Результат все-таки был. Поведение девушки, в последующие дни, круто изменилось. Со слов опрошенных родственников и друзей, ранее веселая, жизнерадостная Вера, замкнулась в себе. Яркие глаза потухли и затравленно смотрели на окружающую действительность, словно ожидая подвоха. Профессору удалось уговорить родителей девушки, положить ее в стационар. Вернее, это сделал вовремя подсаженный психоаналитик, вызванный Палычем из столицы.

После доклада наверх, профессору дали разрешение на использование практически любых ресурсов государственной машины, но в довесок он получил куратора, в лице одного занудного полковника.

Благодаря несчастной Верочке, проект вместо номера, получил свое красивое название — «Мерцание».

Девушка пропадала, причем в буквальном смысле, лежит себе в кровати с закрытыми глазами, раз и исчезла, несколько мгновений, и она опять на месте.

Засечь это явление удалось с помощью трех камер, установленных в палате. Завидев такое чудо, куратор растерял всю военную стать, и ускакал молодым козликом, докладывать начальству.

Уже вечером Веру увезли в Москву, в закрытую лечебницу, где она находится по сей день. А это ее мерцание, так и осталось загадкой. Как они ни старались, нацепленные датчики и приборы, ничего не фиксировали. Да и с испытуемой не удавалось поговорить, с того времени она находится в коме.

Не сказать, что Палыч был бессердечной сволочью, совесть у него имелась… Жаль девочку, но приоритеты государства выше, так профессор себя успокаивал.

Это, безусловно значимое событие произошло восемь лет назад и вот теперь опять.

Добравшись до лаборатории, профессор первым делом поспешил в кабинет Кости. Ворвался без стука и не здороваясь, выпалил:

— Докладывай!

Костя в тот момент занимался чем-то важным, даже язык высунул, пялясь в монитор и от неожиданности подскочил, едва не упав со стула.

— П-профессор⁉

— Да-да, это я! — Палыч торопился узнать новости. — Хватит заикаться.

Костя нервно поправив очки, и начал доклад.

— Вчера, мы с Алексеем решили прокатится по окрестностям. Сами знаете, это захолустный сонный городок. В общем скучно было, — оправдался Костя. — Доехали аж до промзоны, а там двое молодых людей в спец одежде…

— Ну, двое работяг шли по своим делам! — нетерпеливо вставил профессор.

Говоря это, он нервно прохаживался по кабинету.

— Нет, они монтировали какое-то оборудование, на территории местного РМЗ. Визуально рабочие хорошо просматривались на территории цеха, благо витражи большие, да и сканер исправно показывал, две красные точки.

— Так, два монтажника, в ВОСКРЕСЕНЬЕ, — Палыч сделал ударение на последнее слово. — Мирно что-то там монтировали.

— Да, в воскресенье, — Костя красноречиво потыкал указательным пальцем себе в грудь.

Глядя на это, профессор усмехнулся.

— Будут вам сверхурочные, не переживай! Продолжай!

— Ну, тут знаете… — Костя слегка замялся, — Когда я включил излучатели, один из них находился на высоте, в общем он сорвался и упал.

Костя, покраснев до кончиков ушей, виновато уставился на свои пальцы.

— Молодцы! Знаете же, как поле действует на некоторых людей! И видя, что человек в неустойчивом положении, тем более на высоте, вы включаете излучатели! Вы что вообще совесть потеряли? — профессор перешел на крик.

— Но, Пал Палыч, такого уже много лет не было! — жалобно промямлил Костя.

— Вы знаете правила безопасности! Так, ладно, с вами позднее разбираться будем, — перешел на другую тему Палыч. — Что с рабочим? Убился?

— Мы не знаем. Как только он упал, мы сорвались с места и уехали. Мне очень стыдно, а Алексей вообще из дома не выходит со вчерашнего дня.

На Костю жалко было смотреть. Он стал похож на пятилетнего ребенка, который сейчас получит ремня.

— Вот теперь начинай объяснять, что это был за звонок с утра пораньше? — уже спокойно произнес Палыч.

