Теперь Франческа также имела для меня значение. Независимо от того, как все началось, она и этот ребенок были частью моей семьи. Я вел войну, чтобы вызволить ее из лап Энцо, и я умру, прежде чем снова отпущу ее.

Пришло время доказать ей это.

Но сначала о главном. Взяв телефон, я отправил сыну сообщение, что жду его в своем кабинете в ближайшие десять минут. Марко появился, как только я отправил сообщение. — Присаживайся, — сказал я ему. – Эмилия прислала сообщение сегодня утром и сказала, что ей нужно поговорить как можно скорее. — Я поручил ей незаметно начать поиск денег, которые могут связать одного из моих людей с Энцо или GDF.

– Речь о проверке всех счетов?

– Я надеюсь, что да. Хочу получить ответы.

Марко устроился в своем любимом кресле и скрестил ноги. — Я проверил нашего пленника. Раны заживают как положено. Никаких признаков инфекции. Сегодня днем он должен быть готов к очередному сеансу.

– Хорошо. Если Эмилия ничего не найдет, возможно, нам удастся уговорить Энцо.

Поскольку Эмилия не знала нашу систему кодов для телефонных разговоров, я открыл ящик стола и достал телефон. Марко избавится от него, как только завершится звонок. Я стал набирать номер, в комнату вошел Джулио. Он выглядел здоровым, только что принявшим душ и ничуть не страдающим от похмелья. Я на него нахмурился, я указал ему на стул. — Садись и слушай.

Эмилия ответила и попросила меня подождать. Послышалось какое-то шарканье, как будто она куда-то шла, и я включил громкую связь.

– Ciao (перев. с итал. привет), — прошептала она. – Вы меня слышите?

– Мы тебя слышим. Ты можешь говорить?

– Да. Я прячусь в кладовке.

– Ты что-нибудь нашла?

Джулио нахмурил брови и уставился на телефон, словно это была головоломка, которую он пытался решить. Мне захотелось сказать, что если бы он не был под кайфом прошлой ночью, он бы знал, что происходит.

– Да, но пока я не знаю, что это означает.

Мои мышцы напряглись, между лопатками образовался узел. — Скажи мне.

– Кто-то ворует у тебя деньги.

Я скрежетал коренными зубами. Это был не первый раз, когда кто-то осмелился, но в данный момент мне не нужна была еще одна проблема. — Сколько?

– Насколько я могу судить, около тридцати миллионов евро или около того.

Марко шипел сквозь зубы, а Джулио откинулся в кресле, как будто его ударили. Я постарался никак не реагировать, кроме как сжать руку в кулак. Это была большая сумма денег, однако она и не приблизилась бы к моему банкротству.

Больше всего меня бесил следующий принцип. — Почему я только сейчас об этом слышу? — огрызнулся я. – Где, блядь, было твое начальство, руководитель фирмы, на которую я работаю? Это необходимо было выяснить.

– Я не знаю, — сказала она. – Я никому не говорила. Я не представляю, что они не знают об этом, что означает...

Что означает, что они были соучастниками.

Santo cazzo Madre di Cristo (перев. с итал. матерь божья, мать твою).

– Расскажи нам, что известно, — приказал я.

– Небольшие суммы утекают со счетов в Нидерландах и перечисляются на различные счета на Гаити и в Афганистане.

Марко пробормотал: – Страны со сниженными законами об отмывании денег.

– Именно, — сказала Эмилия. – Я обнаружила это случайно. Я не занимаюсь счетами в Нидерландах для вас, но мне позвонил друг из банка в Дании. Он предупредил меня, что некоторые транзакции были отмечены для внутренней проверки. Тогда я принялась копать.

– GDF? — спросил Марко, глядя на меня.

– Они бы не украли их, — сказал я. – Они бы заморозили счета.

– Согласна. Это кто-то очень хорошо разбирающийся в компьютерах, — сказала Эмилия. – Какой-то хакер, который точно знает, где искать, чтобы выманить ваши деньги.

– Энцо, — выдавил я из себя. Этот ублюдок. Я знал, что он стоит за этим. Я чувствовал это всеми своими костями.

Марко погладил свою челюсть, его нога подпрыгивала от волнения. — Это не позволяет понять, откуда он знал, где искать. Какие камни переворачивать. Счета усложнены не просто так, Рав.

