Какой бы мафиозный синдикат она ни разозлила, от армян до ирландских головорезов, мне не подобало влезать в это дерьмо. Однако она была той, кого я защитил бы ценой своей жизни. Девушка была близка к истерике. Я поставил свой напиток на кофейный столик, забрав у нее из рук пустой стакан.

Когда наши пальцы соприкоснулись, я никогда не ожидал такой реакции своего тела, когда электрический разряд опалил каждое чертово нервное окончание.

Когда она посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, мне захотелось раздавить ублюдков, которые наводили на нее ужас.

Я направился к бару, чтобы освежить ее напиток.

“Почему я должен думать о том, чтобы помочь тебе?” Небрежно спросил я.

“Потому что у меня есть то, что ты хочешь. Потому что я тебе нужна. Я могу работать на тебя. Я могу… сделать все, что ты захочешь”.

“Что, по-твоему, мне может быть нужно?” Обернувшись, я увидел окаменевшее выражение ее лица, и это убило меня.

Она была еще более расстроена, чем раньше, уронив голову на руки.

Хотя я ни по чьим стандартам не был терпеливым человеком, я бы ждал ее столько, сколько потребуется.

Когда она наконец подняла голову, ее глаза были полны слез. “Потому что я знаю, кто несет ответственность за попытку убить тебя”.

ГЛАВА 3

Кэролайн

До этого момента я всегда боялась этого человека.

Кто бы не боялся? Он был огромен, по крайней мере, шесть футов четыре дюйма, его руки, грудь и спина были покрыты разноцветными чернилами. У него был хриплый, глубокий голос и пронзительные льдисто-голубые глаза. Когда он посмотрел на меня, я поняла, что попала в беду.

Хотя он никогда не делал ничего откровенно мерзкого или ужасного по отношению ко мне или двум своим дочерям, это не означало, что он не был самым устрашающим человеком на земле.

Но в тот момент, когда я вошла в дверь, я также восхитилась его невероятно привлекательной внешностью больше, чем когда-либо прежде. Не то чтобы я никогда не замечала его точеную челюсть или тот факт, что у него был накачанный пресс, но было что-то совершенно другое в том, что я была в его доме женщиной, а не девочкой.

Это заставило меня чувствовать себя еще более неуютно, чем когда-либо.

Особенно когда он смотрел на меня так, словно не верил мне.

София плакала у меня на плече, когда за несколько месяцев до этого подстрелили ее отца, и боялась, что потеряет его. Я так и не узнала многих подробностей, кроме того, что кто-то подстрелил его в одном из его любимых ресторанов. Единственным спасением человека, получившего три пули, было то, что с ним не было двух его дочерей.

Из того, что я слышала, он пару недель выздоравливал в больнице, ему повезло, что он остался жив. Я также слышала, что теперь он прихрамывал. Я и представить себе не могу, насколько плохо это отразилось на его рядовых сотрудниках. О, что я знала о преступных синдикатах, кроме мимолетных историй, которые мне рассказывала моя лучшая подруга, или того дерьма, которое Джошуа извергал, чтобы заставить меня взяться за эту работу в первую очередь?

“Откуда ты знаешь, Кэролайн, и не морочь мне голову по этому поводу”.

Это был первый раз на моей памяти, когда мужчина рычал. Для меня звук был сексуальным. У меня было ощущение, что для его врагов он звучал угрожающе.

“Я нашла электронное письмо с указанием кое-кому завершить работу”.

“От кого?”

Я не была уверена, что хочу отвечать. Я могла сказать, что он уже был раздражен моим поведением. Однако у меня хватило ума понять, что мне не сойдет с рук не ответить ему, особенно после того, как я сбросила эту бомбу. “Стефано Марино. Во всяком случае, я так думаю, хотя его имя не использовалось.”

Его глаза широко раскрылись, и он почти сразу отвел взгляд, поскреб жесткую бороду, покрывающую его резную челюсть. Даже это было сексуально. Сглотнув, я начала жалеть, что пришла сюда, но разве у меня был выбор?

“И что, во имя всего святого, ты делала, шпионя за Стефано Марино?”

“Потому что он был моей целью”.

Да, ему не нужно было говорить мне, что у меня, очевидно, было желание умереть. Мое поведение было безрассудным. И полным высокомерия.

