— Никак, — ответил Вольный, — «Понять» слишком… сложный термин, подразумевающие работу с какими-то фактами, концепциями или мыслями. Со стороны может показаться, что он воспользовался какой-то магией, позволяющей видеть иллюзии, или проанализировал её действия, соотнес их с собственными ощущениями и на их основе сделать вывод, куда стоит встать.

Сейчас он не думает. Вообще. Ничего не анализирует, не пытается составить какой-то хитроумный план. Он просто сражается так, как сражается, не тратя время на мысли. Просто, когда он увидел атаку, отреагировал так как отреагировал. Можете звать это инстинктом, интуицией или ещё как, неважно. Важно лишь то, что он никогда не испугается, не засомневается и, самое важное, никогда и никто не сможет прочитать его действия, когда он сражается со всей серьёзностью.

И так он делает крайне редко.

Вильма хотела спрятаться в тумане и нанести удар в спину, но она до сих пор не поняла с кем имеет дело. Зверь определил её местонахождение безошибочно и сразу напал. Как будто и не было всех её иллюзий! А вместе с ним в движение пришли и волки. Избегать их укусов было не сложно, но они подстраивали все свои попытки под действия Зверя, что неимоверно осложняло дело конкретно с его вычурными атаками.

Она развеяла туман и перестала скрываться, понимая бесполезность подобных уловок с обладателем таких острых чувств и бескомпромиссной готовности следовать их указке. Нормальный человек никогда бы так просто не двигался без зрения, твёрдо уверенный в том, что враг здесь. Ещё во время своего самого первого визита Вольный показал насколько чудовищную разницу в силе может выдержать.

Его брат в этом плане оказался не слабее.

Парой быстрых ударов она развеяла волков, заплатив за это отметиной от когтей на кольчуге. Она решила ударить в лоб, размашистым диагональным ударом. Зверь тоже успевал атаковать и оказался готов к такому обмену. В самый последний момент Вильма телепортировалась ему за спину, где её рука с мечом продолжила движение, и Зверь уже никак не успевал его отразить.

Да он и пытаться не стал.

Вместо этого он использовал оболочку другого духа, вспыхнув огненным факелом, что заставил наёмницу самой отпрянуть назад. А Зверь развернулся и обдал её струей пламени, накрывшей собой добрую треть арены. Огонь внутри ревел и раздирал воздух, выпускаемый Зверем изо рта, как то сделала бы огненная саламандра, дух которой он сейчас использовал целиком.

Наблюдавшие за поединком наёмники притихли. Все уже поняли примерный принцип работы способностей Зверя и поражались тому как много всего тот может использовать благодаря своим духам. Он мог использовать их самих как для атаки, так и для защиты, попутно используя других для усиления собственного тела или его части. Вскоре Вильма переступила любые разумные пределы применения силы для такой разницы в уровнях. Зверь непрерывно трансформировался, демонстрируя и невероятную стойкость, и неимоверную силу и просто чудовищную приспособляемость к любым атакам. Некоторые из присутствующих уже сами начали сомневаться в своей способности выстоять под таким давлением, но бессмертный, уже весь израненный, все ещё сражался.

Куда лучше положение дел понимала сама Вильма, которая с удивлением поняла, что начала уставать! Безумный и непонятный стиль ведения боя бессмертного постоянно удивлял её и принуждал к использованию телепорта, а это выматывало. Прыгать из одной точки пространства в другую непросто и дело не столько в объемах затрачиваемой маны, сколько в самой природе подобного рода перемещений. Это нужно было заканчивать. Она все-таки второй помощник и ученица Линара! Слишком долго она возится с бессмертным.

Воздух вокруг Зверя уплотнился, стал почти вязким. Поднявшийся внутри барьера ветер, будто со всех сторон давил на него. Вильма возникла справа от него и ударила левой рукой, обернутой слоем золотой энергии её защитной техники. Зверь (удивительно!) схватил её кулак тоже левой рукой, повернув в её сторону весь корпус. Тогда она выпустила заготовленный заряд молнии, достаточно сильный, чтобы нарушить работу мышц человека. Правая рука с мечом в этот момент нацелилась бессмертному на шею. Линар сможет её остановить в случае чего, а если нет… то это ведь бессмертный!

