие звериные когти и спросил Сэма:

— К сегодняшнему ночному отбытию всё готово?

— Всё собрано, милорд. Были учтены все ваши пожелания, — отчитался дворецкий.

— Что ж, отлично. Отправляйтесь сразу после полуночи. Встретимся в условленном месте.

— Как прикажете.

Потом я подошёл к бару, налил себе и Сэму по бокалу креплёного вина из стоявшего на барном столе графина. Протянул бокал Сэму и произнёс тост:

— За успешный исход задуманного. И чтобы я вернулся из дворца женатым на Авроре.

— Отличный тост, милорд, — кивнул Сэм и принял из моих рук полный бокал.

Мы оба выпили по глотку. И после дворецкий откланялся, ушёл, забрав с собой бокал с вином.

Я же пил своё вино, глядя на пламя в камине, вспоминал Аврору. Её образ не покидал меня с того самого дня, как она уехала.

Допил остатки вина, поставил пустой бокал и начал расстёгивать жилет.

Пора волку размять свои лапы.

Волк будет бежать прямиком в столицу.

«Скоро. Очень скоро мы с тобой встретимся, прекрасная Аврора...»

* * *

— АВРОРА —

— Зачем ты потащила с собой этот ощипанный куст? Тебе на работе цветов мало? По слухам, во дворце прекрасный сад… — проворчал Гастон и одарил мой цветочек презрительным взглядом.

Розы напрягла стебель, заострила листочки, выпустила дополнительные шипы…

Мысленно попросила кустик никак не проявлять себя, а вести себя тише воды, ниже травы.

А то моя милая роза уже представила, как будет рвать тело Гастона на куски.

Чтобы успокоить питомца, сказала, чтобы цветочек не обращал внимания на выпады этого глупца, ведь у Гастона сложное задание, он мне нужен здоровым, целым и живым.

Гастон нервничает, и свой нервоз проецирует на распрекрасный, расчудесный и весь такой замечательный розовый кустик, который я обожаю, и в обиду никому не дам.

Кстати, моя роза выглядит как подросшее деревце фикуса. Едва в повозке поместился.

— Меня не волнуют королевские сады, — ответила невозмутимо, вспомнив строгое лицо господина Сэмюэла Хаша. Попробовала изобразить такой же пофигизм. Не вышло.

Зло усмехнулась и произнесла:

— Лучше извинись перед розой, скажи, что ты погорячился.

— Ты серьёзно? — удивился Гастон и хохотнул. — Аврора, ты иногда очень странная.

Кто бы говорил.

— Это я странная? — возмущённо проговорила я. — Как ты можешь такое говорить женщине? Не вздумай с леди Бэлл общаться в той же манере, а то запорешь всё дело с самого начала… Впрочем, без разницы. Говори с ней как хочешь, в любом случае она будет от тебя без ума. Какое-то время…

Гастон беспокойно заёрзал, сидя напротив меня. Нахмурился и открыл уже рот, чтобы ответить.

Не сомневаюсь, что он собирался ответить в своей неповторимой пафосной манере.

— Я не буду с тобой разговаривать до самого приезда во дворец, — предупредила его. — Иначе мы с тобой поругаемся.

Мужчина закрыл рот и поднял удивлённо брови.

Сложил руки на груди и произнёс с усмешкой:

— С чего нам с тобой ругаться? Из-за этого куста?

Он кивнул на мой цветочек, который снова зашелестел листьями.

— Да мне по боку, Аврора, что ты там везёшь во дворец. Хоть всю свою лавку. Твоё дело. Главное, держи своё слово. И граф твой пусть сдержит обещание. Остальное меня не волнует.

Я пожала одним плечиком и кивнула.

— Договорились.

Потом не удержалась и произнесла с улыбкой:

— Хорошо выглядишь. Тебе идёт костюм аристократа. Одевайся так почаще.

Надо признать, выглядел Гастон привлекательно, хоть он и не в моём вкусе.

К счастью, не в моём.

Вместо вечно потёртых, вытянувшихся коричневых кожаных штанов, высоких замшевых сапог и рубахи с жилетом, на которых всегда присутствовали пятна от пива и жира, на нём был строгий костюм.

Из очень хороших тканей. Дорогих.

Обувь тоже была отменной. И я знаю, что эти сапоги стоят, как мой годовой заработок.

Одним словом, одет с иголочки.

Нигде ничего не топорщилось, без заломов и других изъянов. Идеально.

И ещё: лицо чисто выбрито. Брови приведены в порядок. До сего дня они у него были как у дикаря – густющие и торчащие в разные стороны.

Очевидно, что посетил мастера. В кои-то веки.

Волосы Гастон тоже доверил профессионалу.

Не упустила из виду и его руки.

Молодец, привёл и их в порядок. Даже перстни нацепил. А куда без понтов? Мир другой, а всё равно встречают по одёжке. Да и дресс-код при дворе никто не отменял.

Но на мой комплимент Гастон вздрогнул, скривился и проворчал:

— Я даже в страшном сне не мог представить, во сколько всё это обойдётся. Знал бы, то сильно подумал, соглашаться на твою авантюру или нет…

Я рассмеялась и махнула на него рукой.

— Не ворчи. Всё окупится, всё вернёшь, Гастон! Лучше признайся, что тебе понравилось. Ты сейчас такой лощёный, холёный. Любо-дорого смотреть.

Он снова скривил губы и произнёс:

— Мне бы всё понравилось, будь мастерами не мужчины, а прелестные красотки в неглиже.

Ага-ага, девушек в бикини он захотел. Губозакаточной машинки ему не хватает.

— И этот запах… Мне кажется, я воняю, — проворчал он.

— О, нет. От тебя впервые хорошо пахнет. Запомни этот аромат, Гастон. Так пахнет чистота и свежесть.

— Будто от меня плохо пахло…

Я невинно захлопала ресничками.

— Что? Я нормально пахну! — гаркнул он, что даже мой цветочек вздрогнул. А я демонстративно потрогала ухо.

— Гастон, ты пах кислым пивом, потом и ещё чем-то странным…

— Шкурами, — сказал он недовольно. — Мужчина должен быть могуч, вонюч, усат и волосат!

— Ага-ага и пристань у него диван, на котором он чешет свои причиндалы, и рыгает как удав.

— Удав не рыгает.

— Просто в рифму удачно было. Но ты ведь понял, да? — хмыкнула я.

Он вдруг отогнул воротник, почесал шею, вздохнул и спросил:

— Слушай, как вы всё это терпите? Женщины постоянно с собой что-то делают. Ногти, руки, волосы, лицо… И так каждый месяц! Это же целые состояния! Из бюджета ежемесячно выделять такие огромные средства? Неужели вам одного крема и расчёски не хватает?

Я запрокинула голову и расхохоталась.

Отсмеявшись, вытерла выступившую слезу и ответила хмурому Гастону: