Он похоже… злится? Вижу, как нервно сжимается в кулак его рука.

— Я это уже понял, девушка. Не надо мне сто раз одно и то же талдычить. Номер телефона Алёхиной дайте. И я тут же уйду.

— Не могу, — разводит руками Настя. — Это личная информация. Но если Вы оставите свои контактные данные, я готова передать их Алёне Александровне, — миролюбиво кивает головой. — Как только она вернётся.

— Контактные данные? Я что, по-вашему, хрен с горы? Может мне ещё в очередь встать? Я Вам повторяю в третий раз, это личное. Мне нужен её номер. Старый — недоступен.

— Настя, что происходит? — в приёмную заглядывает Захар. Увидев посетителя, осекается. Но тут же берёт себя в руки, расплываясь в нахальной усмешке.

— О как! — оскалившись. — Какие люди! И без охраны. Чем обязаны, господин Литвинов?

Прокурор разворачивается к Гордееву всем корпусом, оставив наконец в покое несчастную Настю. Она сигналит начальнику пальцами, указывая на дверь. Мол, я пойду? Захар кивает, разрешая.

Настя моментально ретируется. Проходя мимо меня, округляет глаза. Мол, что творится, что творится!

Литвинов наступает на Захара. Его поза выглядит угрожающей. Концентрация тестостерона в приёмной просто зашкаливает.

— Ты слишком часто попадаешься на моём пути в последнее время, — цедит сквозь зубы.

Захар как будто совсем не боится его. В синих глазах пляшут чертенята. Я достаточно хорошо изучила его, чтобы понять. Сейчас что-то случится.

— Правда что ли? — голос пропитан сарказмом. — А разве не ты сейчас стоишь посреди моей приёмной? В моём офисе? И спрашиваешь моего сотрудника?

— Только попробуй протянуть свои грязные руки к моей девушке, — ледяной голос прокурора заставляет меня поёжиться.

— К твоей девушке? — Захар раскатисто хохочет. — А она об этом знает вообще?

— Заткнись, — мрачно.

Видно, что терпение Литвинова на исходе. Но Захара уже не остановить.

— Это какая-то странная закономерность, Лёха. Не находишь? Сначала твоя жена забывает, что она твоя жена. А теперь и девушка не в курсе, что она — девушка.

— С-сука, — Литвинов не выдерживает. — Сам напросился!

Бьет слева, размашистым ударом в лицо заставляя Захара повалиться на пол. Тот сносит стоящий позади него стеллаж. Горшок с цветком, который Настя любовно поливает каждую неделю, разбивается и падает на пол. Папки с бумагами, сложенные на полках, летят туда же.

Захар, лёжа на полу, держится за челюсть.

— Ты совсем охренел, Литвинов!?

Не в состоянии оставаться в стороне, бросаюсь в приёмную.

— Прекратите сейчас же! — мой голос звенит. — Что Вы себе позволяете? — обращаюсь к прокурору.

Тот стоит, зарывшись рукой в волосы. Похоже сам офигевает от своего поступка.

— П*здец, — шепчет, едва мазнув по мне взглядом.

Захар поднимается на ноги и резко дёргается по направлению к прокурору. Кидаюсь ему наперерез. Вцепившись в каменные плечи, тараторю бессвязно:

— Стой. Постой. Успокойся!

Он как будто не слышит. Продолжает наступать.

— Захар! — почти кричу.

Он заведён до чёртиков. Ссадина на скуле наливается синевато-лиловым.

Поворачиваюсь к Литвинову. Отчаянно:

— Прошу Вас! Уходите!

Тот, неверяще качая головой, делает пару шагов спиной вперёд. Оглядывает напоследок бедлам, устроенный им в приёмной.

— Уходите… — в моём голосе мольба.

Скрывается в дверях. Просяще смотрю на Захара. Его глаза шальные, желваки подёргиваются в напряжении.

— Успокойся. Он ушёл. Пойдём, я обработаю тебе рану.

Как маленького, беру его за руку и веду в туалет. Послушно идёт следом. По дороге достаю аптечку из шкафчика у Настиного стола. Надо бы вызвать клининг.

В туалете промакиваю ватный шарик антисептиком. Аккуратно прикладываю его к щеке Захара.

— Ауч! — сдавленно шипит сквозь зубы.

— Больно? — испуганно отдёргиваю руку. Беззвучно кивает.

Стараясь сделать голос строже, говорю:

— Потерпи. Немного осталось.