“У тебя есть какие-нибудь доказательства?” спросил он почти слишком небрежно.

“Да. Я собрала информацию на накопитель и смогла захватить его с собой”. Я не была готова рассказать ему об аудиофайле. Какая от этого была бы польза, если бы я не смогла ее скачать? Почему он должен мне верить?

Он подошел к окну, уставившись в темноту. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вытереть лицо и волосы, выпив залпом еще полстакана. Виски не был моим обычным выбором алкоголя. Возможно, я хотела произвести на него впечатление.

Или утопить свою глупость в алкогольном тумане.

Он ничего не говорил целых две минуты, его плечи поднимались и опускались, пока он думал о том, как лучше поступить. Я видела, как крутятся колесики в его голове.

Когда он обернулся, у него было то суровое выражение лица, которое я видела в детстве, когда мы с Софией чуть не разрушили дом.

“Вот что должно произойти, Кэролайн. Мы будем обсуждать это день за днем, пока я думаю, как лучше всего справиться с этой ситуацией. Но я всё равно скажу тебе, что ты сама подвергаешь себя опасности, из которой будет трудно, если не невозможно будет выбраться.”

“Я понимаю это, сэр”. Я была низведена до положения ребенка, от которого требовали уважения к мужчине. Я ненавидела видеть разочарование в его глазах. Это ранило меня больше, чем то, что за мной гнались и чуть не убили.

“Я рад это слышать, потому что у каждой ошибки есть последствия, часто такие, которых мы не хотим и не ожидаем. Вот почему у плохих решений есть последствия. Ты согласна, Кэролайн?”

Я не была до конца уверенна, что он пытался мне сказать, но его тон указывал на то, что у меня серьезные проблемы. “Да, сэр. Я могла погибнуть”.

“Именно”. Он подошел ближе, придвинулся к краю стола и сел. Его ноги были еще длиннее и мускулистее, чем я помнила. Этот мужчина был источником сексуальной привлекательности. “Поэтому, ты заслуживаешь наказания за то, что подвергаешь опасности себя и свое будущее”.

Теперь я действительно понятия не имею, что сказать. “Хм. Наверное,”

“Правильно. Это реальность. Ты останешься здесь на ночь, а утром мы поговорим подробнее, но сначала о главном. Нам нужно разобраться с твоим серьезным нарушением”.

Как? Собирался ли он позвонить моему отцу и настучать на мое плохое поведение? Нет, Вадим не был таким человеком. “Что это значит?”

Он улыбнулся так по-отечески, что мне стало противно думать о нем более сексуально. “Я собираюсь тебя жёстко отшлепать”.

Я не была уверенна, что правильно расслышала его. “Прошу прощения?”

“Ты слышала меня, малышка. Тебе нужно напомнить, что нельзя связываться с очень плохими людьми”.

В ярости я чуть не ударила его, но передумала. И все же меня трясло сильнее, чем раньше. “Я не думаю, что…”

“В этом-то и проблема. Ты не продумала свое решение. Ты очень умная женщина, но вела себя как ребенок. А теперь давай покончим с этим, чтобы переодеть тебя во что-нибудь сухое и ты смогла хорошенько выспаться.”

Почему у меня было чувство, что у меня не было выбора?

Потому что, по правде говоря, его не было. Нет, если я хочу, чтобы он помог мне.

Вадим внимательно посмотрел на меня, затем пальцем поманил к себе. Я снова почувствовала себя семилетней. “Накопитель с собой?”

Я встал на дрожащие ноги, вытаскивая его из тесного и мокрого кармана. “Да. Я сама зашифровала его, так что тебе понадобится моя помощь”.

Подойдя ближе, я отчетливо ощутила запах лосьона после бритья, которым он пользовался. У него был насыщенный аромат, полный мускуса и цитрусовых. Аромат идеально подходил ему, подчеркивая его опасный имидж.

Когда он взял его у меня из рук, повторился тот же самый электрический разряд. Меня также бросило в жар, который, вероятно, вызвал еще один серьезный приступ покраснения на моих щеках. Я всегда чувствовала себя такой незначительной рядом с этим человеком, и сегодняшний вечер не исключение. Он был могущественным, а я ничтожной.