Я обожала, когда он был грубым и жестким, подталкивая меня не принимать никаких ограничений. В течение прекрасных секунд каждый мускул в его теле напрягся. Это был мой единственный шанс вернуть себе хоть какое-то чувство контроля. Не спрашивая разрешения и не колеблясь, я сжала мышцы своей киски, вознагражденная почти мгновенно диким ревом.

Когда поток горячей спермы вырвался глубоко внутрь меня, мои мысли переключились на что-то другое, о чем мне не следовало думать.

А что, если я влюблюсь в этого мужчину без памяти? Вопрос в том, выдержит ли мое сердце.

Или я бы превратилась в низшее проявление себя, попав в его восхитительную ловушку.

Я закрыла глаза, осознавая и ненавидя тот факт, что одна слеза смогла вырваться, скатившись по щеке на подушку. И все, о чем я могла думать, было одно.

Слишком поздно думать об этом.

ГЛАВА 19

Кэролайн

Разговаривали ли мафиози в постели?

Я лежала, сложив руки на его груди, все еще нежась в теплом сиянии нашей близости. Тем временем Вадим рассеянно гладил мою руку одной рукой, заложив другую за голову и глядя в потолок.

«Пенни за твои мысли», — наконец спросила я, не в силах больше выносить полную тишину.

«Я стою гораздо больше».

«Тогда во сколько мне это обойдется?»

Он поднял голову, приподняв свои густые брови. «Твоя душа».

«По крайней мере, ты не просил моего сердца в качестве платы. Для этого потребуется нечто большее, чем просто узнать твои мысли, приятель».

«Ты же знаешь, как я люблю вызовы».

«Да, но я грозный враг».

Он рассмеялся и на мгновение закрыл глаза. «Нам нужно найти этого парня, Кэролайн. К сожалению, я не уверен, что это был кто-то из моих сотрудников».

«Кажется, он тебя знает».

"Что это значит?"

«Ранее мне приснился сон, и я проснулась, вспомнив слова, которыми он меня дразнил».

Он перестал гладить мою руку, приподнявшись на локте. «Поговори со мной, Кэролайн. Если ты что-то вспомнила, мне важно знать, что он сказал или сделал, все, что ты можешь вспомнить о его физических характеристиках».

«Он был крупным, но это мог быть любой из твоих людей. У него был акцент, но очень тонкий, хотя я не могу поклясться, что это был русский. С другой стороны, с небольшой вокальной подготовкой любой мог скрыть акцент».

«Правда. Что он сказал?»

Я не решалась ему рассказать, потому что знала, как он отреагирует.

«Кэролайн. Будь хорошей девочкой».

«Он что-то сказал о том, что ты меня уничтожишь».

Его смех был горьким. «Любой, кто хоть что-то слышал о моей репутации, скажет это».

«Это не то. Он сказал… Что-то о том, как умерла твоя жена, намекая, что ты за этим стоишь». Я съёжилась, как только пробормотала эти слова. Что я наделала?

Он оттолкнул меня в сторону, тут же сел и переместился на край кровати, делая вид, что собирается сбежать и от меня, и от этой мысли. Я отказалась позволить ему уйти так легко, перекатившись на колени и обняв его за плечи одной рукой.

«Не отстраняйся от меня», — хрипло сказала я. Боже мой, его грудь вздымалась, звук, который он издавал, почти пугал меня.

«Это было в прошлом. Этот ублюдок не имел права бросать мне в лицо эту трагедию».

«Разве ты не знаешь, почему он это сделал? Он знал, что я спрошу тебя, что в свою очередь расстроит тебя. Не позволяй этому случиться. Что произошло? Этот человек имел к этому какое-то отношение?»

«Все возможно, потому что стрелок так и не был найден, и никто не предъявил претензий к ее убийству».

«Убийство? София знает?»

Он хмыкнул и провел рукой по волосам. «Ей это не нужно. Это только расстроит ее больше, чем если бы она росла без матери».

«Но она заслуживает знать правду».

Его смех был пустым, лишенным эмоций. «Какие истины на самом деле еще существуют?»

