Сделав глубокий вдох, он смотрит на часы. «Она уже должна быть почти дома».

Отойдя в сторону, я набираю ее номер, пока Данте помогает Тоби подняться и улаживает ситуацию. Ее телефон переключается на голосовую почту, и мой пульс ускоряется на несколько передач. Я набираю номер Эша, и его телефон звонит, и теперь моя кровь так быстро мчится по моему телу, что я качаюсь на ногах. Я не могу, черт возьми, дышать. Когда телефон Эша переключается на голосовую почту, я едва могу нормально видеть из-за грохота в голове и адреналина, гремящего по моему телу.

«Джоуи и Эш не ответили, Ди».

«Позвони Генри».

Я набираю номер Генри, и он звонит и звонит, пока не включается голосовая почта. Данте смотрит на меня так, будто у меня есть ответы на вопрос о смысле жизни. Я качаю головой, и от боли на его лице мне хочется выблевать кишки. Святое дерьмо. Мы упустили её.

«Пошли», — приказывает он, и мы вдвоем мчимся обратно к его машине, оставляя Майкла и Тоби стоять на пороге.

Шины пробуксовывают, разбрасывая гравий, когда Данте заводит двигатель и направляется к дому Моник. «Я не должен был позволять ей идти на эту гребаную вечеринку, Ди».

«Попробуйте еще раз позвонить», — рявкает он.

Я снова звоню каждому из них, и ответ тот же. «Езжай быстрее», — огрызаюсь я на него, когда он притормаживает на красный свет.

«Ты думаешь, я не так напуган, как ты, Макс? Я еду так быстро, как только могу», — кричит он мне.

«Она — весь мой гребаный мир, Ди. Если с ней что-нибудь случится — если я позволю чему-то случиться с ней, потому что был слишком сосредоточен на Вито и Кристин…» Я не могу закончить предложение.

«Мы найдем её, черт возьми», — настаивает он. «Мы поговорим с Моник, и она скажет нам, что Джоуи напилась коктейлей и не хочет вылезать из бассейна. Все будет хорошо».

Несмотря на то, что я знаю, что Генри и Эш никогда не пропустят ни одного моего звонка, я цепляюсь за его слова, пытаясь убедить себя, что моя девочка в полной безопасности и что я не подвел ее самым ужасным образом.

«Вот машина Генри». Данте кивает на черный седан на подъездной дорожке Моник. «Может, они ещё внутри?»

Но когда мы приближаемся, я вижу фигуру Генри, сгорбившегося над рулевым колесом, и мое сердце почти вырывается из грудной клетки. Мои легкие перестают впитывать воздух, а мой живот скручивается в такой тугой узел, что я думаю, что я сейчас вырву все свои внутренние органы. Моя дверь открыта, прежде чем Данте резко останавливает машину. Выбравшись как можно быстрее, я бегу к машине Генри. Окно со стороны водителя открыто, и даже прежде, чем я оттягиваю голову Генри назад, я вижу и чувствую запах крови. Брызги крови соответствуют перерезанной яремной вене, что подтверждается, когда я кладу ладонь ему на лоб, и зияющая рана ухмыляется мне в ответ.

Генри Джонс был хорошим человеком и опытным солдатом. Это не работа любителя. Выпрямляясь, я делаю глубокий вдох. Мне нужно держать себя в руках. Я не принесу пользы Джоуи, если развалюсь на части. «Он мертв, Ди»

«Блядь! Генри». Данте отталкивает меня в сторону и наклоняется вперед, чтобы закрыть глаза Генри.

Кивнув, Данте следует за мной к входной двери дома. Не утруждая себя стуком, я достаю пистолет и стреляю в замок. Нас встречает тишина.

«Джоуи?» — кричу я.

Как и ожидалось, ответа нет. Потому что ее здесь нет. Я бы знал, если бы она была. Мы пробираемся через дом к заднему дворику и обнаруживаем, что бассейн пуст, за исключением гигантского надувного кресла и плавающего розового фламинго. Моя девушка сидела там всего час назад. Мое сердце разрывается надвое. Если бы я не верил своим глазам, я бы был уверен, что кто-то засунул руки мне в грудь и разрывает ее на части. Этого не может быть. Она не может уйти. Потому что я, черт возьми, не могу дышать без нее. В моей груди глубокая, висцеральная боль, которая заставляет меня задыхаться. Я держусь за дверной косяк, прежде чем упасть на задницу и не встать снова. Полупустые коктейли стоят на столах, а полотенца накинуты на шезлонги, как будто все в спешке ушли. Я снова смотрю на надувного фламинго, и мое сердце почти перестает биться. Если бы я только мог вернуться в тот момент, в тот момент, когда Эш сказала мне, что она в безопасности… до того, как весь мой чертов мир развалился на куски. Если бы я мог вернуться, я бы мог уберечь ее.

