— Ну вот и хорошо! Свет погашен, похоже он спит. Леша, может и мы поспим, а? — он с надеждой посмотрел на коллегу.

— Нет Костя, давай хотя бы часик понаблюдаем для контроля, потом можешь спать. Я первый подежурю.

Костя разочарованно повернулся к монитору.

— Я тогда инфракрасную камеру настрою, — и принялся сосредоточенно стучать по клавиатуре.

— Правильно, займись делом, и Палычу отпишись, что мы на месте.

— Палычу сейчас хорошо, спит в теплой постельке, а мы как два проклятых, шеснадцать часов тряслись в этой консервной банке, и еще работать надо.

— Костя, сделай одолжение, не ной! Пожалуйста! А то прям как моя мама! — Алексей впервые за весь разговор повернулся к коллеге и с укоризной на него посмотрел.

— Я не ною! — Костя с вызовом поправил очки. — Я просто устал, и работа эта, сколько лет уже катаемся, нету карьерного рос…

— Есть движение! — перебил его Алексей. — Похоже, проснулся! Чего это он, может приспичило?

— Камера фиксирует движение на кухне! — в свою очередь, доложил Константин.

— Вспышка! А чайник поставил! Сам не спит, и нам не дает. Леша!

— Что? — Алексей вскинул голову, тон коллеги показался ему странным.

— Он смотрит на нас!

— Не неси чепухи, он не может нас видеть!

— Сам погляди, вот! — Костя ткнул пальцем в монитор.

На экране было видно призрачное очертание человеческого торса, торчащего в окне. Костя был прав, он смотрел прямо на автобус. Простоял так примерно с минуту, потом присел на стул, видно было только макушку. Спустя какое-то время, вновь встал и уставился в окно. Затем исчез с экрана. Сканер показывал движение по квартире, затем в подъезде.

— Ого! — воскликнул Костя.

— Он что, погулять собрался?

— Не тупи! Он к нам идет! — Алексей окинул салон нервным взглядом. — Как же мы спалились? Хотя уже не важно.

— Что делать будем? Уезжать нельзя, лишнее подозрение. Значит, просто сидим и делаем вид, что никого нет.

Тем временем, зеленый вышел из подъезда и решительно запрыгал на костылях в их сторону. Подойдя к двери микроавтобуса, он требовательно постучал.

— Выходите! Я знаю, что вы там! — голос за дверью прозвучал довольно грозно.

— Он не может этого знать, прошептал Костя, втягивая шею.

— Да и что может сделать калека на костылях!

— У вас аварийка моргает, выходите! — не унимался голос.

— А может выйти и поговорить? — предложил Костя. И только Алексей хотел возразить, щелкнул запорный механизм и дверь отъехала.

«Вот же идиот!» — подумал он, глядя, как коллега спрыгивает на газон и скрывается из виду.

— Что слу…

Бац!

Смачный шлепок чего-то обо что-то, и Костин силуэт мелькает в дверном проеме скрываясь теперь уже с другой стороны. Надо выходить, решил Алексей. Как же не хочется. Он в примирительном жесте, выставил руки перед собой и шагнул на улицу.

— Итак, господа ученые и товарищи генералы! У нас происшествие! Поэтому, я вас и собрал.

Представитель от директора ФСБ, имел довольно заурядную внешность: среднего роста, русые волосы с небольшими проплешинами. Если не зацепишься с ним взглядом, то пройдешь мимо и больше не вспомнишь. Но вот глаза. Цепкий сверлящий взгляд, от которого все внутри съеживается. Казалось, он все видит, и все знает. Поэтому многие из его подчиненных предпочитали не попадать в поле его зрения, а уж если совпало, смотрели куда угодно, только не в глаза.

— Случилось то, что ничего не случилось! — он многозначительно замолчал, давая всем время переварить, этот, казалось бы, каламбур.

В зале для брифингов было всего пять человек, но никто из них не позволил себе смешков или шуток, все знали, что, если их собрали в таком составе, значит все серьезно. Лишь представитель Минобороны произнес:

— Объяснитесь, пожалуйста, Виктор Петрович!

ФСБэшник в свою очередь обвел всех присутствующих всевидящим оком и продолжил.

