Мадонна, еще не было и девяти часов, а этот день уже превратился в дерьмо.

– Как обстоят дела с нашим расследованием в отношении мужчин?

– Эмилия считает, что Бенито чист. Я говорил с ней вчера, — сказал Марко.

– В его финансах нет ничего такого, что указывало бы на приход или расход денег, не больше, чем обычно. По крайней мере, то что она смогла найти.

– Я близок с Бенито, — согласился Джулио. – Я бы знал, если бы он работал с одним из наших врагов.

Возможно. Но я не хотел рисковать безопасностью своей семьи из-за того, что может быть.

– Что у нас с остальными?

– Эмилия работает над этим. Я дал ей больше имен для расследования. Она сказала, что имущество Вика тщательно охраняется. Она натыкается на тупики везде.

– Это подозрительно.

– Возможно, но, может быть, и нет, — сказал Джулио. – Он технарь. Он не какой-нибудь бестолковый солдат, который хранит свои деньги под матрасом.

У меня забурлило в животе, когда я подумал об этом. Я хотел получить ответы.

Обычно я был терпеливым человеком, но каждый день, когда этот предатель оставался в тени, был риском для всего, что я любил. — Тем не менее, мне это не нравится. Мы не пускаем его в поместье?

– Certo (перев. с итал. конечно), — сказал Марко. – Он работает над усилением охраны на одном из складов. Я поручил нескольким парням следить за ним.

– Может, попробуем его приструнить? Привести его в подземелье и посмотреть, что мы сможем выяснить?

Марко покачал головой. — Это слишком рискованно, пока у нас нет больше информации. Если это не Вик, то он выдаст настоящего предателя, и мы можем никогда не узнать, кто это.

– Это правда. Люди заметят, — добавил Джулио. – Как только Вик исчезнет, об этом станет известно.

Я мысленно перевернул проблему, рассмотрел ее со всех сторон. — Что если мы возьмем эту женщину, этого агента GDF? Ринальдо? Вместо его мы ее возьмем?

Марко и Джулио обменялись взглядами. — Она женщина, отец, — сказал Джулио.

– Мы не можем...

Он не успел договорить, но я уже наклонился вперед. — Мне плевать, что она женщина. Она подошла к Франческе? Она должна умереть только за это.

– Это будет выглядеть очень плохо, — осторожно сказал Марко. – И это обрушило бы тонну дерьма на наши головы. GDF и пресса сошли бы с ума.

Я знал это, но часть меня это не волновало. — Что если мы отправимся в путешествие в Пьемонт?

Марко поджал губы, что он часто делал, когда думал. — Возьмем одного из парней Моммо? Мне это нравится.

–А он нас не заподозрит? — спросил Джулио.

– Не сразу, — сказал я. – Он относится ко мне как к идиоту, как будто он наставник в отсутствие моего отца.

У команды Моммо, вероятно, будут ответы.

– Хорошо. — Я посмотрел на Джулио. – Посиди сегодня с Франческой. Пусть она запишет все, что может вспомнить о времени, проведенном с Энцо, даже если это покажется ей незначительным. Она упомянула некоторые моменты вчера вечером во время приема, и, возможно, она сможет вспомнить больше.

– Я запишу, после того как она сходит к врачу.

У Франчески сегодня прием у врача? — Почему мне не сказали, что она собирается на встречу? — Я нахмурился на своего кузена. – Ты знал?

– Да. Мы организовали охрану.

– Я хочу, чтобы ее врач приезжал сюда, — огрызнулся я. – Никаких больше поездок за пределы поместья.

Мой сын поморщился и поднял ладони. — Ей это не понравится.

– Очень жаль. Она должна... — Я отрезал слова, слишком злой на всех. – Забудь об этом. Я скажу ей, как только она проснется.

Франческа

Наконец я скатилась с кровати и понесла свою измученную задницу вниз, чтобы выпить кофе. Правда, без кофеина из-за ребенка, но я не жаловалась. Расслабиться и потягивать горячий напиток сейчас звучало просто чудесно. Фаусто действительно выбил меня из колеи прошлой ночью.

А наша брачная ночь? Абсолютное совершенство.

Сколько бы я ни жила, я никогда не забуду, как он смотрел на меня, как поглощал меня в виноградниках. Потом он привел меня внутрь и растопил мое сердце, трахая меня медленно и сладко, почти не разрывая зрительного контакта все это время. Господи. От одной мысли об этом меня бросало в дрожь.

