– Va bene (перев. с итал. хорошо). Оно принадлежало моей матери.

– Значит, Люсия...?

Он покачал головой. — Она никогда его не носила. Она хотела камень побольше.

Больше, чем этот? Вау, это было какое-то дерьмо уровня «Настоящих домохозяек». – Я все еще не могу принять это. Я не хочу думать о браке.

– К сожалению, ты должна. Гвардия попытается довести тебя до изнеможения. Они попытаются угрожать твоим сестрам или нашему ребенку. Ты никогда не будешь полностью защищена, пока не станешь моей женой. Это гарантирует тебе безопасность.

– И свяжет меня с тобой до конца моих дней.

– Верно, но успокой себя тем, что мужчины в моем положении долго не живут.

– Господи, Фаусто. — Я потирала глаза и постаралась не обращать внимания на то, как мой желудок сводит при мысли о том, что я могу его потерять. – Это ужасно.

– Я реалист. В случае, если со мной что-то случится, допустим, если меня посадят в тюрьму, тогда ты будешь защищена и обеспечена. Когда я умру, будь то завтра или через двадцать лет, ты получишь значительную часть, а остальное достанется Джулио. Я отдаю тебе почти все, Франческа.

Я не знала, что сказать. Думаю, мой мозг был в шоке, зациклившись на том, что это будет означать, если я соглашусь. — Это довольно интересное предложение.

Он нахмурил брови и откинулся в кресле. — После прошлой ночи я решил сделать практичное, а не романтическое.

Вполне справедливо. — Ты говорил, что больше никогда не женишься. Что заставило тебя передумать?

– Ты.

– Потому что я попросила обеспечить мне безопасность на случай, если между нами случится пожар?

– Не из-за этого я хочу жениться на тебе. Ты нужна мне так, что я не могу объяснить, и если ты нужна мне для того, чтобы иметь только тебя, всю тебя - то я сделаю это.

Все начинало обретать смысл. — А, значит, вместо того, чтобы показать мне, что ты изменился, и дать мне время снова довериться тебе, ты двигаешься вперед со скоростью света и предлагаешь брак. Просто чтобы я сказала, что принадлежу тебе.

– Ты действительно принадлежишь мне. И если ты согласишься на это, — он жестом указал на бумагу в моей руке, — значит, я тоже принадлежу тебе.

Я уставилась на стену и пыталась думать. Все это было слишком. Прав ли он насчет Гвардии? Попытаются ли они использовать моих сестер или моего ребенка против меня?

Я знала, без сомнения, попытаются. Черт, агент Ринальдо уже попыталась.

Вы этого хотите для своего ребенка? Целую жизнь гадать, когда отца арестуют? О крови, убийствах и наркотиках?

Но брак означал вечность. Это означало стать миссис Фаусто Раваццани, остаться в Сидерно, и жить там, пока один из нас не умрет.

Не может быть.

Но если рассуждать реалистично, что я думала о том, что произойдет? Фаусто никогда бы не отпустил своего сына или дочь, и я тоже. Представляла ли я себе ситуацию совместной опеки, когда я живу в Сидерно, а наш ребенок каждые выходные проводит в замке? Это было смешно и опасно.

Самое безопасное место для нашего ребенка было здесь, в замке, под защитой людей Фаусто. Не говоря уже о том, что меня похищали уже дважды, если считать с Фаусто в Торонто. Третьего раза я бы не выдержала.

Черт меня побери. Было ли лучшим выбором сказать «да»?

Я уставилась на бумагу в своей руке, размышляя над этим. Но слова не приходили. Я все еще была слишком зла и слишком обижена. Он разбил мое сердце, а я еще не закончила собирать его по кусочкам.

С трудом сглотнув, я положила бумагу на стол. — Мне нужно подумать об этом.

Он прикрыл рот рукой, вероятно, чтобы сдержать поток итальянских ругательств. Наконец, он сказал: — Хорошо.

– Мне жаль, но я не могу принять решение о чем-то таком важном в одно мгновение. Мне нужно подумать. Я всегда представляла, что на моей свадьбе будет присутствовать моя семья.

Мои сестры... — Я не смогла закончить эту мысль, не разрыдавшись, поэтому вместо этого просто вздохнула. — Я ценю это, правда, но я все еще пытаюсь свыкнуться с мыслью о том, что у меня есть ребенок, тем более ребенок короля итальянской мафии.

