— Ты все равно придешь ко мне.

В рубку он не вернулся. Отправился в отдельное помещение, где стояла капсула с третьим киборгом.

Роман. Так и не пришел в себя, хотя Имхар заверял, что угрозы для жизни нет.

Догмар, управляя мысленно, направил к нему кресло. Он и сам не понимал, зачем пришел сюда. Но в рубку возвращаться не хотелось. Как бы ни храбрился, как бы ни считал себя здесь самым опытным и умным, но отношение к нему парней все равно цепляло. Еще и одиночество. Чуждость. Без побратима он словно заразнобольной. Вроде убивать перехотели — этот вопрос закрыт, но косые взгляды остались. Вдобавок парни демонстративно сплачивались против него.

Догмар не возмущался, бесполезно — насильно мил не будешь. Всему требуется время. Им тоже. Чтобы привыкнуть к цвету кожи, перестать шарахаться от его взгляда, хотя он поклялся, что не станет никого читать без разрешения. Но страх все равно остался. Они видели, на что он способен. Ему даже подойти не нужно, чтобы оглушить или убить. Он не стал раскрывать, что каждый такой удар забирает много сил. И после него он слаб словно ребенок. Вряд ли поверят. Ну а страх плохой союзник для дружбы.

А ведь мог объединиться с братом. Помочь клану захватить корабль. И ходил бы сейчас в наследниках. В героях. Да и Софи от него никуда бы не делать. Он сделал бы ее условием своей помощи. Своим трофеем. О добровольности речи бы уже не шло, но у айкаров много способом заставить изменить чужое мнение так, чтобы пленник сам поверил в необходимость своего плена. Еще и благодарил бы. Правда, эти способы далеки от декларируемой гуманности и на словах вряд ли будут одобрены галактическим сообществом, на деле же… каждый грешит чем-то подобным. Главное — цель. Средства достижения не так уж и важны. Их всегда можно исказить, добавить капельку лжи, заменить одну картинку на другую. И вот уже белое стало черным.

Догмар и сам не понимал, почему предал клан. Почему выбрал помощь малышам? Они ведь действительно малыши, даже Имхар, только побратим старше. Почему позволил младшему командовать над собой? Унизительно же. Зачем открывал перед девчонкой тайны своего народа? Догмар сам себя не понимал. Где-то не одобрял. Злился. Но поделать ничего не мог. Какая-то его часть упорно сопротивлялась возвращению домой, требуя сначала решить проблемы побратима и его семьи.

Стоило все же признать то, чего он категорически признавать не желал. Он перестарался, пребывая слишком много времени в сознании побратима. Старцы предупреждали об опасности влияния чужого сознания. Но Догмар тогда больше опасался за здравость рассудка, чем какого-то там влияния. Да и не верил он в собственное спасение, к смерти готовился. Не было смысла заботиться о столь незначительном. Зато теперь…

Он прикрыл глаза, чувствуя, как накатывает тоска, а души касается что-то темное и появляется ощущение подвешенности в воздухе.

Пришла пора признать — не айкар он уже. Не на сто процентов. Мыслит по-другому, чувствует иначе. Кому скажи: русский айкар — не поверят. Только побратим о чем-то догадывается, потому что он тоже… немножко айкар.

Даже вернувшись в клан, Догмар останется изгоем. На Земле ему места нет. И что с этим делать, он не знал. Мысли зашли в тупик, идей не было. Оставалось просто жить, разбираясь с текущими проблемами малышей. Свои пока не решались

— Ты держишь его во сне, считая, что не выживет? — спросил он в пустоту, разглядывая лицо Романа. Этого парня он не знал. Не мог с ним связаться в ловушке, хотя Олег и просил. Так что совершенно непонятно, что у него сейчас творится в голове…

— Тело я поддерживаю, — уклончиво ответил Имхар.

— Значит, проблемы ментальные… Ты потому не даешь ему очнуться, что он не в здравом уме? — хмыкнул Догмар, очень ярко представляя себе последствия пребывания сумасшедшего киборга на борту. Катастрофические такие последствия. Он же ненавидит все живое, а тут из живой материи буквально стены сделаны… Ему и самому первое время непросто пришлось. Еле выкарабкался из накатывающего безумия. А тут…

— И что делать собираешься? — уточнил, прикидывая варианты. Сам он не боец. Ближайшие месяцы точно. Олег в такой же ситуации окажется после операции. Малыши… тут и говорить нечего. Противопоставить киборгу они смогут только вооружение Имхара.

