«Вот туда-то мы и направимся», — решил аферист, начав плавно переводить беседу в нужное русло.
— А налоги-то как подняли, — вставил Рурык, точно зная, где у фермера больная мозоль.
— И не напоминай! — мужик с досадой махнул рукой и отставил вилы. — Думал к зиме скота прикупить, да куда теперь? Самому бы с голоду не подохнуть.
— Так я по поводу земли и пришел, — желая вызвать больше доверия, Рурык перенял у фермера стиль речи. — Я ж чего в Иривию приехал? Хозяин мой — барон Эльденмер фон Трен Аберхаус — задумал у себя во дворце зимний сад организовать. Да такой, чтобы всех соседей за пояс заткнуть. Уже и семена из Иривии заказал, и саженцы посадил, а растения не приживаются! Барон с ними полгода бился. Видных ученых вызывал. Те только бороды почесали. Говорят: почва неподходящая. Мол, коли растения иривийские, то и землю надобно такую же достать.
— Ну так ясно дело, — не без гордости ухмыльнулся фермер. — Разве ж на вашей-то, савенийской, что путное вырастет?
— Вот и хозяин мой о том же горюет. Он с соседями пари заключил. «Я, — говорит, — такой зимний сад устрою, что сам король мне позавидует». Целое состояние на кон поставил! И ведь всего-то надо пару-тройку мешков иривийской земли. Казалось бы — такой пустяк. А тут война эта разразилась, и затея барона застопорилась. Кто ж теперь землю продаст?
Фермер, поняв, куда клонит иностранец, нахмурился. Продажа земли савенийскому подданному — подсудное дело. Еще, чего доброго, обвинят в шпионаже. И никто не станет разбирать, для каких целей земля продавалась.
Меж тем Рурык продолжал сокрушаться о бароне:
— Барон дом заложил ради этого спора. Земля ему край нужна. Мне бы землицы магической прикупить, а? Уж хозяин не поскупится. Человек он не бедный. Я при нем десять лет служу — всегда по совести расплачивался.
— Пойдем-ка я тебя чайком угощу, — твердо произнес фермер, взглядом указывая на дом. И чуть слышно добавил: зачем о таких вещах кричать на всю улицу? Соседи еще услышат. Пойдем, пойдем. У меня чаек знатный. На травах настоянный. Да с вареньицем вприкуску — самое то. Ты проходи, сердешный. Штиблеты свои прямо тут разувай.
Усадив гостя за дощатый стол, фермер несколько раз недоверчиво выглянул в окно: не идет ли кто из соседей, не видел ли, как иностранец в дом заходил?
Но улица оставалась безлюдна.
— Ну, так и чего ты там про своего барона-то? — фермер плотно задернул желтые занавески и, взяв табурет, подсел поближе к гостю.
— Так вот я и объясняю: земля — край нужна. Барон щедро отплатит, не поскупится. Можете смело цену раз в десять завышать. Сами понимаете, какое у него нынче душевное состояние. Хандрить изволит. В таком настроении барон не торгуется, на все согласится. Почем у вас мешок земли стоит?
Фермер задумчиво поднял глаза к потолку, почесал шею. Оттопырил нижнюю губу, прикидывая, как бы не продешевить. Не каждый день приходится родину продавать.
— Ну, тысяч пятнадцать, — брякнул он и замер.
Сумма была грабительской. На эти деньги фермер мог месяца три кутить, ни в чем себе не отказывая.
— Пятнадцать?! — с возмущением произнес Рурык.
Землевладелец испугался: пожадничал! Надо было хотя бы «пять» сказать.
— Просите сразу пятьдесят! — заявил гость. — Для барона это даже не деньги! Так — разок в ресторане отобедать.
Землевладельца взяла оторопь.
— Это ж… за сколько земли-то надо за такие деньжищи? — от таких масштабных сумм фермер перестал соображать.
— Так за мешок. Вы мешков десять сможете накопать? Барону этого вполне хватит.
— Десять?
Фермер скосил глаза, боясь поверить в нагрянувшее счастье. Он все пытался посчитать, сколько ж это будет: десять мешков, да по пятьдесят тысяч алынов за каждый.
И всякий раз сбивался, и сумма получалась разной.
— Я сейчас, — на выдохе произнес хозяин, после чего направился к навесному шкафчику, достал из-за разделочной доски шкалик с наливкой, стакан, налил до краев и выпил залпом.
