Порыв откуда-то взявшегося ветра сорвал капюшон с моей головы, а к моей одинокой фигуре тут же подлетела тень, словно заглядывая в мое лицо. Не успела ничего предпринять, как она тут же, будто почувствовав зарождающийся магический всплеск, унеслась куда-то ввысь. Это было плохо. Очень плохо.

Не прошло и пары минут, как гул голосов постепенно начал стихать. Я в испуге спряталась за первой попавшейся поверхностью, коей оказалась бочка с каким-то соленостями.

Раймонд… Он шел в своей ипостаси темного божества меж рядами продовольственных товаров, которыми была напичкана маленькая площадь, где я и оказалась. Шел, рассекая собой толпу нищих людей, что сами расходились перед ним в испуге, прерывая свои какие бы то ни было разговоры. Мой Раймонд. Тот, чей отчаянный окрик слышала Алейна перед тем, как покинуть этот мир. То есть я.

— Где она? — его шествие остановилось прямо у моей бочки, от чего я сильнее сжалась, стараясь остаться незамеченной. Голос звучал холодно и жестко.

Боги, в кого он превратился? Это Мелинда с ним сотворила?

— Я. Спрашиваю. Где. Она, — снова по слогам произнес этот суровый мужчина, чьи следующие слова повергли меня в окончательный шок: — Если вы тут же не скажете, где эта проклятая девчонка, я начну убивать вас по одному. Медленно и болезненно.

Нет! Раймонд не может так поступить! Последней каплей для моего терпения были резкий женский вскрик и начавшиеся истеричные рыдания.

— Ты будешь первой.

— Отпусти ее! — стараясь казаться смелой, я вышла из своего укрытия, становясь в полный рост прямо перед возвышающимся надо мною мужчиной, что небрежно держался своей рукой за волосы какой-то торговки.

Мир вокруг замер. Некоторое время мы боролись взглядами: мои светло-карие против его черных, затягивающих в свою пучину омутов. Мне даже на секунду показалось, что в его — мелькнула искра облегчения. Но это лишь видение.

Губы Раймонда растянулись в злой ухмылке, он брезгливо отбросил от себя плачущую женщину.

— Вот ты и попалась, птичка, — его голос был так непохож на тот, которым он разговаривал со мной, а точнее, Алейной, в прошлой жизни.

Я помнила его. Вернее сказать — вспоминала. Пусть фрагментами, но память подкидывала мне те моменты жизни, что мы провели вместе. Он так же, как и я, был пленником в королевском замке. Мы ненавидели друг друга. По крайней мере, Алейне так думала до самого последнего дня своего пребывания в этом мире. Но отчего-то ее мнение изменилось к концу. И невозможность узнать правду терзала меня до глубины души.

Что меня с ним связывало? Почему он так сильно ненавидел меня? И какого черта сейчас в его голосе скользят эти треклятые теплые нотки?

— Посмотрим еще, кто из нас попался, — с вызовом ответила, а руны на моих руках начали сиять с небывалой яркостью.

Как бы то ни было — сейчас он приспешник злодейки. И я просто была обязана защитить тех, кто в этом нуждался. А ещё, возможно, помочь ему освободиться от власти королевы теней. Вдруг вновь удастся лишить его силы?

Знаю, устраивать бойню посреди людного места — небывалая глупость. Но другого выхода я не видела.

Народ, чувствую начинающуюся заварушку, тут же разбежался. Так даже лучше.

Мы так и стояли друг напротив друга. Тьма и свет. Огонь и вездесущий мрак. В руках Раймонда заклубилась дымка тьмы, а мои ладони начало покалывать маленькими иголочками рвущейся наружу магии.

— Чего ты ждешь? Бей, — спокойно проговорил мужчина. А в глазах его я увидела нечто похожее на затаенную муку. Неужели… Он понимал, что поступает неправильно?

— Вернись ко мне, — взмолилась почти беззвучно, протягивая ладонь к его лицу. Не знаю, на что надеялась. Возможно, на то, что в Раймонде все ещё тлели какие-то остатки прежних чувств к моей душе, находящейся сейчас в ином обличье?

Мужчина насторожился, но с места не сдвинулся. Напротив, позволил коснуться себя. Нежную кожу моей ладони оцарапало щетина на его лице — этот контакт пробудил во мне нечто неизведанное, что раньше оставалось лишь в забытой памяти Алейны. Внезапно черные глаза Раймонда вцепились в меня, словно пытались проникнуть в самую суть.