— Терминал, находящийся в одном из помещений «временного кармана» или ангар, как его привыкли называть, сегодня передал информацию об изменении линии прошлого! — оратор опять сделал паузу.

Спустя пару секунд, в зале поднялся гомон, посыпались вопросы:

— Что изменилось?

— Как это понимать?

— На нас напали?

— Что мы забыли?

— Вот, наконец-то правильный вопрос! — Виктор Петрович, указал пальцем на ученого физика, задавшего его.

Затем подошел к нему вплотную и пристально посмотрел в глаза, чем похоже сильно смутил его. Физик поспешил перевести взгляд на соседа, как бы ища в нем поддержку.

— Вы правильно спросили, что мы забыли⁉ Итак, кто из вас помнит события двадцатилетней давности, произошедшие в Москве?

Оратор прошелся по помещению, вопросительно на всех поглядывая.

— Ну, вспоминайте! Москва, сентябрь 1998 года. В тот злополучный месяц произошло три теракта! Повторяю — три! — для наглядности он показал это на пальцах. — Террористы подорвали три жилых дома в Москве, погибли сотни людей! Вот, смотрите!

Он взял пульт со стола и нажал на кнопку включения. Через несколько секунд огромный экран мигнул и появилось изображение. Шел выпуск новостей.

«13 сентября 1998 года — этот день запомнится для россиян как трагический».

Вещала за кадром ведущая новостей.

«Три жилых дома в разных районах…»

— Это была запись выпуска новостей. Все вы видели дату⁈

Люди в зале для брифингов стали непонимающе переглядываться и шептаться.

— Я вот сейчас не понял. Это было или этого не было? — прозвучал озадаченный голос представителя Минобороны.

— Вчера да, а сегодня уже нет! — спокойно ответил Виктор Петрович и поднялся со своего места, указав при этом рукой, на того ученого, который задал правильный вопрос.

— Вы более компетентны, в этом вопросе, можете объяснить?

— Да, я попробую! — поправив очки, он прошел в сторону оратора.

— Вы позволите воспользоваться доской?

— Конечно, она в вашем распоряжении! — ФСБэшник отвлёкся от телефона.

Завладев куском мела, физик нарисовал во всю доску горизонтальную линию, поставил жирные точки по обоим ее краям, объяснив слегка подрагивающим голосом.

— Вот, эта точка, — указал он на правую. — Наше с вами настоящее! А вот точка слева 1998 год, сентябрь, — аккуратно обозначив даты, ученый продолжил.

— Промежуток между левой и правой точкой, это те события, которые мы с вами помним. Но! Некто или нечто, я не в курсе подробностей, вмешивается в события сентября 1998 года, и это в свою очередь перечеркивает данный промежуток времени, протяженностью в пару десятков лет. Я неправильно выразился, задавая вопрос, что мы забыли? Вернее спросить, что мы не знали? То есть, вот этого! — он перечеркнул жирным крестом прямую линию. — Никогда не было!

— Но, позвольте! — подал голос, чиновник в генеральской форме. — Как это не было? В моем ведомстве, все четко задокументировано и запротоколировано. Каждый человек на учете! А вот об этом…! — он показал пальцем на экран. — Мне неизвестно ничего! Чтобы погибло несколько сотен человек, тем более в Москве и в нашем ведомстве об этом не знают? Быть такого не может!

— О том, кому это известно, мы поговорим позднее, — сказал Виктор Петрович и посмотрел на ученого. — Продолжайте! — тот как раз, нарисовал дугу прямо над зачеркнутой линией.

— Вот эта линия, это теперь наше прошлое, то, что мы с вами помним!

— Спасибо вам большое, за то, что объяснили понятными словами, — поблагодарил ученого, Виктор Петрович. — Можете вернутся, на свое место. А сейчас, я бы хотел услышать доклад подконтрольного нам ведомства, которое непосредственно и проводит операции через временной карман. Генерал Горячев, прошу вас.

Генерал оказался подтянутым представительным мужчиной лет под шестьдесят, с аккуратно подстриженным ежиком. И предпочел вести доклад, лишь поднявшись со стула.

— В данном отрезке времени, если быть более точным с 16 августа по 19 сентября 1998 года, оперативные мероприятия проводятся уже третий месяц, — в зале возник небольшой шум, послышались возгласы удивления.