— Почему бы нет, Гринс? Мы все равно далеко друг от друга отойти не можем. Пока.

Она нахмурилась.

По правде говоря, я ожидал истерики и ревности после того, как она застукала меня с Ришь. 

Но Гринс была спокойна, как миллиард змей. Кажется, ее интересовал исключительно папоротник, который она аккуратно, уворачиваясь от укусов, выкапывала из земли. На руках у Гринс были плотные доходящие до локтей перчатки.

— Я привыкла сидеть на занятиях с Селией и Денни. Мы с тобой не друзья, не возлюбленные, ты дракон, я человек, мы даже на разных факультетах — так зачем? К тому же, ты сам сказал, что я должна быть уверена в том, что могу обуздать мою магию. Если ты все время будешь рядом, готовый подстраховать, — вряд ли это сработает. Я просто буду на тебя рассчитывать.

Проклятие. А ведь она права. 

Впрочем, несмотря на возражения Гринс, решил никуда не уходить. Да, к собственному поведению у меня были большие вопросы в последнее время. Я окинул взглядом папоротник. Тот открыл свой сплетенный из листьев ядовитый рот и приготовился отгрызать мне пальцы.

На этот случай всем адептам раздавали толстые перчатки, но мне было лень за ними вставать.

Я слегка рыкнул — и папоротник тут же захлопнул пасть, скукоживаясь.

Так-то лучше. 

Гринс в ответ на это подняла брови и вернулась к тому, чтобы аккуратно руками рыть вокруг папоротника землю. 

— Нам нужно решить, как быть с теми занятиями, которые у нас проходят отдельно, — заявил я. 

Гринс пожала плечами и продолжила выкапывать папоротник. Тот уже оправился от испуга и снова попытался ее укусить.

Мне показалось, или он вел себя излишне агрессивно?.. С этими ребятами я не раз и не два сталкивался в то время, что мы выслеживали тварей в лесах.

И ни разу не видел, чтобы папоротники так упоенно на кого-то бросались, даже если кто-то из нас на них случайно наступал.

— Придется прогуливать какую-то часть, — сказала Гринс. — Иначе никак. Рядом с полигоном, где занятия у боевого факультета, как раз библиотека — я думаю, если буду сидеть там во время ваших тренировок, артефакту будет этого достаточно.

Она едва успела отшатнуться, когда папоротник снова бросился на нее и почти ухватил за нос острыми зелеными зубками. 

Да что такое? Гринс ему явно была не по душе. Я подобрался, готовый в любой момент вмешаться.

— А мне ты предлагаешь прятаться под дверями аудитории, пока вы изучаете счетоводство и очищающие чары?

— Есть другие идеи, Грей? — посмотрела на меня Гринс. 

Была у меня одна идея. Но я не успел открыть рта, потому что папоротник вдруг бросился на Гринс, увеличиваясь в размерах и оскаливаясь самыми настоящими клыками.

— Назад!

Но Гринс и сама уже отшатнулась, отползла назад, глядя на взбесившийся папоротник огромными глазами. Секунда — и его охватило пламя. 

Я не понял толком, кто из нас сжег взбесившееся растение, я или Гринс.

— Что происходит? — рявкнула, подлетая к нам, профессор, фамилию которой я забыл, высокая, одетая в резиновый фартук и перчатки. — Кто дал вам право сжигать мои растения?

— Это… — начала Гринс. — Он бросился на меня. На нас. 

— Разумеется, это же кусачий папоротник, адептка Гринс!

Я собирался было вмешаться, но вдруг увидел в земле возле сгоревшего папоротника что-то блестящее. Подавшись вперед, я вытащил наружу кругляш, похожий на монету.

Вот только это было что-то другое. Какой-то… артефакт? Я не смог разобрать покрывающие его руны, зато увидел буквы “К.Г.”.

Что это? Артефакт был неуловимо похож на тот, который носила на своей шее Гринс — я мог бы поклясться, что его сделал один и тот же человек. А еще... было здесь что-то общее с теми знаками, которые люди Алана обнаружили на полу в гостиной моего разрушенного дома. Это может быть связано? Или я вижу сходство там, где его нет?

Это из-за этого кругляша папоротник взбесился? Гринс в опасности?

Но, как бы помягче выразиться, кому она нужна? Кому она помешала? И как... как этот кругляш вообще здесь оказался? Что это такое? Как он действует? Столько вопросов. 