— Алейна? — его дрогнувший голос обжег. В этом простом слове проскользнули чувства, давно забытые. — Это правда ты?

Он с трудом сдерживался от раздражения, гнев и нежность боролись в его взгляде, создавая огненную искру.

А ведь я не врала. Это у Раймонда явно были большие проблемы с доверием.

Я улыбнулась, стараясь скрыть тревогу.

— И да и нет.

— Но как? — его голос стал чуть тише, словно он боялся, что произнесенные слова могут разрушить эту хрупкую реальность.

— Не знаю, но… Давай закончим это. Прекратим бессмысленную бойню. Ты же не такой, Раймонд. Я чувствую это, — зачем-то добавила в конце, сжав зубы.

Вот кто тянул меня за язык?

— А какой? — его голос стал жёстче. В воздухе заискрило от напряжения, словно между нами возникла невидимая преграда, которую мы оба боялись пересечь.

Это не испугало меня. Пусть Раймонд и выглядел уверенным и безжалостным, но под его холодной оболочкой прятались фрагменты той страсти, которая всё еще могла споткнуться о моё сердце.

— Я… я не помню, — старалась подбирать правильные слова. Что-то ведь меня с ним связывало! Нечто большее, чем просто вражда. Почему он никак не реагирует? — Но мы ведь может забыть о старых обидах. Начать жизнь с чистого листа. Повергнуть Мелинду, покончив с ее злодеяниями, — предложила, надеясь, что он согласиться. Ему самому-то в кайф быть на побегушках у этой стервы?

Видимо, нет. Раймонд зло и как-то обречённо усмехнулся, и я увидела в его глазах вспышку боли и разочарования.

— Я думал, ты понимаешь, почему все это происходит, — голос воина был полон горечи.

— Понимаю, однако… — начала было, но он перебил меня.

— Ничего уже не изменить, сладкоречивая птичка. Я тот, кто я есть, — припечатывал он с враждебной усмешкой. — И ты совершенно напрасно тянешь ко мне свои нежные ручки, наивно полагая, что и на этот раз лишишь меня силы.

Я вздрогнула, широко распахнув глаза от удивления. Черт! У меня не получилось! Почему? И как он понял…

— Нет, это не так! Я просто…

Как оказалось, Раймонд более был не намерен выслушивать мои жалкие оправдания.

— Просто ты не она. Алейна умерла. Там, на той поляне, — заявил он сухо, взгляд его вновь ожесточился. Грубо схватив меня за запястье, он отдернул мою руку от своего лица.

Я поморщилась. Но не от боли его захвата. Нет. Мне просто не хотелось соглашаться с его словами, пусть частично Раймонд был и прав. Я действительно уже не являлась той магичкой из воспоминаний. Мир, в котором переродилась душа Алейны, изменил меня. Сделав более цельной и уверенной. Показав, что такое любовь и семья. И научив защищать то, что дорого.

— Я, правда, хочу помочь тебе, — предприняла ещё одну попытку убедить его в том, что мы на одной стороне.

Раймонд хрипло и фальшиво рассмеялся.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Тебя вообще не должно было быть в этом мире, — с угрозой проговорил он мне, склонившись и оказавшись слишком близко к моему лицу. — Но ты ведь уже и не захочешь обратно, я прав?

Казалось, даже мое сердце прекратило стучать в это мгновение.

— Да, ты прав. И что, теперь убьешь меня, зная, что истинная королева Литерии — не я? — шепнула я, и в этот миг наши губы оказались так близко, что между нами витало ни с чем не сравнимое напряжение. Я чувствовала зуд на кончике кожи, а еще — жажду. Неясную и абсолютно необъяснимую. Хотела ли я поцеловать его? С какого, собственно, лешего?

Или, может, это были совсем не мои чувства?

— Убью, — так легко сорвалось с его уст жестокое обещание, которое звенело в воздухе, как хрустальная чаша, готовая расколоться.

А следом он впился в мои губы жадным, кружащим голову поцелуем, собственноручно испепеляя все преграды между нами.

Это было как вспышка молнии в ясном небе — неожиданно, ярко и крайне опасно. Его поцелуй пробудил во мне нечто дикое, что рвалось наружу. Я чувствовала, как моё сердце бьется в унисон с его, как будто между нами возникла невидимая нить, связывающая наши души. И одновременно с тем внутри меня поднималась волна паники, смешанная с непреодолимым желанием быть ближе к этому мужчине.