– Короля? — Одна темная бровь высокомерно поднялась.

– Это не смешно. Я совершенно ошеломлена, Фаусто.

– Я пытаюсь помочь тебе, Франческа. Позволь мне позаботиться о тебе.

– Если ты хочешь помочь, дай мне немного времени. — Голова закружилась, я встала, чтобы уйти. Мне нужно было выпить еще кофе и поесть. Это был слишком тяжелый разговор для пустого желудка.

– Подожди, — сказал он. Я остановилась, но не смотрела на него. Собирался ли он попытаться соблазнить меня дать ответ?

Он протянул мне что-то в свободной руке. — Вот.

Это была коробочка с кольцом.

Я попробовала отдать ее. — Фаусто.

– Оставь себе. — Он сжал мои пальцы и прикоснулся поцелуем к моему лбу. – Как только ты его наденешь, я буду знать, что ты ответила «да».

Господи, этот мужчина. Он знал меня лучше, чем кто-либо другой. Говорить это слово, соглашаясь на что-то, что, по моим ощущениям, было плохо для меня, было нелегко. Я понимающе кивнула и сунула коробочку в карман, где она прочно засела.

Как и мое будущее.

В течение следующих трех дней я волочила свою усталую задницу на виноградники, чтобы помочь собрать урожай. Было здорово оказаться на улице, вновь работать в грязи. Эмилия не вернулась - она что-то делала для Фаусто на работе, но однажды я уговорила Джулио пойти со мной. Большую часть времени он жаловался на то, что грязь и виноград испортят его новые кроссовки, сделанные на заказ.

Я была не против побыть одна. Мне предстояло принять очень важное решение, но выбор был сделан в тот момент, когда я решила оставить ребенка.

И все же я не могла надеть кольцо.

Фаусто не настаивал на этом. Он также не пытался снова заняться со мной сексом. Фактически, я снова оказалась в его постели, только его там не было. Единственный раз я видела его за ужином с Зией и Джулио. Мне было неприятно признавать это, но я скучала по нему. Да, я просила пространства, но я не ожидала, что он действительно даст мне его. Фаусто любил добиваться своего, а еще он любил нажимать на мои нервы. Я не привыкла к его терпеливой стороне.

Ты действительно принадлежишь мне. И если ты согласна с этим, то я тоже принадлежу тебе.

Когда я рассказала Джулио о предложении Фаусто, я расплакалась - и это были не счастливые слезы. Лицо Джулио смягчилось, его глаза стали понимающими и добрыми. — Я понимаю, — сказал он, крепко обнимая меня. – Ты через многое прошла. Мой отец, он любит тебя. Брак неизбежен, но иногда неотвратимость - это тяжелая пилюля, которую нужно проглотить.

Именно так. Господь знал, что Джулио понимает мою дилемму. Если кто и мог понять, что кого-то лишают выбора, так это он.

Ответов не было, поэтому я избегала замка и как можно больше времени проводила на улице. Я обрывала гроздья винограда, вдыхала соленый калабрийский воздух и делала вид, что все в порядке.

Женщины вокруг меня начали шептаться, щебетать, как школьницы, и я подняла глаза. Фаусто поднимался по ряду, и выглядел как богатый итальянский бизнесмен в костюме-тройке, направляясь прямо ко мне. Мой желудок затрепетал. Чего он хотел? Собирается ли он требовать от меня ответа?

Я не готова.

Он кивнул женщинам, приветствуя их и очаровательно улыбаясь, и благодарил их за тяжелую работу. Я невозмутимо наблюдала за ним, любуясь видом. Я решила, что более чем заслужила это право, терпя его контролирующую задницу.

Когда он дошел до меня, он нахмурился. — Где твоя шляпа?

Правда? Я снова переключила свое внимание на лианы. — Привет, Фаусто. Я тоже рада тебя видеть.

Вздохнув, он взял у меня из рук маленькие ножницы. — Пойдем со мной.

– А где «пожалуйста»?

– Пожалуйста, — сказал Фаусто, удивив меня.

Мы отдали мою корзину и ножницы Винченцо, затем рука Фаусто обхватила мою. Жители деревни смотрели на нас, когда мы проходили мимо, но работники поместья нас игнорировали. Наверное, они привыкли к тому, что Фаусто таскает меня за собой.