Элиза: Возможно, я не закончу к тому времени.

Я: Будь готова через полчаса, Элиза.

Элиза: Пожалуйста.

Я: Что?

Элиза: Уэстон, ты можешь быть моим боссом, но если ты также хочешь быть парнем, который засунет в меня свой член сегодня вечером, скажи «пожалуйста».

Я: Клянусь богом, если мужчины, с которыми ты встречаешься, увидят, что ты говоришь о том, чтобы тебя трахнули, я буду шлепать тебя по заднице до тех пор, пока ты не сможешь на ней сидеть.

Элиза: Только если ты хочешь, чтобы тебя отшлепали в ответ.

Я: Почему я думал, что сообщение тебе успокоит меня?

Элиза: О-о-о, ты думал так? Это довольно мило. И просто, чтобы ты знал, я отошла от стола, чтобы поговорить с тобой, чтобы никто не видел грязных вещей, которые я говорю о твоем прекрасном члене.

Я: Спасибо тебе.

Я: Пожалуйста, будь готова через полчаса.

Элиза: Не за что. И я посмотрю, что смогу сделать. xx.

Полчаса спустя я вышел на улицу, намереваясь найти Элизу, чтобы смыться из этого места и вернуть ее в свой гостиничный номер. Вместо этого я обнаружил, что меня ждет Марисоль.

— Что это было? — спросила она.

Марисоль, как правило, не злилась. Она ожидала, что жизнь пойдет своим чередом, а когда этого не произошло, она искренне растерялась.

Несмотря на наш разрыв и взаимные недостатки, она по-прежнему нравилась мне, и я уважал ее в профессиональном плане. Без этого у нее не было бы ее должности.

И до недавнего времени подобные поездки всегда заканчивались тем, что мы спали вместе.

У меня больше не было абсолютно никакого желания идти туда с ней.

Выдохнув, я ущипнул себя за переносицу. Моя встреча с Брайаном послужила лишь для того, чтобы вогнать шип в мой череп. После того, как наш контракт закончится, я поручил своим производственным командам искать поставщика на замену. Нашей истории было недостаточно, чтобы сохранить наши деловые отношения.

— Ты знаешь, я ненавижу, когда кто-то говорит за меня, — я опустил руку и сунул ее в карман. — Ты ждала, пока я скажу тебе это?

Ее красные губы скривились в ухмылке.

— Это, и позволить тебе пригласить меня на ужин.

Я нахмурился, осматривая парковку.

— Ты отослала Дэва и Джеффа?

Она подошла ближе, ее рука скользнула по моей груди.

— Конечно. Было бы невежливо просить их подождать, когда я поеду с тобой.

— Со мной Элиза. Я не собирался тебя подвозить.

Она прикоснулась языком к верхней губе.

— О, она. Я совсем забыла о ней, — она отмахнулась от мыслей об Элизе. — Все в порядке. Я не возражаю, если она будет в машине.

Я нахмурился еще сильнее, как и боль в голове.

— А чего ты ожидала, что я сделаю, если ты будешь возражать? Оставлю ее здесь на произвол судьбы?

Марисоль фыркнула.

— Я видела, как она флиртовала с заводскими парнями. Я уверена, что один из них был бы более чем счастлив подвезти ее.

Яростный смех вырвался из меня.

— Ты, должно быть, шутишь, Марисоль. Скажи мне, что ты шутишь. Ты хоть представляешь, кем для меня является Элиза? Ты помнишь что-нибудь, что я тебе когда-либо говорил?

Вместо того, чтобы ждать ответа, который мне на самом деле не хотелось слышать, я зашагал в сторону здания, где, как я помнил, располагались столики для пикника. Прежде чем я успел дойти до угла, из-за него вышли Элиза и двое мужчин. Она смеялась над чем-то, что сказал один из них, ее щеки были темно-розовыми.

Мое настроение и без того было мрачным, но вид двух мужчин, столпившихся вокруг нее и проявляющих к ней интерес, привел меня в холодную ярость.

— Элиза, — рявкнул я.

Она остановилась, ее глаза широко раскрылись, когда она, наконец, заметила меня.

— Пора уходить, — когда она не отодвинулась сразу, я мог поклясться, что на секунду ослеп. Шип в моей голове засел глубже, и разочарование затянуло меня на дно. — Прямо сейчас.

