— Четыре штуки за здорово живешь?

— Ага!

— Ниче се щедрость! Ну, наверное, согласился бы. А че нет-то? А если я тридцатку положу, то, что тогда?

— Будешь снимать по шесть тысяч.

— Ого! А полтинник?

— Десять. Кыр, твоя прибыль от любой суммы составит двадцать процентов. Так что, чем больше положишь денег — тем больше снимешь.

— Вот это мне по душе! — радостно хохотнул герк, напрочь позабыв о диванной обивке.

— Как же мы отдадим вкладчикам такие проценты? — растерянно произнесла Элика.

— А кто сказал, что надо отдавать?

— А-а-а! — осенило девчонку. — Теперь ясно! Мы просто соберем деньги с иривийцев и уедем, не дожидаясь, когда начнут требовать первые выплаты. Так?

— В точку! — мошенник окончательно расслабился: компаньоны загорелись идеей! — Господа, нам необходимо придумать символику нашего королевства. Выбрать герб, цвета флага. В качестве названия я предлагаю остановиться на Тайперсе. Лично мне нравится, как это звучит. К тому же, он уже отмечен в документах. А вот что касается геральдики — здесь принимаются любые идеи и пожелания. Какое животное будет олицетворять нашу страну?

— Рурык, — жалобно протянула Элика, — мы спать хотим… Правда… Давай потом.

— Когда потом? У нас времени осталось всего ничего, а еще столько надо сделать!

— Завтра. Утром.

— Ты просто не понимаешь, насколько важна государственная символика! Это лицо страны! Занимай ты хоть треть планеты и имей миллиард подданных, до тех пор, пока у тебя не будет своего флага и герба — твоей страны не существует. А в нашем случае без этого и вовсе не обойтись! Так что, друзья, не ленимся. Закажем еще по кружечке горячего крепкого чая и приступим!

Остаток ночи был потрачен на продумывание мелких нюансов, а когда неугомонный савениец позволил отдохнуть, оказалось, что спать уже не хочется. За окном утреннее марево стелилось по песчаной равнине. Овраги, оставшиеся после масштабных заклинаний, бороздили пустыню ядовитыми змеями. Изредка встречались обнищалые деревушки с ветхими домами и такими же ветхими жильцами. Элика лежала на диване и читала книжку, забытую предыдущими пассажирами. Впрочем, судя по названию «Кровь и любовь», прежние владельцы нарочно оставили это чтиво, побрезговав брать с собой.

Кыр заявил, что раз поспать все равно не удастся, то он пойдет поищет с кем бы в картишки перекинуться. Взял у Рурыка пару сотен алынов и отбыл.

Сам предводитель мошенников хандрил. Такое с ним случалось, когда первое опьянение от блестящей идеи спадало, и наступал этап «похмелья». Апатия наваливалась на плечи, и мир вдруг становился серым и безрадостным. Ничего не хотелось, все казалось таким бессмысленным, бесполезным. И затея эта, и само стремление стать независимым и богатым. Да и заоконный пейзаж не прибавлял оптимизма.

В городах забываешь о губительном воздействии песков и о том, в каком положении на самом деле находится империя. А здесь, продираясь на поезде сквозь природу, тебя точно мордой в грязь тычут. По лицу бьют неприглядными фактами, так что нет возможности зажмуриться и отвернуться. Может, поэтому в поездах так любят занавешивать окна шторами: еще одна попытка отгородиться от реальности.

— Я все-таки не понимаю, — произнес Рурык, и, убедившись, что Элика отвлеклась от книги, продолжил, — почему вы используете магию, если она разрушает материк?

— А что можно сделать? — девчонка пожала плечами. — Ты сам знаешь: мы привязаны к магии. Все наше производство построено на ней, весь быт, вся оборона…

— Но на других континентах люди ведь как-то живут и без магии! Взять хотя бы Савению.

— Рурык… — Элика вздохнула так, словно ей уже не раз приходилось говорить на эту тему. — Пойми, дело не в нас. Даже если все жители дружно решат перейти на ваши технологии, нам этого просто никто не позволит сделать. Покупка савенийских технологий невозможна, а модернизация местных производств окажется непомерно дорогой.

