Откуда она знала, какие у него бедра? Видела. Помнила. Целовала. И не забыла о длинном нахальном хвосте с кисточкой на конце. Тот тоже умудрился принять участие в их ночных «забавах» весьма оригинальным образом.
Никогда ещё Люция не представляла такого применения хвосту.
Лицо вновь опалил жар, но Далеон, похоже, списал её реакцию на другое:
— Почему ты злишься? — нахмурил брови он, но не сумел скрыть в тоне огорчение. — Я вовсе не хотел затеять ссору. Просто… Мне просто интересно. Ты для меня загадка, Люция Грейван. Я никогда не знаю, что у тебя на уме, и какие фокусы ты ещё выбросишь из карманов.
— Скорее уж кинжалы, — отшутилась девушка и отвела взгляд.
Она-то собиралась развязать ссору. Хотела создать повод для отдаления. Для того, чтобы не сближаться с ним, ещё пуще, не впускать слишком глубоко в душу.
Глупо и по-детски. После той близости, что они разделили, после признания самой себе до каких крайностей дошли её чувства к Далеону, пытаться оттолкнуть его — мягко говоря, не адекватно. Особенно когда он, вроде бы, отвечает ей взаимностью.
Но ней хотелось этой иллюзии контроля над их отношениями. Над собой. Над ним.
— Прости, — выдавила она и тоскливо улыбнулась, когда его лицо изумлённо вытянулось. — Я… нервничаю.
— Никак не привыкну, что ты научилась извиняться, — выдал он и поймал её сварливый взгляд. — Ой. То есть… я не хотел тебя обидеть. Прости, Люц. Слышишь? Не хотел…
Он аккуратно обхватил её за спину и затылок и привлёк к себе в объятья. Действовал король нежно и осторожно, точно в любой момент ждал сопротивления и нового витка возмущений, скандала. Люц пересилила себя и, поколебавшись, расслабилась в его руках. Юноша едва заметно выдохнул с облегчением и обнял её ещё крепче.
Сердце под её ухом билось мощно и быстро.
— …это мило, что я заставляю тебя понервничать, — довольно усмехнулся Далеон ей в макушку.
— Я не милая, — проворчала Люция и глянула него исподлобья.
— Я этого и не сказал, — фыркнул король.
— Ах, так я не милая?! — злобно прорычала она.
— Духи! — прикрыл веки Далеон и начал укачивать её в объятьях, как беспокойного младенца. — Пожалуйста, давай не будем ссориться. Не стоит начинать утро со скандала, особенно когда ночью мы так славно поладили.
Люц запылала от шеи до обрезанных кончиков ушей. Далеон заметил это и тихо счастливо рассмеялся. Его губы нашли её висок, щёку, уголок рта, захватили полную нижнюю губу, двинулись смелее, наглее. Сильные пальцы сжали грудь. Низкий мужской стон вырвался из горла.
Дыхание перехватило, пульс участился.
Разговор сворачивал на опасную дорожку. Надо выбираться, пока король не решил завершить начатое вчера. Теперь-то Люц не под зельем «для либидо», в трезвом рассудке, а значит, если поддастся его страстным уговорам — сама будет виновата.
А сейчас не время и не место. Да и не уверена она, что отдаться ему — разумное решение. Что если близость ещё больше усугубит её привязанность? Или же наоборот всё разрушит? Что если Далеон, получив своё, потеряет к ней интерес?
— Ты спрашивал о моих секретах, — помнила она, отклоняясь от жалящих поцелуев. Далеон промычал согласие и заскользил губами по её открывшейся шее, к незабинтованному плечу. Прикусил кожу зубами, обвёл языком. Люция задрожала и сжала кулаки. — Я не только фарси, я ещё и химера.
Далеон застыл. Оторвался от неё и пытливо уставился в глаза.
— Твой дядя, герцог Рагнар, сделал меня химерой. У нас было соглашение. Он учит меня магии — я шпионю для него. Он не знал, что я полукровка с неразвитым даром. Он решил, что прежде, чем меня обучать, магию нужно мне дать. Всё прошло… не совсем гладко, но я выжила и приобрела новые способности.
— Так ты и узнала, что я переживу «наследование» магии отца, — мрачно заключил Далеон.
Люц поджала губы и кивнула.
— Ясно, — прозвучало холодно, горячие руки упали с её плеч, крепкое тело отстранилось от спины. Девушка зябко поёжилась. Король сидел рядом, но отгораживался от неё, мыслями, чувствами, так, словно летел на соседнюю планету.