Дракон внутри меня ревел. Хотел вырваться наружу — и уничтожить тут каждого, кто угрожает Гринс. Кроме того как всегда, при воспоминании о погибших родных злость готова была разорвать меня изнутри. Необходимо во всем разобраться. 

— Это я сжег ваш цветок, — перебил я профессора Как Ее Там. — Гринс здесь не при чем. 

Когда мы вышли из теплиц, я убедил Гринс пойти со мной к ректору, а затем — подождать за дверью кабинета, пока мы разговариваем. Увы, замок, в котором располагалась академия, был таким огромным, что мы вынуждены были координировать свои перемещения, чтобы друг от друга не удаляться слишком сильно. Это злило. 

В обмен на это Гринс тут же заявила: вечером я пойду с ней в таверну, чтобы она могла отработать свою смену. 

Далась ей эта таверна! 

— Я хочу перевестись на бытовой факультет, — заявил я Алану, едва захлопнув дверь. — И — ты можешь что-то сказать об этом?

Я положил перед ним кругляш, который вытянул из-под земли.

Алан, оторвавшись от бумаг (кажется, это было романтическое письмо жене, а не деловая переписка), поднял на меня взгляд. 

— Бытовой факультет? — поднял он брови. 

— Раз уж мне все равно нельзя отходить далеко от Гринс, проще делать это, когда мы вместе учимся.

Алан просиял. Потом просиял сильнее. Еще сильнее.

— Молчи.

— Кайден…

— Просил же. 

— Молчу-молчу! Как я рад, что ты взялся за ум! — Он разулыбался. — Бытовой факультет — отлично! Первый мужчина на бытовом факультете!

Он радости Алана хотелось зажмуриться. 

Еще бы. Счастлив, что нерадивый приемный отпрыск завязал с пьянками, вечеринками, девушками и “саморазрушительным поведением”, как он это называл, даже не думает бунтовать против навязанных артефактом правил и прилежно занимается с Гринс. Мечта просто. 

Еще и женился! На катастрофе — это минус. Но то, что у меня теперь не получается гулять, — плюс.

По правде говоря, мне ничего не стоило бы игнорировать артефакт, проверяя его границы и надеясь, что моей магии хватит на то, чтобы перебороть вложенную в артефакт силу. Уверен, ее бы хватило. Я бы испытывал определенные неудобства — но свобода того стоит.

Ради предков, да неужели я не придумал бы, куда деть Гринс на то время, что хочу остаться с привлекательной девушкой наедине? Придумал бы.

Но мне не хотелось.

К тому же — хватало дел поважнее.

С катастрофой было что-то не то, я нутром чуял. Нужно было с этим разобраться. К тому же меня не покидало ощущение, что она от меня что-то скрывает.

— Ты знаешь, что это может быть? 

Я постучал кончиком пальца по серебряному кругляшу.

Алан нахмурился, беря его в руки.

— Какой-то… артефакт? 

— Можно как-то узнать, как он действует и кто его изготовил?

Алан покачал головой.

— Понятия не имею. Покажи Кевину? Он явно лучше меня разбирается в артефакторике. Где ты его нашел? 

Я покрутил кругляш в руках.

— В земле рядом с кусачим папоротником, который взбесился и бросился на Гринс.

Алан поднял бровь, откидываясь на спинку кресла.

— Думаешь, это не просто так? Мне стоит вмешаться?

Я пожал плечами и встал. 

— Не думаю. Покажу это Кевину. Спасибо! 

— Кайден! — в спину мне крикнул Алан. — Ты собираешься появиться сегодня на заседании тайного совета? Рассматривается закон о…

— Слишком занят с катастрофой! — откликнулся я, выходя за дверь. — Ни минуты свободной!

Про себя я хмыкнул: знал, что так будет, еще до того, как постучал в дверь кабинета ректора.

Посчитав, что справился с моим “саморазрушительным поведением”, Алан решил взять грифона за шкирку, пойти дальше и тут же, не теряя времени, наставить меня на путь истинный: вернуть в политику. 

Как глава дома Греев, я имел множество связанных с этим обязанностей. С удовольствием передал бы их кому-то — но увы. Только если глава рода погибает, не оставив ни одного наследника, его обязанности могут перейти к другому роду, так называемому “роду второй очереди”.