— Ну да, ну да, — закивал собеседник. — Переоборудование выльется в огромные траты, и никто не хочет отказываться от дешевой магии.

— К тому же, разве ваши методы лучше? — Элика фыркнула.

Вопрос противостояния магии и технологии стоял с тех самых пор, когда в Иривии узнали, что в других материках почва не обладает магическими свойствами и иноземные обитатели вынуждены идти по иному пути развития. Многие ученые исписали не одну кипу листов, пытаясь определить, какой подход эффективнее. И все равно, так или иначе, приходили к мнению, что магия является природным благом, тогда как технология придумана искусственным путем, а значит, априори чужда миру.

— Ты права, — был вынужден согласиться Рурык. — Влияет. Загрязняет воздух выбросами газа, уничтожаются деревья. — Рурык помолчал. — Какая ирония: магия разрушает почву, а технология — воздух. Вам скоро негде будет жить, а нам — нечем дышать.

Элика не ответила, но собеседника это не смутило:

— Ты права. В Савении я как-то раньше не задумывался над такими вопросами. А в Иривию приехал, и оторопь взяла, когда увидел, что вы с материком делаете.

— Просто с непривычки в глаза бросилось, — Элика уткнулась в книгу, показывая, что ей не хочется продолжать разговор.

— И все равно, — упрямо произнес Рурык, — я не понимаю: как можно быть настолько беспечными?

Элика помолчала, а потом неожиданно произнесла:

— Наверное, мы просто надеемся, что следующие поколения будут активнее и ответственнее. Смогут отказаться от магической зависимости и перестроить быт по-новому.

— А в итоге все получается наоборот, — подхватил Рурык, — с каждым новым поколением люди становятся ленивее и глупее.

Элика извиняющееся улыбнулась и окончательно погрузилась в книгу, оставив Рурыка один на один с невеселыми мыслями. Даже третьесортный роман казался ей увлекательнее подобных бесед.

А вот Рурык продолжал размышлять над этим вопросом. Ему казалось странным, что местным нет дела до судьбы континента, тогда как его самого это сильно беспокоило. Хотя, казалось бы, какое ему дело до Иривии? Ну да, раньше здесь жили его предки. И имеется матушкина книжка с указанием места, где спрятаны сокровища. Но явно пройдет еще не один десяток лет, а то и веков, прежде чем из материка выжмут всю магию. Но поди ж ты, с первого дня пребывания виды пустынных земель отзывались такой болью в сердце, что не было сил игнорировать сей факт.

***

Прибыв в столицу, первые дни все шло в точности, как и описывал Рурык. Благодаря знакомым контрабандистам удалось весьма скоро запустить слух о готовящемся законопроекте. Сам мошенник разъезжал по балам в образе экзотического короля. Даже нанес дружеский визит Альбергу. Впрочем, из-за народных волнений и гибели родных, императору не было дела до карликовых стран. Мало ли их теперь создается? «Нынче времена такие, что всяк стремится отделиться и получить независимость. Будто ключ решения всех проблем в суверенности государства», — произнес Альберг после визита Рурыка. Это была единственная фраза, которой он охарактеризовал короткую встречу с иностранным королем. У императора были куда более важные дела, чем странный король из далеких земель.

Впрочем, Рурыку это пока играло на руку. Он спокойно посещал светские мероприятия, знакомился с местной аристократией и охотно рассказывал всем и каждому о чудесной богатой стране Тайперс. Аристократы с живостью интересовались системой оффшоров, расспрашивали Элику о процедуре регистрации и, казалось, весьма горячо встречали идею открытия филиала банка. Но вот незадача: несмотря на бурные положительные отклики, никто из аристократов не спешил переоформлять компанию или нести сбережения в рурыковский банк.

О визите короля знали практически все, но еще ни алына не было получено от столичных предпринимателей. Никто не хотел вкладывать деньги в незнакомую страну.

Мошенник с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее. Он не понимал, отчего столь привлекательная задумка не работает? Чего не хватает заевшимся толстосумам?