– Верно, — прошептала Эмилия. – Это кто-то очень умный, знающий ваши счета изнутри.

Это был очень маленький список, в котором не было ни Бенито, ни Вика. Я бы не доверил финансовую информацию никому за пределами моего небольшого внутреннего круга. Практически только Тони и Марко были единственными людьми, которые знали что-то полезное.

– Мне нужно идти, — быстро сказала она, после чего звонок прервался. Я бросил трубку на стол к Марко и потер лицо руками.

– Cristo (перев. с итал. христос), — пробормотал мой сын.

– Именно, — сказал Марко. – Это серьезное дерьмо, Рав.

У меня не было на это времени. Я хотел поговорить с Франческой, помириться с ней и провести остаток дня, трахая ее до оцепенения.

Вместо этого мне пришлось иметь дело с Джулио, пропажей денег, Энцо и сотней других проблем, связанных с моим положением. Усталость навалилась на меня, как глыба цемента.

Сначала о главном.

Я указал на своего сына. — Ты берешь на себя охрану.

– Я? — Джулио взглянул на Марко, затем снова на меня. – А как же Zio (перев. с итал. дядя) Марко?

– Ты будешь работать с ним, пока не войдешь в курс дела, а потом сменишь его.

– Почему?

Я подавил желание вздохнуть. Мне не нравилось объяснять, но он был моим сыном. — Потому что пришло время тебе взять на себя большую роль, чем просто работа с Граттери. А для Марко слишком хлопотно справляться с безопасностью в одиночку, да еще и с обязанностями консильери.

– Я хотел бы видеть свою семью время от времени, — вставил Марко.

– Но! — Я указал на своего сына. – Больше никакой чрезмерной выпивки, никакой травки. Больше никаких просиживаний возле дома Пауло. С этого момента ты работаешь со мной и Марко над выяснением того, как Энцо смог заполучить в свои руки мою женщину, а также тридцать миллионов евро.

– Ты подозреваешь кого-то, с кем сотрудничаешь?

– Я подозреваю всех, — сказал я. – Я хочу, чтобы ты начал с Бенито, Вика и некоторых из младших членов команды. Сблизься с ними, посмотри, сможешь ли ты заставить их говорить. Тем временем, мы проверим их семьи и расходы. Все, что кажется необычным.

– Кроме того, нам нужно полагаться на Энцо, — сказал Марко. – Я подозреваю, что Моммо как-то замешан. Иначе зачем бы ему приходить и отстаивать интересы Энцо?

Брови Джулио поднялись к потолку. — Minchia (перев. с итал. твою мать)! Что-нибудь еще?

– Да, GDF, — сухо сказал я. – Пришло время тебе узнать, что значит быть доном. Когда-нибудь ты сядешь в это кресло.

Он нахмурился еще больше. — Мне не нравится думать об этом.

– Никто из нас не избежит своей судьбы. — Я наклонился вперед и уперся предплечьями в стол. Эта новость должна была понравиться ему еще меньше. – Ты должен знать, что я прогнал Пауло.

Его лицо потеряло весь свой цвет. — Ты...? — Он сглотнул. – Нет, пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне, что ты не убивал его. Я сделаю все, только не причиняй ему вреда. Я этого не переживу.

– Он жив и невредим, но его больше нет в Сидерно. — Час назад Пауло сел на рейс в Бельгию. Там он будет работать на ндрину.

Джулио резко вдохнул. — Где?

– Я тебе не скажу. — Глаза Джулио начали наливаться, выражение его лица было одновременно выражением глубокого облегчения и полного опустошения. Я добавил: – Ты должен поблагодарить за это Франческу. Она умоляла меня отослать его.

– Ты хотел, чтобы его убили.

Я не ответил. Мы оба знали, что это правда. — Я планирую пригласить потенциальных жен на ужин, и ты рассмотришь одну из них. Но сначала мы подождем, пока все успокоится.

– Ты оставляешь мне время?

– Немного, да. У нас сейчас и так хватает дел. Но это не значит, что я изменил свое мнение о том, что ты должен жениться.

Он сел поудобнее и уткнулся лицом в свои руки, ничего не говоря, и у меня заболел живот. Мне не нравилось делать Джулио несчастным, но какой у меня был выбор? Я бы не стал рисковать его жизнью, его будущим, позволив ему стать открытым геем.