Правда Зверь в очередной раз её удивил. Он опять использовал силу одного из своих духов, правда, в этот раз немного иначе. У него на лице появилась маска из тёмно-зеленого металла, благодаря которой он смог поймать лезвие зубами. Вильма видела этот прием уже не первый раз, когда Зверь оборачивается в форму некоторого духа, но сейчас… он действительно изменился. Челюсть, скрытая маской из живого металла, странно вытянулась вперед, а глаза…

Зверь в этот момент все ещё имел одну свободную руку в которой тут же появился [ Зарм]. Обе руки наёмницы были вытянуты практически на уровне плеч благодаря чему он получал пространство для свободного удара по её торсу. Легендарный клинок с рисунком капель дождя на лезвии в следующую секунду прошелся бы по корпусы наёмницы, наверняка пробив броню.

Тогда бессмертный взорвался фонтаном кровавых брызг, практически разорванный на несколько частей. Изуродованные останки ещё секунду стояли, прежде чем рухнуть на забрызганный собственной кровью пол арены.

Вильма, словно заворожённая, несколько секунд смотрела на них, а потом перевела удивленный взгляд на то место, где сидел её ошарашенный учитель, а в паре шагов от него стояли братья убитого Зверя.

В установившимся тяжелом молчании многозначительный вздох Резчика был сродни удару гонга. Бессмертный-великан сделал шаг вперед и костяшками пальцев постучал по невидимому барьеру.

— Дай мне пройти, — не поворачивая головы, потребовал Маркус.

— Я понимаю, как это выглядит… — осторожно начал говорить Сиху, но его быстро прервал бессмертный:

— Я тоже понимаю. А теперь убери барьер, — настоял Резчик на одну линию с которым вышел и Вольный, — нам надо забрать тело.

Сиху обратил взгляд на капитана, чтобы решить, как поступить. Тот коротко кивнул, хотя взгляд его по-прежнему был прикован к Вильме, что словно в трансе, разглядывала кровавые разводы на своих руках.

Звуки приближающихся шагов заставили её прийти в себя. Она увидела подходящих к ней братьев Зверя. В руках Резчик уже держал большой кусок ткани, чтобы накрыть тело, а если быть точнее, то, что от него осталось. Вильма бросила осторожный взгляд на останки: тело Зверя разорвало так сильно, что часть торса и внутренностей просто отсутствовала. Рука с мечом в руках и вовсе была отрезана, а потом располовинена в районе локтя. Наёмница сделала шаг в её сторону, чтобы помочь братьям собрать тело, но суровый голос Вольного остановил её:

— Не трогай.

Вильма замерла на месте, словно ночной зверек, вдруг оказавшийся на свету, после чего она сделала шаг в сторону, подтянув дрожащие руки к груди.

— Я не хотела, правда. Просто…

У нее действительно было много других опций: вырвать собственный клинок из его рта, или высвободить руку и схватить ладонь, держащую рукоять, или просто вызывать дополнительное оружие из инвентаря и заблокировать удар. На худой конец можно было защитить грудь используя защитные техники. Не говоря уже о том, что она могла просто телепортироваться, пусть это и было бы сложнее, учитывая захват. Но когда она заглянула ему в глаза…

— Ты испугалась. — Вольный опустился рядом с оторванной конечностью, все ещё сжимающую рукоять Клинка, — Я понимаю. С простыми людьми такое случается, когда они сталкиваются с нами.

Он высвободил рукоять из пальцев брата и убрал забрызганный кровью меч в сторону — его нужно будет очистить после того как они уберут тело с арены.

Вильму эти слова поразили. Не только спокойствие, с которым говорил Вольный, несмотря на то, что в буквальном смысле собирал тело брата по частям. Он назвал её простым человеком. Она второй помощник капитана одной из самых именитых групп наёмников в стране и даже на континенте! Но для этих троих она все ровно простой человек. Вольный без труда определил, что именно она почувствовала, когда заглянула в глаза Зверя. В тот момент они изменились, зрачки стали вертикальными, как у хищника. Но в них не было ничего звериного и даже ничего человеческого там не осталось. Как будто желание убивать обрело физическую форму в виде той пары глаз. Она бросила ещё один взгляд на останки, на лицо, где два вертикальных пореза буквально стерли этот напугавший её взгляд, не оставив даже намека на глаза.