От злости у меня перед глазами все потемнело. Магия внутри вспыхнула, готовясь вырваться и… 

Я вдруг почувствовала то, чего до сих пор ни разу в жизни не ощущала. Неужели?..

Я смотрела на ядовито-ласковую улыбку Виктории, но видела перед собой только магию. 

Когда Грей делился со мной своей силой — это было похоже на то, как если бы через мое тело тек ручей, сначала совсем тонкий, а потом, с каждым новым занятием, все более стремительный и полноводный. Оттуда можно было зачерпнуть немного и воспользоваться им — ручей был только рад и льнул к рукам.

— В чем дело, замарашка Гринс? — пропела Виктория. — Думаешь, твоя дорогая подружка чем-то другим занята в академии? Дара у нее все равно не хватает ни для чего толкового.

Селия не двинулась с места и ничего не сказала. Она привыкла к насмешкам: дочка давно обедневшего рода, от магии которого остались одни крупицы, лучшая подружка катастрофы Гринс и Денни Роя, главного неудачника с факультета некромантии. Не говоря уже о том, что многие девушки не против были пристыдить Селию за то, что она обожала встречаться с парнями и считала целомудрие, конечно, добродетелью, но весьма необязательной. 

— Я думаю, что тебе лучше отойти, — потрясенно проговорила я, глядя на Викторию круглыми от удивления глазами. 

Но до этого момента я ни разу не могла увидеть собственную магию. Я только чувствовала ее в те моменты, когда вот-вот должно было рвануть, — покалыванием в пальцах и туманом в голове. 

Вот как сейчас. 

“Я поняла, во мне вообще нет магии, — проворчала я однажды во время тренировки. — Поэтому я ничего не чувствую”. 

“Ты почувствуешь, катастрофа, — ухмыльнулся Грей. — Тебе понравится”.

Тогда я не придала его словам значения, а сейчас они ярко всплыли в голове.

Потому что я в самом деле почувствовала. У того, что я не замечала мою магию до сих пор, были вполне логичные причины: это примерно как почувствовать воздух вокруг. 

Просто она была повсюду. И ее было так много, что сил не хватало осмыслить. Если бы моя магия была куполом — она накрыла бы, наверное, не только академию, но и половину города. Я впервые почувствовала себя… могущественной. Такой, которой я являлась, — по словам Грея.

— Отличная попытка, Гринс, но нет. Кажется, в самый первый день учебы я собиралась преподать тебе урок… — Она задумчиво замолчала, рисуясь. — Только в этот раз сбежать у тебя не выйдет. Я подготовилась.

Она вытащила из кармана кулон на цепочке и с торжествующим видимо показала мне. Какой-то артефакт? Блокирующий магию, это было бы логично. Я все еще чувствовала себя так, как будто меня ударили по голове, или как будто я глотнула тетушкиной настойки — такой пьяной я себя ощущала. 

— Ножницы, — скомандовала Виктория кому-то, обернулась — и подняла ножницы повыше. — Веди себя хорошо, катастрофа. И, может быть, я не стану отстригать все.

Кончики пальцев кололо. Я сжала руки в кулаки, задумчиво рассматривая Викторию и ее свиту. Зачем им все это? Все, как одна, красавицы, из именитых родов, с отличными оценками. Драконы! Все, кроме Аделии и... О, это что, тихоня Брианна из библиотеки, которая строила Грею глазки, потому что она “такая неловкая”? Все Грею расскажу, чтобы не питал иллюзий. 

— Иди ко мне, Гринс, — Виктория шагнула вперед. — А ты, пустышка, — брысь подальше!

В первый раз, когда Виктория и ее подружки на меня напали, у них тоже были ножницы, а я случайно подожгла шейный платок Виктории. Во второй — магии было так много, что я всерьез боялась что-то разрушить и, что самое страшное, кому-то навредить. Беды в тот раз не произошло: из-за брачной связи меня перенесло к Грею, и он сумел предотвратить ужасное.

Сейчас… Сейчас, стоило мне подумать о том, чтобы использовать магию, она как будто вспенилась внутри миллионом брызг. Я легко могла взять одну или две брызги. Или сотню. Но так много не понадобится.

