А катастрофа… уму непостижимо! Даже как-то обидно.

— Да ты… Гринс! — возмутился я. — Да по тебе в жизни не скажешь, что ты такая стерва!

Она засмеялась и зашевелилась, укладываясь на бок. 

— Спокойной ночи, Грей. Постарайся не слишком сильно расстраиваться из-за нашего грядущего развода. 

Дважды стерва. 

Я уснул, понимая, что улыбаюсь в темноту, как дурак. 

Дни шли своим чередом. Погода портилась, листьев на деревьях становилось все меньше, умения катастрофы управляться с магией — все больше. 

Я почти привык к тому, что она постоянно где-то рядом. Даже к ее тетке, которая однажды прижала меня к стене и устроила допрос с пристрастием, привык. 

— Если я узнаю, — угрожала она, грозно размахивая испачканным в супе половником перед моим лицом, — что твои руки побывали под юбкой моей племянницы до того, как на ее пальце оказалось кольцо… Пеняй на себя! Не посмотрю, что ты дракон!

Я хотел напомнить, что со мной стоило бы обращаться бережнее. Дракон в числе постоянных посетителей, даже с учетом того, что никто не знал, кто я на самом деле — спасибо Алану, который запретил печатать мои портреты в газетах, — здорово поднимал престиж “Хромого ругару”. 

Но тетка катастрофы Гринс явно была не настроена на спокойный разговор.

Пришлось заверить ее в моих самых дружеских (увы!) намерениях.  

Впрочем, становилось понятно, в кого Гринс такая целомудренная. На мой вкус — все-таки слишком целомудренная. Серьезно, мы жили уже больше месяца в одной комнате, а я до сих пор ни разу не видел ее ни то что голой — хоть чуть-чуть раздетой. 

Блузку она всегда застегивала на все пуговицы, никогда не закатывала рукава пиджака, а уж ее ночная сорочка, из плотной ткани, с высоким воротом и длиной до самого пола, и вовсе повергала меня в ужас.

Катастрофа же была — вполне ничего себе. Не была бы такой зажатой…

— Гринс, тебе нужно быть более открытой, — наставлял я.

— Вот разведусь — и уйду в отрыв! — отмахивалась она. — А пока приходится сдерживаться. Уж ты-то как никто должен понимать!

Стерва!

В один из дней, когда я выходил из столовой в сторону полигона, чтобы там позаниматься с катастрофой не тем, чем мне бы хотелось, за плечо меня кто-то дернул.

Обернувшись, я увидел Бэкона — дракона, который теперь учился на одном курсе со мной. Катастрофа, ее подружка Селия и даже этот некромант недоделанный его терпеть не могли.

И, кажется, это было взаимно.

Что ему нужно?

Смотрел на меня Бэкон как-то странно. 

— Чего тебе? — спросил я, окидывая его любопытным взглядом.

Я помнил Бэкона еще подростком, тощим и нескладным. Для меня, учитывая месяцы в стазисе, с тех пор прошло совсем немного времени, а Бэкон за эти годы изменился, стал старше и крупнее. Теперь его черные волосы были коротко подстрижены, подбородок обрел твердость и тень от щетины, но вот взгляд зеленых глаз был таким же, как раньше: взглядом исключительной ершистой занозы в заднице. 

— Ну, Бэкон? — поторопил я, краем глаза заметив, что катастрофа тоже направляется к выходу из столовой. — Туда или сюда, мне надо идти. 

Бэкон проследил за моим взглядом и сморщился.

— Зачем ты возишься с этой замарашкой?

Я сжал зубы.

— Не зли меня. Хвост оторву и вставлю… сам знаешь, куда вставлю. 

Бэкон дернулся, вжал голову в плечи, а потом возмущенно уставился на меня.

Я хмыкнул. 

Этот внебрачный сын гриффона и боггарта несколько месяцев служил под моим командованием. Когда сумрачные твари только-только объявились, всех драконов Алан, естественно, мобилизовал на защиту королевства. Всех, кто был достаточно взрослым и сильным, конечно. Детей, как и обычных людей, спрятали подальше, чтобы защитить.

Всех, кроме Бэкона, которому на тот момент только-только стукнуло пятнадцать и который никак не желал отправляться в укрытие.