Мой тон был резким и повелительным. Слишком резким для Элизы, но я чувствовал, что вынужден это сделать. Она знала из наших сообщений, что я расстроен, но все же тянула время, не приходя ко мне, когда я в этом нуждался.

Наконец, она сказала что-то мягкое двум мужчинам, прежде чем направиться ко мне. Я выдохнул, только когда она оказалась рядом. Ее гнев был ощутим, но она сохраняла сжатые губы и профессиональное выражение лица, даже когда Марисоль присоединилась к нам на прогулке по парковке.

Я не смог скрыть свои чувства и не захотел разыгрывать вежливость, когда Марисоль имела наглость преградить Элизе дорогу, чтобы она первой добралась до пассажирской двери.

— Элиза со мной впереди, — нараспев произнес я. — Если хочешь, чтобы я отвез тебя обратно к твоей машине, садись сзади.

Марисоль резко отвернулась от двери, ее губы приоткрылись.

— Уэстон?

Я открыл для нее заднюю дверь.

— Если бы ты спросила сначала, я бы сказал тебе, что единственное свободное место у меня было заднее.

Она долго смотрела на меня, ее темно-карие глаза скользили по мне, словно пытаясь понять, насколько я серьезен. Элиза была позади меня, но я должен был позаботиться об этой проблеме, прежде чем уделить ей свое внимание.

Марисоль откинула свои черные волосы за плечо и прошла вперед, чтобы нырнуть на заднее сидение. Она скрестила руки на груди и уставилась прямо перед собой, как будто с ней никогда в жизни так не поступали.

Я закрыл за ней дверь и потянулся к Элизе.

— Пошли.

— Она могла бы занять переднее сиденье.

Я тяжело вздохнул.

— Не вешай мне лапшу на уши прямо сейчас. Ее не приглашали в мою машину, а тебя пригласили. Ты не сидишь на заднем сиденье.

Она выпятила губу, и я еле сдержался, чтобы не прикусить ее.

— Ты очень раздражающий и сварливый.

— У меня были крайне неприятные несколько часов. Пожалуйста, не усугубляй это.

Ее надутые губы мгновенно сменились озабоченностью.

— В чем дело? Я могу что-нибудь сделать?

— Нет, — я провел рукой по ее руке. — Ничего, кроме того, что ты останешься со мной в этой поездке, даже когда я веду себя как твой сварливый босс.

В ее глазах заплясали веселые огоньки.

— Я к этому привыкла, так что я могу это сделать.

Поездка обратно в отель должна была занять два часа. Вместо этого длилась сто лет. Элиза попыталась вовлечь Марисоль в разговор, но та не поддалась. Вместо этого она заговорила о наших с ней каникулах, ресторанах, в которых мы обедали, сделала грубые намеки на то, чем мы обычно занимались во время моих поездок в Калифорнию.

Я заметил, как Элиза тихо хихикала, пытаясь прикрыть это рукой. Это была единственная причина, по которой я не вспылил и не сорвался на Марисоль. Элизу это не беспокоило, поэтому я сдержался и сделал музыку погромче, положив конец дальнейшей бессмысленной болтовне.

Марисоль была удобно припаркована недалеко от отеля. Я высадил ее у машины, сказав, что увижусь с ней утром, и уехал, вздыхая с облегчением.

— Мы идем ужинать, — сказал я Элизе.

— Правда? Я очень устала.

Я послала в ее сторону свирепый взгляд.

— Заткнись.

Она тихо рассмеялась.

— Вряд ли.

Я потянулся через машину, скользя пальцами по моему новому любимому месту в изгибе ее бедра.

— Спасибо Христу за это.

Как только мы сделали заказ, Элиза откинулась на спинку своего стула, оглядывая закусочную. Легкая улыбка приподняла уголки ее рта.

— Что? — проворчал я.

Ее взгляд метнулся ко мне.

— Ты уже ворчишь на меня?

— Нет, — я запустил пальцы в волосы. — Да. Мне не нравится не знать, почему ты улыбаешься.

Это заставило ее рассмеяться.

— Если хочешь знать, я подумала, что это место не очень похоже на тебя.

Я наклонился вперед, положив руки на стол.