— Нет! — выступила вперед Селия, закрывая меня собой. Ее голос был высоким от страха. — Послушай, Виктория, это все — какая-то ошибка. Шутка слишком уж затянулась.

— Уйди с дороги. 

— Селия, отойди, пожалуйста, ты помешаешь, — растерянно сказала я, тесня ее себе за спину.

Как завороженная, я вытянула вперед руку, обвела ей полукруг — и влажная после дождя трава тут же вспыхнула языками пламени, создавая барьер. Я смотрела на нее, не отрываясь.

То, чего я хотела. Я осознанно приказала магии сделать это — и она послушалась. 

После этого я совсем не чувствовала себя истощенной, наоборот, магии как будто стало еще больше внутри. 

— Что ты… — начала Виктория, а потом осклабилась. — Ты что о себе возомнила? Я дракон! 

Конечно, дракон. 

Наклонив голову, я заставила пламя стать повыше. Драконов таким не напугаешь, но… мне хотелось убедиться, что я могу это сделать.

— Ах, так! — Виктория замахнулась, пытаясь ударить меня магией.

Я ничего не почувствовала. 

Когда я попыталась слегка толкнуть ее в ответ, кулон в руках Виктории обуглился и осыпался на траву горсткой пепла. Виктория вскрикнула, я толкнула ее сильнее — и она попятилась.

Потом я попыталась толкнуть остальных — двор наполнился криками и восклицаниями, девушки пятились, как будто их теснила назад невидимая стена.

— Ты! — рявкнула Виктория. — Что ты творишь!

— Я же предупреждала, — ответила я, стараясь действовать осторожно.

Мне по-прежнему не хотелось никому вредить, даже этим дурочкам. 

Хотя наблюдать за тем, как они пытаются пройти через невидимую стену, которую я между нами удерживала, было забавно. Виктория, кажется, вот-вот готова была превратиться в дракона, даже черты ее лица хищно заострились. И ее не волновало, что менять форму на территории академии запрещено. 

— Уходите, — проговорила я, больше сосредоточенная на собственных открытиях, чем на них. — И не смейте больше к нам приближаться. 

Мы с Викторией буравили друг друга взглядами, когда у меня за спиной прозвучал голос, полный едва сдерживаемой злости:

— Это я удачно подошел. А что, позвольте спросить, происходит? Гринс, есть хоть одна причина, по которой они все целы?

Грей! Но… почему он так злится? Не из-за этих же дурочек? Эмоции Грея, которые я могла уловить, напоминали ярко-красное, как кровь, месиво, и были острыми, как поломанные кости. 

Я отшатнулась от него, меня как будто обожгло огнем. 

Грей бросил на меня короткий взгляд — в свете огня его светлые серые глаза казались янтарными, — а затем обернулся к девушкам.

— Ну? — делано равнодушно спросил он. — Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? 

Я его таким злым — никогда не видела. Обычно Грей был расслабленным и добродушным, немного напоминал своенравного кота. (Когда начинал за кем-то ухлестывать — напоминал кота сильно.)

Сейчас он был в ярости — но дело не только в этом. Грею было… больно? Почему?

“УЙДИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ, ГРИНС!” — ударил по моему внутреннему слуху настоящий рык. 

Я попятилась, а потом встряхнула головой. 

Не очень-то и хотелось! 

И нечего на меня орать, я тебе не жена! В смысле… Да в бездну все провались. 

— Виктория, — прищурился Грей. — Память меня подводит — или я просил тебя держаться подальше от Гринс. Просил или нет?

Внутренним зрением я смогла увидеть, как от Грея в этот момент во все стороны хлынула сила. Виктория попятилась, кто-то из девушек всхлипнул, и я почувствовала навалившуюся на плечи тяжесть. Хотя Виктории и ее подружкам явно было хуже — у них на лицах отразился настоящий ужас. Похоже, Грей легко отделил своих от чужих: Селия, которая до сих пор сжимала мой рукав, дышала тяжело, но, если бы почувствовала силу Грея в полной мере, могла бы просто свалиться с ног, уж слишком слабой магически она была. 

И — стоп.

Грей просил Викторию оставить меня в покое? Об этом я даже не догадывалась. Если таким тоном, то слово “просил” не очень-то уместно.