Я хмурюсь, глядя на него в зеркало. Почему я так его слушалась?

Он приподнимает мое платье и гладит рукой мою задницу.

«Стой», — шиплю я.

Он так и делает, кладя руку обратно на туалетный столик и глядя на мое отражение. Положив подбородок мне на макушку, он смотрит на меня, пока я не чувствую себя вынужденным заговорить, чтобы заполнить тишину. «У меня немного болит задница».

"Я знаю."

Я сглатываю. Конечно, он знает.

Засунув руку мне под платье, он проводит кончиками пальцев по моей пояснице. «Я вытащу пробку, ладно?»

Я киваю в знак согласия. Я хочу послать его к черту, но его пальцы так приятно скользят по шву моей задницы. Почему я так зла на него? Это был мой выбор — согласиться с его требованиями раньше, не так ли?

«Дыши, малышка», — успокаивающе говорит он, сжимая пальцами металлическое основание и медленно вытаскивая пробку из моей задницы.

Я стону, наполовину от боли, наполовину от удовольствия. Макс поворачивается и бросает игрушку в раковину. Я чувствую себя одновременно опустошенной и наполненной облегчением теперь, когда ее больше нет.

«Ты молодец», — шепчет он мне на ухо.

Почему от его похвалы у меня всегда слабеют колени? Не желая доставить ему удовольствие увидеть, как я реагирую на его слова, я смотрю на его отражение.

Он снова опускает голову, прижимаясь губами к моему уху. «Эта ночь может закончиться двумя способами, детка».

«И какими же?»

«Ты можешь перестать вести себя как невоспитанный ребенок, и я отнесу тебя в постель и трахну, или можешь продолжать так на меня смотреть, и я нагну тебя над этой столешницей и отшлепаю по заднице».

Есть часть меня, какая-то таинственная часть в моей душе, которая отказывается отступать перед вызовом. Вероятно, однажды это меня убьет. Мои губы расплываются в ехидной улыбке. «Или есть третий вариант».

Он приподнимает одну бровь. «И что это?»

«Оставить меня в покое, и я пойду спать».

Сделав крошечный шаг назад, Макс сжимает переносицу и качает головой. Ох, черт. Насколько хуже я только что сделал для себя? Болезненный трепет заставляет мою кожу покалывать, когда я думаю, как он накажет меня на этот раз. Но когда он поднимает голову, высокомерный придурок ухмыляется мне в зеркало.

«Что тут смешного?» — резко говорю я.

«О, детка», — говорит он таким тихим и угрожающим голосом, что дрожь пробегает по моей голове от макушки до кончиков пальцев ног. «Мне будет чертовски приятно шлепать эту задницу».

Я смотрю на него в зеркало, как он начинает расстегивать ремень, и мой желудок сжимается. Макс огромный и сильный, и он собирается отшлепать меня по заднице своим ремнем. Что, черт возьми, я натворила? Я что, наконец-то зашла слишком далеко? «Прости», — шепчу я, качая головой и отстраняясь. «Со мной все будет хорошо».

"Слишком поздно."

Я пытаюсь вырваться, но он прижимает меня к туалетному столику. «М-Макс». Я делаю глубокий вдох, услышав звук скольжения кожи по ткани его брюк.

Он сжимает мои волосы в кулаке, притягивая меня к себе, пока моя спина не оказывается вплотную к его груди. «Дыши», — тихо говорит он.

Я делаю еще один глубокий вдох, а сердце колотится в груди.

«Ты мне доверяешь?»

«Да», — это слово инстинктивно вылетает из моих уст.

«Так что расслабься».

Расслабься? Когда ты собираешься наклонить меня и отшлепать ремнем? Но когда Макс толкает меня вниз, наклоняя над туалетным столиком, я не сопротивляюсь. Он задирает мое платье на задницу, потирая своими огромными руками мою теплую кожу и заставляя меня хныкать. Его руки на моем теле всегда делают меня мокрой и нуждающейся.

«Я люблю эту задницу, Джоуи», — стонет он. «Бля, это была чертова честь».

Между моих бедер скапливается влажное тепло.

Он погружает палец в мою киску, и, к моему раздражению, я громко стону.