Потому я узнал, что отец Бэкона, престарелый маразматик с замашками садиста, помешанный на превосходстве крови драконов и на чести рода, отправил единственного сына на передовую. 

По закону, никто не мог запретить дракону, даже несовершеннолетнему, защищать королевство, так что Алану пришлось согласиться с таким раскладом. Максимум, что он мог сделать — держать это недоразумение под присмотром, то есть — в нашем отряде.

Под моим непосредственным командованием и под моей ответственностью. 

И Бэкон был форменной. Занозой. В моей. Заднице. Хуже, чем сумрачные твари. 

Например, один раз он чуть не убился, когда бросился между мной и голодной тварью, которая едва не оторвала мне крыло нитями-щупальцами. 

Так что крыло почти оторвали Бэкону-идиоту. 

“Твое место, — орал я на него после этого, — сидеть в засаде! И не высовываться! Не. Лезть. Никуда!”

“Они бы тебя убили!”

Вот идиот. А если бы его, такого мелкого, убили — я бы как потом жил?

Я был старше совсем не намного, но — намного сильнее, особенно когда стал совершеннолетним и смог впитать силу рода целиком. Так что за Бэкона чувствовал ответственность. А он всячески испытывал мое терпение.

Сейчас, видимо, решил заняться тем же.

— Она сумасшедшая, — поморщился Бэкон. — Вообще не понимаю, почему ее здесь держат. Ей место в психушке. Она опасна!

Перед глазами у меня потемнело.

Бэкон был одним из первых, кто примчался ко мне, когда я вышел из стазиса, — я был рад его видеть. И до этого момента я думал, что он не сможет меня разозлить.

Но он смог.

— Соображай. Что. Несешь, — рявкнул я. 

В этот момент мимо прошла катастрофа с Селией, обе посмотрели на Бэкона так, как будто хотели убить. Я смутно припомнил, что в первый день, когда катастрофа едва не взорвала холл, в этом тоже был замешан Бэкон. 

Перед глазами от злости все слегка покраснело. 

У меня появлялись серьезные сомнения в собственной адекватности, когда речь заходила про катастрофу. Может, это действие артефакта?

— Как будто это непра…

— Иди сюда.

Я взял его за шкирку, как старые добрые времена, и потащил подальше от двери столовой, куда-нибудь, где не будет так много лишних ушей. О, вот этот тихий отросток коридора подойдет. 

— Давай, — поторопил я, встряхивая это несчастье. — Говори, что хотел. 

Бэкон молчал, глядя на меня исподлобья.

— Ну?

— Про вас все… болтают! — вспыхнул он. — Что ты ходишь за этой… замарашкой, как привязанный! А она тобой… крутит, как хочет. Разве так себя полагается вести дракону? Ты нас все…

Он замолчал и залился краской. 

Я вспомнил, как успокаивал Бэкона, еще совсем мелкого, после того, как он в первый раз нос к носу столкнулся сумеречной тварью. Огромные черные провалы глазниц, неизменно исходившая от них вонь, ядовитые нити-щупальца, тянущиеся изо рта, ледяной холод.

Вряд ли кто-то обвинил бы пятнадцатилетнего мальчишку, пусть и дракона, в том, что после такого ему снились кошмары.

Очень хотелось найти его отца, который прятался где-то в загородном поместье, прикрываясь инвалидностью, и как следует съездить ему по морде за то, что отправил сына в такую мясорубку.

Но, несмотря на юный возраст, Бэкон был смелым. И одним из тех, на кого можно рассчитывать. Как минимум, он был тем, кто всегда мог найти для нас еду, в какой бы заднице королевства мы ни оказывались, преследуя стаи тварей.

— Договаривай, — мрачно скомандовал я. 

— Ты нас всех позоришь! — выпалил Бэкон.

Он огляделся, но отросток коридора, куда я затащил Бэкона, был пуст. Нас никто не слышал, можно было говорить спокойно. Но и свернуть разговор из-за того, что здесь полно лишних ушей, не получилось бы.

— Позорю, — повторил я.

— Да! Ты вообще думаешь о… о чести рода! Ты Грей! А сам стелешься перед этой замар…

Схватив Бэкона за грудки, я толкнул его к стене.

— Назовешь ее так еще раз — пожалеешь. 

Придумал тоже — мою жену оскорблять. Я в это вляпался, конечно, не по своей воле, но… не важно!