“О, и проверь склады завтра. Я хочу убедиться, что там нет никаких проблем”, - проинструктировал я. Я захромал к бару, ненавидя бушующую снаружи бурю. Из-за этого рана болела еще сильнее и моя хромота стала более заметной.

Слабость.

Какие-то придурки, решившие захватить мой мир, дали мне гребаную слабость. И я все еще не был уверен, кто, черт возьми, несет за это ответственность. Это мысль привела меня в более раздраженное настроение.

Осталось двое мужчин — Николай Кузьмин, мой заместитель в команде или в мире Братвы, мой бригадир, и человек, который был хорошим другом на протяжении многих лет, заслуживал доверия до неприличия и однажды решил остаться по правую сторону закона.

Я убедил его в обратном. С тех пор Александр Семенов, уважаемый юрист ведущей юридической фирмы в городе, стал больше, чем просто моим собутыльником. Он стал моим советником, возможно, это была самая уважаемая должность в моих рядах.

Мой отец настаивал на развитии своего американского режима старым способом с очень строгими руководящими принципами в отношении должностей и продвижений по службе. И я должен был отдать должное этому человеку; его система власти работала как по маслу. Если бы мои сотрудники были хорошими мужчинами и женщинами, они пожинали плоды, включая значительные ежегодные прибавки к зарплате и бонусы. Но, с другой стороны, если бы они предали меня, они знали, что произойдет.

Обычно это облегчало мою жизнь. Не так как, последние несколько недель, с тех пор как в меня стреляли, я две недели пролежал в больнице, как какой-то гребаный инвалид.

Каналы распространения слухов были погребены на глубине пятнадцати футов. Я налил три порции виски, понимая, что двое мужчин хотели о чем-то поговорить со мной.

Они считали, что, объединившись — лучший способ справиться с таким негодяем, как я. Хa. Я протянул им напитки, схватил свой и зашипел, когда за окном моего офиса сверкнули еще две молнии. Я всегда знал, когда что-то было на уме у моих солдат.

“Говори”, - сказал я, прежде чем сделать глоток.

“Что ты имеешь в виду, босс?” Спросил Николай, сверкнув глазами.

“Ты точно знаешь, что я имею в виду. Ты чувствуешь жгучую потребность сказать мне что-то. Сделай это, чтобы я мог погрязнуть в своих печалях”.

“В том-то и дело”, - сказал Александр. “Вид, который ты показываешь почти всем, включая твоих собственных людей, заключается в том, что ты прячешься от врага. Это заставляет тебя казаться испуганным”.

Другие люди умерли бы за неуважение, но только им было позволено высказывать свое мнение, как бы сильно я ни ненавидел то, что они говорили. “Я ни от кого не прячусь, и вы двое это знаете”. Я хотел добавить, что я был Паханом, но мне не хотелось хвастаться.

“Ты почти никогда не выходишь из своего дома. После инцидента ты сам не ходил на склады для инспекций и даже не ходил поесть в свои любимые заведения. Как бы ты это назвал?” Александр преувеличивал, но был прав.

В том, как твоя жизнь проносится перед твоими глазами, было что-то такое, что сказалось на мне. “Так что ты предлагаешь? Я притворюсь, что ничего не произошло?”

“Возвращайся к своему обычному распорядку. Будь на виду. Будь услышан”. Николай отступил на шаг, как будто я собиралась его ударить.

Они оба были правы, но из-за хромоты я беспокоился о том, как другие люди воспримут меня.

“У меня другая идея”, - предложил Александр. “До губернаторского бала меньше недели. Тебе нужно пойти и назначить свидание”.

Я чуть не выплевываю виски. “Подожди минутку. Моя мужественность подвергается сомнению?”

“Черт возьми, нет”, - рассмеялся мой советник. “Твои лидерские способности. Приглашены все, кто только можно, включая отъявленных преступников. Большое шикарное мероприятие. Это попытка губернатора осчастливить жителей Нью-Йорка. Или остановить кровопролитие и нелепую коррупцию, как он любит это называть.”

Я ненавидел губернатора. Он был не более чем напыщенным политиком, нацеленным на Белый дом. Интуиция подсказывала мне, что он коррумпирован, но никаких доказательств этого не найдено. Конечно, идея была неплохой. К сожалению, мне до смерти надоело иметь под рукой бесполезных, но симпатичных женщин. Я хотел более… содержательную.