Опять прикладываю антисептик к ране. Болезненно морщится.

По инерции, не особо раздумывая, дую на рану. Он медленно поднимает на меня глаза, до этого смотревшие в пол. С опозданием осознаю, как близко мы стоим друг к другу.

Моя рука застывает в миллиметре от его лица.

— Сделай так ещё, — просит тихо.

Послушно вытягиваю губы трубочкой. Дую один раз. Потом другой.

Прикрывает глаза на мгновение. Вздрагиваю, почувствовав его руку на своей талии.

Притягивает меня ближе. Как зачарованная, смотрю в его глаза. Не знаю, что в них такого, но как и тогда, в спортклубе, они как будто вводят меня в состояние некоего транса.

Замираю, не в силах пошевелиться. Он медленно и осторожно приближается к моим губам. Остановившись на долю секунды, выдыхает. Целует меня.

Ватный шарик выпадает из моей руки. Цепляюсь за его плечи. Ладонями оглаживаю напряжённые мышцы сквозь ткань неизменно белой рубашки.

Он прижимает меня к постаменту раковины. Левой рукой обхватывает сзади за шею, вдавливая в себя. Его пальцы сжимают меня там, где начинается линия роста волос. Чувствую, как будто мной… управляют.

Невольно раскрываю губы шире. Он тут же вклинивается между них языком. Вздрагиваю. Ощущение его горячего влажного рта совершенно отключает мне голову.

Второй рукой скользит к краю моей юбки. Внизу живота болезненно сжимается. Внутри словно появляется какой-то пузырь, который мучительно давит, заставляя желать разрядки. Мои бёдра дёргаются. Колени, напротив, ослабевают и как будто лишают меня опоры. Задираю ногу выше, обнимаю его за ягодицы, слегка потираясь.

Откидываю голову назад. Он перемещает руку на мои ключицы. Что-то торопливо шепчет. Я не понимаю. Его язык проходится по моей сонной артерии к мочке уха.

Не выдерживаю. Мой хриплый стон эхом разносится в пустом пространстве туалетной комнаты.

Захар приподнимает мою ногу выше и делает несколько резких толчков бёдрами в мою промежность. Понимаю, насколько мокрая я там сейчас. Его напряжённый член трётся о тонкую ластовицу моих трусиков и нейлоновые колготки. Развожу ноги шире, стараясь предоставить ему больший доступ. Он ударяет там ещё и ещё, не переставая при этом ласкать мою шею. Боже… Я сейчас…

Дверь туалетной комнаты резко открывается. Передо мной мелькает ошарашенное лицо Алёны. Она тут же захлопывает дверь. Это длится буквально три секунды, но заставляет меня прийти в себя. Отталкиваю Захара.

Он тяжело дышит. Смотрит на меня исподлобья, утирая рот тыльной стороной ладони.

— Ты издеваешься? — сквозь зубы, зло.

— Никогда. Слышишь? Никогда не трогай меня без разрешения!

Смотрит на меня, нахмурившись, как будто напряжённо думает о чём-то.

— Что ты сказала?

— Я сказала, нельзя меня трогать. Я не разрешала тебе!

Он хватается ладонью за подбородок. Рот приоткрыт.

— Ты!.. Та самая девчонка в чалме, которая разукрасила мою машину. Это ты!..

Отшатываюсь от него. Дверь туалетной комнаты опять приоткрывается. Воспользовавшись замешательством Захара, покидаю помещение.

Он вспомнил меня!..

Историю прокурора Литвинова и его девушки Алёны можно прочесть в книге «До тебя»

Четыре дня спустя

Захар

Смс от Мамаевой приходит в десять минут двенадцатого.

«Я задерживаюсь».

Отвечаю незамедлительно:

«Это очень важная встреча, Мамаева. Опаздывать крайне не рекомендуется!»

«Я знаю. Судья в совещательной комнате уже сорок минут. Жду оглашения».

«Как закончите, сразу дуй в офис!»

Следом сразу же шлю:

«И возьми такси!»

«Ок».

За последние четыре дня это первый наш контакт с Мамаевой. После случившегося в туалете она избегает меня как огня.

С ней постоянно кто-то рядом. То Алёна, то Павлик, то чёртова Людочка из бухгалтерии. Такое чувство, что без сопровождения она передвигаться не в состоянии.

Поняв, что Мамаева и есть та самая девчонка в чалме, я, мягко говоря, обалдел. Она-то, безусловно, узнала меня ещё на собеседовании. И молчала…