— Уже уходишь? — язвительно произнесла Верховная. — И правильно, иди-иди. Пожалуйся своей невинной шлюшке не подлую Меган, которая…

— Ты! — не сдержался Ярен, влепив жрице пощечину. — Не смей своим поганым ртом говорить о Тее!

— Ну надо же какие мы нежные, — криво усмехнулась рыжая. Она даже не подумала отшатнуться или прикрыть лицо руками. Наоборот, стояла прямо, глядя на магистра еще более дерзким взглядом.

— Интересно, эта святоша уже пустила тебя в свою постельку или до сих пор оплакивает Аджика?

Ярен едва сдержался, чтобы не ударить женщину еще раз.

— Лучше заткнись!

— Что, думаешь, никто не видит, как ты пялишься на молодую Валоренг? Как ты ее глазами раздеваешь? Весь Собор над тобой потешается. ВСЕ знают, что ты сохнешь по этой недотроге, — глумилась жрица, точно рассчитывая каждое слово, каждую интонацию. Она ни на минуту не позволяла эмоциям завладеть собой, прилежно отыгрывая роль.

Сейчас девушка ощущала себя на месте Лабиринта. Зубами вгрызалась в больные мозоли, отыскивая их в уголках подсознания. С ювелирной точностью била по страхам, вызывая у собеседника чувство стыда и агрессии. Потрошила секреты, вытаскивая на поверхность всю грязь.

— Думал, принесешь ей в зубах место Верховной, и эта овечка разглядит в тебе мужчину? Полюбит тебя? Как ты жалок! Ты видел себя в зеркало? Старый никчемный идиот, полагающий что может понравиться молодой девушке.

Ярен молчал, ошеломленный услышанным.

То, что кто-то знает о его любви к Тее, казалось ему чудовищным открытием. Все последние годы он надежно хранил свои чувства, боясь не то, что ей, самому себе признаться. Всегда считал, что ни единым поступком не выдал себя, и вдруг выясняется, что его любовь стала причиной для всеобщей насмешки. А раз об этом знают все, то знает и Тея. И молчит.

Какой позор!

Меган продолжала накалять атмосферу:

— Ты зря надеешься сделать свою овечку Верховной жрицей. Неужели ты до сих пор не заметил, что у тебя нет союзников?

Однако, что-то шло не так. Ярен больше не злился, а лишь внимательно смотрел на жрицу.

«Ну же, давай! Взбесись! — мысленно негодовала Меган. — Ведь ты первый раз не сдержался. Ударил. Давай же!»

По ее подсчетам, Ярену давно полагалось выйти из себя, наброситься на Меган с кулаками. Сейчас в библиотеку должен войти Зафрэль и к этому моменту надо, чтобы Земельщик душил Верховную. Или бил. Да что угодною Любое насилие. Главное показать, что Ярен опасен для общества!

Меган подумалось, что вот опять: она изо всех сил старается, бьется, а все идет не так, как нужно.

В этот момент вспомнился Лабиринт. То, как она также отчаянно пыталась пробудить магию земли и ничего не выходило, пока жрица не расслабилась, доверившись судьбе.

— Собственно, это все, что я хотела сказать, — Меган сменила тон, сделав его безразличным.

Решила хотя бы в этом моменте прислушаться к увещеваниям Клавия и отпустить ситуацию: пусть будет как будет.

Хотя, кто бы знал, как ее трясло. Каких сил ей давалось это спокойствие. Мысли так и вопили: «Что ты делаешь? Дожимай старика! Иначе вся задумка провалится! Тебе нужно избавиться от Ярена, пока он не избавился от тебя!»

А затем внутри что-то сломалось. Стало действительно все-равно. Подумалось: «Сколько можно бороться, отвоевывать право на жизнь, пытаться повернуть этот мир лицом к себе, и все равно постоянно оказываться в проигрыше? Хотела вернуться в столицу — свершилось. Только здесь по-прежнему не рады. Одна ошибка и вышвырнут обратно в Альх. Хотела стать Верховной, а толку, если каждая попытка повлиять на Орден стоит колоссальных усилий? Когда-то давно хотела любви. Чтобы не со стареющим магистром, а нормальной, настоящей, с красивым юношей. Даже эта мечта осуществилась так, что на душле лишь горечь обиды. Зачем нужен любовник, который с тобой по расчету? Какой смысл в бесконечной борьбе, если цель, ради которой пришлось через столько пройти, приносит лишь разочарования?»