«Их много, некоторые неопровержимы. Утром взойдет рассвет, а ночью зайдет солнце. Небо голубое, земля круглая. И любовь может победить все».

«Если бы все было так просто, но ты мудра не по годам».

«Я просто наблюдательна. Плюс, я обожаю природу». Я пыталась быть легкой, но он застрял в ужасном тумане.

Мы не были настоящей парой, по крайней мере, так было всегда, но молчание беспокоило меня так же, как, должно быть, и его.

«Теперь твоя очередь доверять мне, Вадим. Нравится тебе или нет, что я лучшая подруга твоей дочери, ты знаешь меня достаточно давно, и это должно позволить нам установить определенный уровень доверия. В то же время что-то произошло с родителями Даниэллы. Так? Вот почему ты чувствовал себя обязанным ее удочерить».

Он схватил и сжал мою руку, но я почувствовала, что он злится, что я догадалась. «Ты достойна доверия, Кэролайн. Если бы ты не была таковой, тебя бы не было в моем доме или в моей постели».

«Тогда почему ты мне не говоришь?»

Его вздох был болезненным даже для меня. «Есть некоторые аспекты моей жизни, которые лучше не переживать снова. Это был темный период, время, когда даже я верил в возможность сказок. Мой отец сказал мне в самом начале, что если рядом со мной будет правильная женщина, это изменит весь мир».

"И что потом?"

«Он никогда не лгал и не пытался скрыть бизнес, которым мы занимались, тот, который был в нашей родословной на протяжении поколений. Черт, этот человек с удовольствием рассказывал нам истории о годах, которые он провел, взрослея в России, о жестокости своего отца, которой он восхищался. Он никогда не собирался влюбляться в американку или что она окажет на него такое сильное влияние».

«Как грустно, что он вырос таким».

Он поцеловал мое предплечье и, по крайней мере, почувствовал себя более расслабленным.

«Так было принято в мире моего деда. Брак между ним и моей бабушкой был устроен, выкован из крови жестокой борьбы двух семей. Считалось, что мир придет в город, как только будет создан союз. Все, что он сделал, это оставил горький привкус во рту людей. Единственным добрым делом, которое сделал мой дед, было то, что он вдохновил моего отца на то, чтобы он начал свою жизнь в другой стране».

«Он любил твоего отца».

«Да, он любил его по-своему, хотя, насколько я знаю, этот человек не умел любить. Но папа нашел женщину, когда меньше всего этого ожидал, столкнувшись с ней в пекарне. Они сразу же нашли общий язык, и, как в сказках, после двух страстных месяцев они поженились. Вопреки желанию родителей, я могу добавить. Одна из печальных причин, по которой я никогда не проводил время ни с одной из пар бабушек и дедушек. Но папа был хорошим примером того, как любовь может изменить человека. Я позволил себе поверить в то же самое».

«Разве это не то, что у тебя было?»

«Пару лет — да, и Попс был прав насчет баланса. Я смог оставить свою работу за дверью», — сказал он. «Возможно, это был ложный или пресыщенный взгляд на вещи, но когда я возвращался домой, весь мой мир менялся, превратившись в оазис. Какие бы ужасы я ни причинил в тот день, какие бы предприятия я ни разрушил во имя прибыли, это не имело значения. Я мог быть отцом и мужем».

«Это звучит замечательно, как раз то, чего бы хотелось каждому».

Он отдернул мою руку, встал с кровати, схватил свою рубашку. «Да, так и было, но после смерти Тони я понял, что счастье не дозволено человеку, который уже проклят».

«Может быть, она была твоим спасением. Ты когда-нибудь думал об этом?»

Когда он вытащил пару джинсов из ящика комода, он не посмотрел в мою сторону. Только после того, как он натянул их на свои скульптурные бедра, он сказал. «Это так не работает, Кэролайн. Я бы хотел, чтобы это могло работать, но правда в том, что когда я продал свою душу, я продал свои права иметь что-то общее с радостью. И это справедливо».

«Я не видела в тебе человека, который жалеет себя». Я не была уверена, что думать о его признании.

«Это не так. Я просто констатирую факты. Тебе следует попытаться поспать. Мне просто нужно сделать пару звонков».