«Макс?» — зовет меня Данте, и я оборачиваюсь. «Здесь». Он исчезает, и я слышу, как он бормочет. Я нахожу его склонившимся над телом Эша. В центре его груди пулевое отверстие, и Данте кладет два пальца на его горло, проверяя пульс.

Широко раскрыв глаза, он хлопает Эша по груди руками. «Звони 911!»

«Он жив?» Вопрос риторический, поэтому я не жду ответа. Эш может знать что-то, что поможет нам найти Джоуи, а это значит, что нам нужно немедленно оказать ему медицинскую помощь.

После того, как я вызвал скорую, я беру на себя роль Данте, оказывая давление на рану Эша, пока он звонит Лоренцо и рассказывает ему, что случилось. «Держись, приятель. Помощь уже идет».

Данте заканчивает свой звонок и приседает рядом со мной, пытаясь остановить кровотечение из пулевого ранения Эша. «Лоренцо уже в пути. Он координирует подкрепление. Всех людей, которых мы можем выделить, и Дмитрия тоже. Пока мы едем в больницу с Эшем, он собирается разнести это место на части и найти что-нибудь, что расскажет нам, что здесь произошло».

Я могу разнести это место на части, пока мы ждем его. Заметив клочок синей ткани на шкафу, я встаю и пересекаю комнату. Это мокрый купальник Джоуи. Я поднимаю его и подношу к носу, надеясь уловить ее сладкий запах, но все, что я чувствую, это вода из бассейна. Но я держу его в руке, потому что он был на ее коже не так давно, и это заставляет меня чувствовать себя ближе к ней.

«Мы найдем ее, Макс», — уверяет меня Данте.

«Хм», — бормочу я, поднимая коктейльный бокал неподалеку. Он полон. Я нюхаю содержимое и убеждаюсь, что это «Маргарита». Оглядев комнату, я вижу небольшой совок и щетку. Осмотр содержимого показывает разбитое стекло. Я беру осколок и подношу его к носу. Еще «Маргарита».

«Ее накачали наркотиками», — говорю я.

"Ты думаешь?"

«Она сказала мне, что Моник сделала новый кувшин. Есть полный, и в этом стакане тоже была маргарита. Я предполагаю, что Джоуи выпила свой, Моник нет, и она уронила стакан на пол, когда потеряла сознание. Потом вошел Эш, и Моник застрелила его».

«Вероятно», — соглашается Данте, окидывая взглядом комнату. «Кошелек Джоуи исчез?»

«Похоже. Наверное, они его где-то выбросили».

«Ее Святой Христофор?» — спрашивает он.

«Он сломан, помнишь? Когда они забрали меня. Он у нее на тумбочке».

«Блядь!» — рявкает он. «Я обещаю тебе, мы ее найдем».

«Я знаю, брат, потому что я разорву эту чертову страну и всех ее жителей на куски, пока мы этого не сделаем».

ГЛАВА 44

Джоуи

Ой! Вот почему я не пью много. Похмелье — это ад. Очень весело, когда оно у кого-то, но не так весело, когда ты его переживаешь.

У меня голова раскалывается, когда я открываю глаза. Чертовы маргариты.

Только я не в своей комнате. Не в своей кровати. Эти одеяла не такие мягкие, как мои. Они грубые и царапают мои голые икры.

Черт возьми! Где я, черт возьми? Где Макс? Где Эш?

Желчь жжет мое горло. Моя головная боль не имеет никакого отношения к маргарите. Я ударилась головой. Но Эш был там. Он сказал мне, что нам нужно идти домой.

Что, черт возьми, произошло? Думай, Джоуи!

Я переодевалась из купальника. Моник дала мне коктейль.

Моник! Эта сука, блядь, накачала меня наркотиками. А потом она застрелила Эша. Желчь выплескивается из моего пищевода.

Я оцениваю свое текущее положение. Мое платье грязное, но я все еще в нем, мое нижнее белье тоже. Мои колени ободраны, когда я упала. Мои запястья и лодыжки связаны вместе стяжками. Я выкручиваюсь, но пластик только натягивается, сдавливая мою кожу.