Самый простой вариант — за борт его, но Софи вряд ли позволит выкинуть парня, да и Олег будет до конца биться за своего… Патовая ситуация.

— Лечить, — неодобрительно отозвался Имхар.

Ну да… Теоретически можно, конечно, провести третью операцию без согласия пациента. Убрать вживленное железо. Но что делать с поврежденными мозгами?

— Дурак ты, — беззлобно обозвал его Догмар.

— Был бы умным, тебя бы здесь не было, — намекнул корабль.

— Тебе что-то не нравится? — напрягся Догмар. Имхар не просто ИИ корабля. Он не действует согласно заложенным в него протоколам. Не имеет запретов. В теории, конечно, имеет, но они их не знают. Опять же за время долгого анабиоза часть мозга могла получить необратимые повреждения. Например, как раз те… с запретами на убийство живых существ. Впрочем, если подумать, своих врагов они же убивали, которые киборги. А он как раз из киборгов, хоть и бывший. Вполне может шагнуть куда-то, а оказаться в открытом космосе.

— Ей не нравится, — отделяя слова, с мрачной интонацией пояснил Имхар. И видя вытянувшееся лицо айкара, добавил: — Она все еще опасается тебя.

Это «опасается» резануло слух. Если Имхар сочтет его угрозой для пилота…

— Клянусь, никогда не причиню ей вред, — торопливо выпалил Догмар и замер в ожидании реакции корабля.

— Клятва не является основанием для доверительного отношения, ибо не может служить подтверждением истинных намерений вашего биологического вида, — профессорским тоном известил его Имхар.

Догмар стиснул ладони. Иными словами, если его действия сочтут угрожающими… Здравствуй, космос. Ну или Имхар ему несчастный случай обеспечит. Подселит паразита, чтобы тот сожрал его изнутри.

— Я понял, — выдавил он из себя.

И на этом дискуссию: «Судьба полуайкара-полуземлянина на борту» можно было считать завершенной. Никаких грязных трюков, давления. Исключительно психология и собственное обаяние. Он и сам до конца не понимал, зачем ему София. Просто не мог допустить, чтобы подобное сокровище — и ведь никто больше не осознает его ценности! — досталось другому.

Лунная орбита. Первая Космическая Академия

Игорь Валерьевич стоял у обзора в кабинете. Вид звезд его всегда успокаивал. Потому, наверное, ему было несложно переносить годами «безумие» утыканной яркими точками пустоты.

Из головы не шел разговор с айкаром.

— Почему вы считаете, что они вернуться? — спросил он напоследок.

Глава клана ответил не сразу. Помедлил. Пожевал задумчиво губу, взвешивая последствия откровенности.

— Потому что на поверхности их эмоций лежала тоска по дому.

Дети же, — мысленно прослезился Игорь Валерьевич. Пусть курсантам исполнилось по двадцать одному, а Софии скоро стукнет девятнадцать, но семья для них все еще семья… А то он успел записать их в скитальцев. Мало ли загадок путешествует в космосе. Нашли одну такую и домой не торопятся.

Про эту самую загадку айкар ловко ушел от ответа. Мол, сами не знаем. Ничего. Игорь Валерьевич настаивать не стал. Не допрос у них. Разговор. Первый подобный за всю историю отношений их народов. Тут айкар в роли трепетной девицы — не спугнуть бы. Хотя… какая там девица… Монстр, прикидывающийся добрым старцем.

Никто, конечно, не побежит докладывать айкару, если четверка объявится дома. Сами разберутся, а потом уже то, что сочтут нужным — сообщат. Но содействие он, конечно, обещал. Надо выполнять. И Игорь Валерьевич потянулся связаться с родителями курсанта Жданова. Сообщить, что сын жив и здоров и попросить известить, если он выйдет на связь. Подробностей, увы, все засекречено. Но вы держитесь. А мы примем меры, чтобы вашего сына отыскать быстрее.