Если она ничего сейчас не сделает, не исправит, разлад между ними останется навсегда.
— Далеон, — она схватила его за локоть и заглянула в пустое красивое лицо. — Прошу, послушай меня. Так надо было. Тебе, как новому правителю нужна сила. Нам нужна. Всем существам, что на твоей стороне и поддерживают тебя в замке и за его пределами. Ты должен был стать силой, с которой будут считаться. Грамотная политика это ещё не всё. В мире терринов, увы, как в мире животных — до сих пор правит сильнейший. И уважается тоже он. Когда я сделала выбор в твою пользу — поставила на кон все наши жизни. Что делает любой новый правитель, приходя к власти?
Далеон раздражённо рыкнул и отвернулся. Люц перехватила его подбородок и повернула к себе. Синие глаза воззрились на неё холодно, почти с ненавистью, король знал, что она собирается озвучить:
— Убивает старую команду.
— Мы никого не убили, — напомнил Далеон.
— Они сделали это за нас, — парировала Люция. — Да и, ты забыл? Я посадила твоего старшего брата под замок, потому что он угрожал твоему правлению.
— Спасибо, что напомнила, — разозлился юноша и попытался сбросить её руки и уйти. Десница крепче вцепилась в его запястья, не позволяя встать с колен.
— Я выпустила его перед отъездом, — выпалила. — Рафаэль регент сейчас. Греет трон задницей к твоему возвращению. Не злись. Я сняла с него обвинения. Доверилась. Доверься мне и ты, мой… муж.
— Я доверяю, — с болью на лице выдавил юноша. Перестал вырываться, перехватил её тонкие пальцы, сжал и кисло усмехнулся. — Только тебе и доверяю. Да я себе так не верю, как тебе. Если случится худшее, именно ты сохранишь мне жизнь — не я.
Признание поразило его самого. И самое паршивое: каждое слово было правдой. По крайней мере, в его голове.
Далеон потупился. Люция взяла его лицо в ладони и судорожно погладила по щекам, по скулам. Её сердце бешено колотилось от восторга и… страха. Да, страха за него. За безграничное доверие и ответственность, которые он на неё возлагает.
— Боже, боже, — шептала она, орошая лихорадочными нежными поцелуями его лоб и щеки. — Всё будет хорошо. Мы со всем справимся.
Он мелко бездумно кивал и не сопротивлялся её отчаянному порыву к ласке, к утешению. Они стояли на коленях в груди скомканных простыней и именно этот момент выбрал сын Вожака, чтобы проведать их.
— О-па! — радостно воскликнул он. — А вот и наши голубки. Вижу у вас всё получилось, и козленку не придётся идти на заклание к Баст.
Люц ахнула, схватилась за одеяло под ногами и попыталась прикрыть незащищённые тылы. Не вышло. Их с Далеоном вес не позволял выдернуть из-под коленей приличный кусок материи, чтоб в неё замотаться. Девушка рыпалась, рыпалась, пока король просто не взял её в охапку, прижал к себе вплотную, а бледные полупопия ревниво прикрыл своими ладонями.
Гор рассмеялся.
Далеон набычился:
— Я не «козлёнок».
— Ну, ты же спригган! — Искренне не понял гепард. — А вы все там с рогами и копытами. Только ты свои спрятал.
Далеон раскрыл рот, чтоб возразить, и… благоразумно промолчал. Не мог же он признаться вчерашнему врагу, что он по отцу — деймон. Из тех самых Ванитасов. Убийц его племени. Ага.
— Послушай, Гор, — обратила на себя внимание Люция. Уперлась в плечи Далеона и повернулась кое-как, чтоб видеть собеседника краем глаза. — Нам срочно нужно возвращаться домой. Мы может отбыть сегодня? Найдётся ли у вас свободная лошадь, проводник до портала и немного провизии?
— Вы теперь часть племени, — весело оскалился он во все клыки. — Конечно, найдётся. Даже в двойном объёме.
Гор отбыл, чтобы доложить их желание отцу и отдать распоряжения. Люция и Далеон умылись и обтёрлись прохладной водой из таза, быстро оделись в чистую одёжку, принесённую ворчливым Каиром, и ступили под ещё мягкие лучи пустынного солнца.
Кто-то из местных пожертвовал Далеону меховой плащ и сапоги, Люции поднесли её вещи, только чистые. Некто сообщил жителям, куда они направятся и какие предметы им потребуются, но Люц не стала слишком заострять на этом внимания. Она намекала Вожаку о своих связях с Ригелем, и, если их ещё не прирезали, значит, звероморфы и правда желают переговоров о мире.