Сел обратно за стол, как ни в чем не бывало.
— Так это сколько в итоге-то получится за десять мешков?
В таких вопросах фермер боялся доверять собственному разуму. Лучше переспросить.
— Пятьсот тысяч алынов за землю и еще столько же сверху за ваши личные хлопоты, — улыбнулся Рурык.
У землевладельца задергался левый глаз. Он вновь отправился к шкафчику, осушил еще один стакан. Подумал, что глушить настойку в одиночестве, не слишком вежливо, предложил гостю.
— Нет-нет, мне нельзя. На работе, — пояснил Рурык. — А вы, пожалуйста, не стесняйтесь. Я все понимаю, дело серьезное, тут поразмыслить требуется.
В душе фермера роились противоречивые чувства. С одной стороны страх: а ну как кто из соседей прознает и донесет полиции?
Это ж посадят! Как пить дать — посадят.
А с другой — миллион алынов. Целое состояние! Да на эти деньги можно будет столько земли накупить! Резонаторы дополнительные дадут по нормативам этим. Скотину взять, почву с юга завезти. И батраков нанять! Точно! Человек десять. Нет! Двадцать! И чтобы самому больше не вкалывать. А только сидеть на веранде, чаи гонять да на работников покрикивать. И на базаре больше не торговать. Да что там базар! Это ж магазин можно открыть! Свой, собственный! Как в молодости мечтал. И винодельню построить… Да-а-а…
— А не обманешь? — проявил бдительность фермер. — Почем я знаю? А ну как ты землю возьмешь, а денег не заплатишь?
Аферист расплылся в улыбке:
— Что вы. Передадите землю только после того, как вся сумма окажется у вас на руках.
— Поди, помогать надо будет? В порт везти, на корабль сажать? — опыт подсказывал землевладельцу, что такие щедрые сделки обязательно должны содержать подвох.
— Нет-нет, что вы. Я уже договорился, приобрел отличную повозку. Сам доберусь. А в порту меня ждет корабль, готовый к отплытию.
Не мог поверить фермер, что все так гладко. Неспокойно было на душе.
— И когда ж твой барон пришлет мне деньги? — спросил, а сам подумал: ну вот сейчас выяснится, что деньги будут не раньше зимы, а до того времени барон раз триста успеет передумать…
— Мне только телеграмму отправить, а после барон перешлет деньги в иривийский банк. По моим расчетам сегодня-завтра я смогу расплатиться с вами за землю.
У землевладельца не осталось возражений. Вроде и боязно, а миллион так и манит.
«В конце концов, император сам виноват: неча налоги задирать, — рассуждал фермер. — Денег с нас трясет, а нам что? Ложись и помирай? А тут всего-то надобно земли накопать. И ведь не ради злого умысла. Барон, ажерея. Тоже вот хоть и богач, а растениями интересуется. Стало быть, хороший человек. Как такому не помочь?»
Видя, что фермер сомневается, Рурык протянул с напускным безразличием:
— Впрочем, если вы не хотите, я могу обратиться к вашим соседям. Барону, в общем-то, все равно, у кого покупать землю.
— Да нет. Зачем к соседям? — встревожился хозяин. — Я согласен. Если уж обещаете, что никто про сделку не прознает…
— Конечно-конечно, — поспешил заверить мошенник. — Это останется между нами. Вам не о чем беспокоиться. Как только я получу землю — в тот же день уеду из Иривии. И если что — вы меня никогда не видели и ничего обо мне не слышали.
Фермер сдался.
Попрощавшись с радушным хозяином, Рурык отправился якобы по делам. Вернулся спустя часа два. Сообщил землевладельцу, что барон получил телеграмму, и к вечеру можно ожидать денежный перевод.
К обозначенному часу фермер был доведен до кондиции, и ждал Рурыка точно родного сына.
Еще издали завидев помощника барона, сам выбежал к воротам встречать дорогого гостя. Земля лежала уже готовая, в мешках. О том, что для нужного эффекта землю требуется пробудить, или хотя бы поливать магическими эликсирами, решил не упоминать. А ну как барон тогда откажется от затеи? Да и фермера это не касается. Вот ежли б гость спросил, нужно ли еще что для такой земли, чтобы цветы иривийские выращивать — оно тогда конечно бы, фермер сказал и ничего б утаивать не стал. А раз не спрашивают, то и чего лезть? Попросили земли — вот она, пожалуйста. Берите, не надорвитесь.