Такую казалось невозможно найти, но, возможно, я искал не в том месте.

“Вечеринка для придурков, домушников и идиотов, которые искренне думают, что губернатор может сделать за них все дерьмо”. Я сделал еще глоток виски, удивляясь, почему вкус сегодня был не таким приятным. Возможно, неприятный привкус у меня во рту был из-за того, что меня подталкивали в направлении, идти в котором я явно не желал.

“Александр прав. Тебе нужно показать, что ты сила, с которой нужно считаться”.

Я медленно повернула голову в сторону Николая. “Я сила, с которой нужно считаться”. Оба мужчины просто смотрели на меня.

“Просто подумай об этом. Найми сопровождающую в качестве своей пары. Я не думаю, что кто-нибудь заметит или ему будет не насрать”.

Алекс обычно бывал прав во многих вещах. Иначе он не поднялся бы так высоко по служебной лестнице. Тем не менее, я был не из тех людей, которые ценят, когда на них давят при любых обстоятельствах. “Я подумаю об этом”.

Приоткрытая дверь распахнулась, вернулся Сергей. “Извините за беспокойство, босс, но снаружи бродяжка, которая настаивает, что знает вас и вы единственный, кто может ей помочь”.

“Бродяжка?” Я сдвинул брови, пытаясь не рассмеяться. “Она сказала тебе, кто она?” Очень немногие люди были настолько глупы, чтобы просто появиться в моем доме без причины.

Он покачал головой. “Она отказалась, и да, она похожа на утонувшую крысу”.

“Она была за рулем?”

“Она приехала на каком-то куске дерьма. Что ты хочешь, чтобы я сделал, выпроводил ее с территории?”

“Она сказала что-нибудь еще?”

Сергей ухмыльнулся. “Что у нее есть кое-что, на что ты, возможно, захочешь посмотреть”.

Я взглянул на двух других моих мужчин, они оба ухмылялись. “Хорошо. Приведи ее в мой офис”.

“Понял, сэр”.

“И принеси полотенце”.

Сергей рассмеялся перед уходом.

Александр все еще ухмылялся. “Похоже, у тебя сегодня вечером дел по горло. У меня досрочная дача показаний, так что мне нужно хорошенько выспаться хотя бы несколько часов. Пойдем, Ник. Давай оставим могущественного человека в покое.”

“Это займет больше, чем несколько часов”, - поддразнил Николай.

По крайней мере, в наших рядах царило товарищество. Я рассмеялся и покачал головой. “Мы поговорим завтра о твоих… идеях”.

Александр ничего не сказал, когда они собрались уходить, но я знал, о чем он думал.

Что я был твердолобым ублюдком.

Я сколотил значительное состояние, будучи именно таким.

А также я безжалостен. Жестокий.

Неумолимый.

Все, что нужно главе Братвы.

Как только двое мужчин вышли, Сергей привел мою знаменитую гостью, а также принес потрепанную спортивную сумку, которую поставил на пол. Первое, что я заметил, были шокирующие розовые волосы девушки. Во-вторых, она промокла с головы до ног. В-третьих, на ней были теннисные туфли цвета шартреза. И последний и, возможно, самый важный аспект этого… Проблема заключалась в том, что в руке у нее была бита.

Она также дрожала, с нее капала вода на мой прекрасный персидский ковер. К счастью, через несколько секунд Сергей принес пару полотенец.

Александр бросил на меня взгляд, прежде чем они оба вышли.

“Ты хочешь, чтобы я остался, босс?” Спросил Сергей.

“В этом нет необходимости. Думаю, я справлюсь с этим”. Мои люди уже обыскали ее так, что, кроме биты, не было никаких опасений, что она какая-нибудь роковая женщина. После того, как двойные двери закрылись, я подождал, скажет ли она что-нибудь. Она подняла голову, но спутанные розовые волосы прилипли к ее лицу. Я почти не мог разглядеть ее черты, за исключением кольца в носу.

Теперь я был рад, что запретил своим двум дочерям прокалывать что-либо, кроме ушей. Тишину нарушал только продолжающийся шторм. Когда раздался еще один раскат грома, девочка подпрыгнула.