Джулио внезапно появился рядом со мной у машины для приготовления эспрессо. — Наконец-то ты проснулась.

Я серьезно посмотрела на него. — Обычно я встаю раньше тебя, так что я не знаю, о чем ты, черт возьми, говоришь. — Моя чашка наполнилась, я сняла ее с автомата и поднесла ко рту, дуя на жидкость, чтобы охладить ее.

– Кстати говоря, почему ты так рано встал?

– Я встречался с Фаусто и Марко.

– Твоя новая роль в службе безопасности?

– Да.

Он больше ничего не сказал, так как начал готовить еще одну чашку эспрессо, и я подтолкнула его плечом. — Ну?

– Ну, что?

– О чем вы говорили? Что происходит?

Он нахмурился, работая с кнопками. — Ты же знаешь, я не могу тебе сказать.

– Почему?

– Потому что это бизнес.

Я положила руку на грудь. — Но теперь я семья. Команда Раваццани. Мне позволено знать бизнес.

Шум, вырвавшийся из его рта, сказал, что он не согласен. — Если мой отец одобрит, тогда я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Раздражение пробежало по моей коже. Мне не нравилось, когда меня держали в неведении.

Разве мы с Джулио не должны были быть друзьями?

Наклонившись, я сказала: — Если ты не скажешь мне, тогда я расскажу тебе все о моей удивительной брачной ночи с тоннами бурного секса и оргазмов...

– Dai, matrigna! Basta (перев. с итал. перестань, мачеха! достаточно)!

Я рассмеялась над неподдельным ужасом в его выражении лица. — Каждый раз, когда ты будешь отмалчиваться, я буду рассказывать обо всех оргазмах, которые дарит мне твой отец.

– Отвратительно, Фрэнки. Завязывай.

– Что прекратить? — спросил Фаусто, появляясь в дверях кухни.

Мой муж вошел в дом, выглядя сексуально, как черт, в сером костюме-тройке, который обтягивал его тело. Но мое внимание привлекла не одежда, сшитая на заказ, и не дорогие кожаные туфли. И даже не стильные серебряные часы, выглядывающие из-под манжета его рубашки. Мое внимание привлекла платиновая лента на его безымянном пальце левой руки. Он действительно был моим.

– О, bella (перев. с итал. красавица), — усмехнулся Джулио, потягивая эспрессо. – У тебя все так плохо.

Не закончив мучить Джулио, я сосредоточилась на Фаусто, который ставил свою чашку и блюдце в фарфоровую раковину. — Я как раз рассказывала твоему сыну о том, какой потрясающий секс у нас был прошлой ночью.

Джулио поперхнулся своим эспрессо и тут же направился в прихожую. – Bacha ma culo, matrigna (перев. с итал. иди в жопу, мачеха)!

Я закусила губу между зубами, чтобы не рассмеяться. — И тебе того же, figliastro!. — Да, я исследовала слово «пасынок» именно по этой причине.

Фаусто покачал головой, словно мы с Джулио были двумя несносными детьми, испытывающими его терпение. — Мне нужно с тобой поговорить, — сказал он мне, прислонившись к стойке и скрестив руки.

Мне не понравилось, как это прозвучало. — Да?

– У тебя сегодня днем прием у врача?

– Да. В два часа.

– Нужно устроить так, чтобы врач посетил тебя здесь.

Он не стал уточнять или объяснять, что заставило меня слегка вздрогнуть. — Почему?

– Потому что я так сказал, Франческа. Так будет безопаснее.

– Но...

– Нет никаких «но». Твоя безопасность и безопасность нашего ребенка - это моя ответственность. Доктор может прийти сюда.

– Фаусто, — огрызнулась я. – Это хорошо для будущих встреч, но я не могу отменить их в последнюю минуту. Я уже подтвердила, что буду там.

– Тогда позвони и скажи, что не будешь. — Я собралась спорить, но он поднял руку. – Я очень стараюсь не повышать голос и не терять терпения, но в замке тебе будет безопаснее.

– Я соглашаюсь, чтобы будущие приемы проходили здесь. Но у нас пока нет никакого оборудования. Как им проводить осмотр? К тому же, кто знает, когда она сможет меня втиснуть?