«И ты такая чертовски мокрая, детка. Такая. Чертовски. Мокрая». Он подчеркивает каждое слово толчком пальца, и мои колени грозят подогнуться. Он все еще нежно трахает меня пальцами, когда шлепает меня по заднице в первый раз, и вместо того, чтобы причинить мне боль, это посылает волну сотрясающего кости экстаза, прокатывающуюся по мне.

«Блядь», — хнычу я, закусывая губу, потому что я уже так близка к краю и не хочу, чтобы он останавливался.

Он снова шлепает меня, и его ладонь ударяет по мясистой части моей ягодицы, оставляя покалывающее тепло позади. Он продолжает шлепать и ласкать меня пальцами, пока мое зрение не затуманивается, и я не балансирую на грани экстаза, готовая провалиться в забытье.

Затем он останавливается.

У меня вырывается рев разочарования.

«Я знаю, детка. Скоро», — говорит он мягким и успокаивающим тоном.

Он поднимает свой ремень, но у меня нет сил оглянуться и посмотреть, что он делает, поэтому, когда в воздухе раздается звук треска кожи, у меня нет времени готовиться к обжигающему удару.

Неожиданно сильное удовольствие заставляет меня кричать его имя. Я никогда не думала, что боль может быть такой приятной, может сделать мою бедную пульсирующую киску еще более голодной для него.

«Да?» — хрюкает он, снова шлепая меня.

«Ты мне нужен», — хнычу я, извиваясь на столешнице, пока он шлепает меня снова и снова. Каждый раз моя задница пульсирует немного сильнее, а киска становится все мокрее.

«Я тебе нужен?» Щёлк!

«Да», — кричу я, когда удовольствие и жар прожигают мою кожу. Слезы катятся по моим щекам, а напряжение нарастает внутри меня, пока я не чувствую, что могу взорваться. «Пожалуйста, Макс».

«Господи, мне нужно тебя трахнуть», — выдыхает он, бросая ремень на пол.

Я смотрю на него в зеркало, как он срывает с себя одежду. Когда он уходит, мне хочется плакать. Он включает горячую воду, а затем возвращается ко мне. Подняв меня, он несет меня в душ.

Горячая вода течет по моему телу, и с затаенным дыханием предвкушением я наблюдаю, как он моет свой член. Как только он заканчивает, он поднимает меня за ягодицы, прижимает меня обратно к стене и входит в меня прежде, чем я успеваю сделать еще один вдох.

Я стону от сладкого облегчения, что он наконец-то во мне. Обхватив его руками и ногами, я крепко прижимаюсь, позволяя ему дать мне все, что мне нужно.

«Я тебя поймал, детка», — хрюкает он, снова вонзаясь в меня. Его пирсинг трётся о мою точку G, и он вращает бёдрами, проводя кончиком туда-сюда по ней. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, меняющий жизнь оргазм надвигается на меня. Если он снова меня остановит, я могу умереть.

«Ты можешь отпустить, Джоуи. Ты можешь кончить в этот раз».

И с его разрешения оргазм прорывается сквозь мое тело, словно черная дыра, прорывающаяся сквозь пространство. «Блядь!» — кричу я, проводя ногтями по его спине. Мои глаза закатываются, а Макс просто продолжает трахать меня сквозь него, неустанно в своей очевидной миссии затрахать меня до беспамятства.

«Хорошая девочка», — рычит он мне на ухо. «Хорошая, мать ее, девочка».

«Макс, я больше не могу», — хнычу я.

«Ты можешь, детка. Дай мне еще один», — хрюкает он, вбиваясь сильнее и глубже. Моя кожа горит. Моя киска и задница пульсируют. Но еще один оргазм уже закручивается глубоко в моем животе — скручиваясь, как тугая пружина, готовая взорваться, как миллион крошечных звездных вспышек.

Мои бедра дрожат, и когда он снова проводит этим великолепным пирсингом по моей точке G, я почти теряю сознание от силы своего оргазма.

«Чёрт, детка, ты меня облила».

Моя голова падает ему на плечо, и он крепко обнимает меня, в последний раз входя в меня и наполняя меня своей спермой.

Я чувствую себя ошеломленной, когда Макс вытирает меня и несет на кровать, осторожно укладывая на живот, что хорошо, потому что моя задница словно горит.

«Не двигайся», — приказывает он. Затем он подходит к моему комоду и начинает рыться в моих вещах.

«Что ты делаешь?» — бормочу я, вытягивая шею, чтобы увидеть его.

«Я видел, что у тебя здесь есть алоэ вера».