— В спешке, мы не посмотрели на показания приборов, — начал ассистент, осторожно подняв глаза на профессора. — А запись-то, идет автоматически! Ну так вот, придя на работу, я первым делом просмотрел записи. Одна из точек, сменила цвет на зеленый!

— Вот это уже интересно! — у Палыча загорелись глаза. — Насколько я понимаю, индикатор сменил цвет именно у того рабочего, который упал?

— Так показала запись! — подтвердил ассистент.

Палыч знал, что за всеми действиями его небольшой группы тщательно наблюдают спецслужбы и среагируют они быстро. Так и вышло, уже через час после разговора с Костей, об испытуемом было известно если не все, то очень многое.

— Некто Роман Хабибулин, — с некоторой иронией произнес новый куратор из ФСБ, полковник Набиулин.

— Соотечественник? — как бы невзначай, поинтересовался Костя.

— Нет, просто однофамилец! Я надеюсь, что мы тут все соотечественники⁉ — полковник окинул присутствующих подозрительным взглядом. Костя зябко втянул шею, а профессор лишь ухмыльнулся.

— Не привлекался, несколько приводов за хулиганство, не женат, среднетехническое, на жизнь зарабатывает строительством. В общем, обычный среднестатистический россиянин, только с широкой географией, то есть на месте не сидит.

Полковник на минуту задумался, а затем обратился к профессору.

— Пал Палыч, каковы ваши прогнозы? Чего нам ждать от «зеленого»?

— Ну во-первых, никаких прогнозов! Торопится ненужно. В данный момент, «зеленый», как вы его окрестили, сидит себе на съемной квартире, читает или играет в онлайн игры. Судя по данным прослушки, — продолжил профессор, — … и анализу голоса, настрой у зеленого оптимистичный, несмотря на полученную травму! Насколько мне известно, перелом пяточной кости обездвижит его минимум на два месяца! Нам это только на руку, далеко не убежит! — закончил профессор.

— Он в любом случае не убежит! — утвердил фсбэшник, при этом поднявшись со стула. — Руководство требует от меня результатов, — говоря это, полковник стал прохаживаться по кабинету, не сводя с Кости задумчивого взгляда. Его поведение напоминало хищника перед нападением.

— Так! — профессор возбужденно подскочил. — Вы помните, что произошло с испытуемым номер один?

— Конечно! Она просто впала в кому, в которой до сих пор и находится! Мерцать перестала через неделю, после госпитализации, — констатировал полковник.

Былое чувство вины опять накатило на профессора уже второй раз за сегодняшний день, он старательно затолкал его подальше.

— Вот, ключевые слова — кома и перестала! Активные действия, исключить! Пусть все идет своим чередом! — Палыч снял очки и потряс ими перед носом у фсбэшника. — Успеете посадить его в клетку!

— Спокойней, профессор, — полковник слегка отклонился. — К активным действиям, мы переходить не собираемся. Пока! Мало информации, но следить будем за каждым шагом.

Опять этот ангар!

Мои вялые надежды не сбылись, ничего не закончилось. Арка на том же месте, опять тянет запахом дождя.

— Ну что ж! — сказал я вслух.

Не будем гадать и тянуть кота за интимные подробности. Пойдем и выясним: «Что? Где? Когда?»

Я решительно подошел к арке и недолго думая, шагнул.

Хлоп…

Наученный прошлым опытом, я присел на корточки. Зеленая травка, дождик, все как в прошлый раз. Не спеша поднялся в полный рост, ощупал себя, никаких дырок в груди. Огляделся, тот же парк. Опять в Смоленкова залетел, подумал я с улыбкой.

Серые осенние тучи, висели низко над головой. Приятно, что нет рвотных позывов. Был небольшой дискомфорт, пузо висит, земля слишком близко и опять же раздвоенность, от которой я успел отвыкнуть.

Смоленков валялся в отключке, в той же комнате с витражом. Прикрыв глаза, я представил его в кандалах и клетке. Опаньки, ваше желание исполнено, осужденный висит на стене! Вот бы так в реальной жизни было, настроение резко улучшилось. Пусть пока повисит, меньше проблем будет, а то мало ли, пакость какую учудит.