Все эти мысли секундой пронеслись в голове, накрыв волной… не то, чтобы апатии. Скорее, некоего смирения. «Хорошо, посмотрим, что получится, если я перестану барахтаться и отдамся течению», — подумала Меган. Она словно отстранилась, наблюдая за собой как бы со стороны. Сейчас жрица стояла в библиотеке, напротив нее стоял Ярен Цевс. И мысли были спокойные. Происходящее вдруг предстало перед ней как некое действо, не несущее в себе эмоций. Достаточно лишь наблюдать за происходящим и подыгрывать.

— Нужно было сразу тебя убить, — произнес магистр, — еще когда ты подала заявку на участие. Но я решил, что у тебя нет шансов. Старый дурак.

Меган заметила, как из-под мантии показался кинжал. Жрица хотела было съязвить, что Ярен решил ее припугнуть тем же ножичком, каким был убит Адж, и осеклась. Поняла, что не припугнуть. И схожесть оружия — это не совпадение.

— Почему Аджа? — жрица отступила назад, пораженная догадкой. — Вы ведь были на одной стороне? Он ведь тоже любил Тею…

Ответ не требовался. Меган поняла причины.

— Ты его убил именно потому, что он любил Тею? Да?

Ярен молчал. Лишь медленно приближался, не спуская глаз с Меган.

Жрице стало не по себе. Зафрэль уже должен был появиться, но его все не было. Нужно тянуть время. Спокойствие, которое она поймала минуту назад, вновь исчезло.

— Подожди, я не понимаю, — продолжала девушка, — зачем нужно было обставлять убийство так, как будто его совершила Тея? Она ведь, получается, из-за тебя попала за решетку? И из-за тебя не смогла пройти Лабиринт, будучи убитой горем.

Ярен не желал отвечать. При этом взгляд у него был безумный, глаза почернели от тьмы, поглотившей разум.

— Просто объясни: почему ты так сделал, если любишь Тею? — не сдавалась жрица.

— Да потому что! Она не должна была идти к Аджу в тот вечер! Ей полагалось сидеть в комнате и готовиться к прохождению Лабиринта! А она зачем-то пошла, и как раз в тот момент, когда Адж уже был мертв. Подняла крик, это услышала горничная, прибежала. Еще и следователь нашел ее волос на кровати.

— А прощальная записка? Ты ведь сам, по сути, дал мотив для следствия.

Ярен обессиленно зарычал, чуть отступив.

— Я хотел, чтобы Тея страдала как можно меньше! Думал, что если подделаю письмо от Аджа, напишу, что он ее бросает, то ей будет легче пережить потерю!

— И что она пойдет к тебе за утешением, да? — жрица произнесла это без осуждения или насмешки, спокойно. Ей отчего-то стало жаль магистра.

— В том числе. А вышло, наоборот. Пытался спасти Тею, и чуть не погубил ее, — Ярен вдруг решил присесть на кресло, расположенное по центру комнаты, и показал кинжалом, чтобы Меган села на соседнее.

Жрица послушалась. Несмотря на опасность происходящего, ей и самой захотелось поговорить с Яреном. Впервые поговорить честно и открыто. Она вновь успокаивалась, пытаясь не брать контроль над происходящим в свои руки. Спрашивала, готова к любому результату, убрав все ожидания о том, как должны развиваться события.

— А почему ты всегда был против меня? — спросила девушка. Этот вопрос и впрямь не давал ей покоя. Она не понимала, чем заслужила немилость Ордена. Только лишь по указке мамаши Валоренг или был и другой повод?

— Пророчество, — коротко ответил Ярен.

— В котором говорилось, что новой Верховной станет рыжеволосая девушка. И что?

— Не только, — мужчина покачал головой. — Не просто станет Верховной, а разрушит Орден и все жречество. Отбросит развитие к древним временам и возглавит расу денов, вернув им права.

Меган подумала о Клавии. Возглавить денов? Она? Это и есть способ, как остановить разрушение материка?

— А Шедека ты зачем убил? — девушка не была уверена в правильности вывода.

— Разве непонятно? — магистр словно бы удивился. — Чтобы ты оказалась в тюрьме. Ты сама при всех затеяла свару, все знали, что вы были любовниками.

Вот как… Выходит, Ярен убил и Аджа, и Шедека. Так может, и остальные смерти на его совести?