Мама бросила долгий задумчивый взгляд на Найрона, подошла, потрепала его по золотым волосам и прошла на кухню. Поцеловала Люциса с Креей и, не отвечая на их вопросы о том, куда летит, вышла из дома. Послышался тонкий свист, мама направилась к платформе посадки на караваны.

– Мы не хотим, чтобы мама улетала…- хором заявили младшие, выйдя из кухни.

Корвин раздраженно пожал плечами.

– Можно подумать, я этого хочу. Сегодня Вир придет, все готовы? – говоря "все", Корвин уставился на Найрона. Тот вздрогнул и отошел к камину. Внезапно горячий язык пламени лизнул пальцы. Найрон отскочил в сторону, держась за руку. Корвин дернулся к нему, но увидев, что обошлось легким покраснением, указал на умывальную.

Найрон понуро поплелся полоскать руку в холодной воде. Корвин крикнул вдогонку:

– Мама тысячу раз говорила, чтобы ты не подходил близко к камину! Огонь слишком чувствителен к любым велениям!

– Я ему ничего не велел, – возмутился Найрон, выходя из умывальной и тряся рукой.

– Не велел, но ты испытываешь эмоции и если это происходит рядом с огнем, они влияют на него. Ты же не умеешь контролировать его!

– И ты не умеешь!

– Я? – Корвин подошел к камину и легко потянулся к нему пальцами, огонь заколыхался и языки пламени, меняя цвет с оранжевого на ярко красный, будто потянулись в ответ, не касаясь его руки. Найрон удивленно распахнул глаза, двойняшки запрыгали вокруг Корвина и заверещали:

– Повелитель огня, повелитель огня!

– Когда ты этому научился? – восхищенно прошептал Найрон, но услышать ответ не успел. Дверь открылась, впустив Вира. Настроение мигом испортилось: вечно учитель не вовремя.

Как обычно, брезгливо отряхнув серый плащ, он прошел в гостиную и окинул придирчивым взглядом детей, особенно долго задержав его на Найроне.

– Я надеюсь, что вы достаточно старательно выполняли мои задания, чтобы продемонстрировать мне сейчас хорошие результаты, – важно проговорил он.

– А тебе, Корвин, предстоят последние несколько занятий, после которых я дам рекомендацию относительно ступени школы, в которую ты сможешь поступить. Однако, можешь не сомневаться, – он растянул губы в быстрой улыбке, – это будет школа средней ступени.

– Благодарю вас, учитель, – со старательной вежливостью ответил Корвин. Он даже слегка наклонил голову, что вызвало смешок у Найрона: что же, он думает, если не будет так вежлив с Виром, тот передумает и зашлет его в низшую школу?

– А вы, молодой человек, – палец Вира почти дотронулся до носа Найрона, заставив его скосить глаза к переносице, – если не начнете усердно заниматься, не поступите никуда, и остаток жизни проведете сидя дома!

То, что Вир начал называть Найрона на "вы", было признаком чрезвычайно дурного настроения. Мальчик подумал, что сегодня ему надо вести себя очень, очень тихо.

Начав урок с проверки прошлого задания, Вир отметил успехи младших и отставание Найрона, хотя тот был собой доволен. Кожаные лоскутки удалось склеить на две минуты! Недаром он каждый день перед сном тренировался. И хоть у Креи лоскутки держались вместе полчаса, а у Люциса – три, Найрон не мог скрыть торжества. Только ему было известно, какого огромного труда стоило сдержать усилие и не расплавить их.

После Вир показал, как следует закреплять тонкий гибкий слой воды на коже, что придавало ей дополнительную крепость и способность отталкивать грязь, пыль и даже запахи. Вир утверждал, что это умение – одно из важнейших для мастера по одежде. А по его мнению, нет лучшего ремесла для среднего мыследея.

Из клетки донеслось тихое поскребывание, прервав размышления Вира о высоком призвании портного-мыследея. Тот изумленно уставился на клетку.

– Варанг? – Вир встал с табуретки и почти на цыпочках подбежал к ней. Внутри топорщил шерстку во все стороны новый питомец Корвина. Несмотря на то, что брат его накормил и напоил, зверьку явно разонравилось сидеть взаперти, и он упорно скреб дверцу клетки.

– Мне подарили его дедушка с бабушкой, – скромно потупившись, пояснил Корвин.

– О! – похоже Вир не знал, что сказать, – Очень…очень ценный подарок. Ваши дедушка с бабушкой весьма…э-э-э…щедрые люди.

– А мне подарят такого же, когда я пойду в школу! – вырвалось у Найрона против воли.

Приподняв бровь, Вир покосился на него и прискорбным голосом заявил:

– Ну, в таком случае, варангу Корвина, скорее всего, грозит одиночество, потому что ваше поступление в школу, молодой человек, событие весьма маловероятное!

Пока Найрон вникал в смысл сказанного, Вир одел плащ и буркнув, что на сегодня урок окончен, торопливо вышел из дома.

Корвин ошарашено смотрел ему вслед. Переведя взгляд на Найрона, спросил:

– Сегодня Вир особенно мил, не правда ли?

Люцис предложил:

– А давайте выпустим его?

– Сначала придумаем имя, – возразил Корвин, – Все думают! – дал он указание и первым наморщил лоб.

Наконец, после долгих напряженных размышлений и споров, когда имя было придумано, варанг обрел свободу. Держа клетку на весу, Корвин открыл дверцу. Зверек немного поразмыслил и выпрыгнул на пол.

– Нотик, иди ко мне! – наперебой заверещали двойняшки.

– Тише, – возмутился Корвин, – вы только отпугнете его, пусть сам решает.

Все расселись по креслам и кроватям, и напряженно стали ждать. Нот застыл посередине. Сел на задние лапки, умыл острую мордочку, почесался, попрыгал, словно проверяя, не разучился ли. Затем отрастил пушистый хвост и степенно пошел в сторону Найрона. Тот недоверчиво нахмурил брови. Но зверек не передумал. Подойдя вплотную к его ногам, он впрыгнул мальчику на колени и стал передними лапками на грудь. Вытянулся при этом во весь рост и обнюхал лицо, смешно щекоча его короткими усами. Корвин вытянул губы трубочкой и принял скучающий вид, заложив ногу за ногу.

– Ты все равно не мой, – буркнул Найрон и спихнул Нота с колен.

А самому до слез хотелось погладить зверька.

Нот презрительно фыркнул и, выстрелив в стороны короткими кожистыми крыльями, втянул хвост и взлетел на шкаф.

Корвин задумчиво почесал подбородок, глядя на варанга.

– Все могут играться с ним, я не против.

Но, несмотря на бурно радующихся этому Люциса и Крею, Найрон решил, что лучше подождет, когда у него появится собственный варанг. С которым он будет играть сам.

Мама вернулась через неделю, что вызвало взрыв радости у детей, успевших соскучиться. Кроме того, отец все это время ходил хмурый и общался с ними довольно неохотно. Единственное событие все же сделало прошедшую неделю более веселой: папа выполнил обещание и взял Корвина на работу, а потом в лавку Окиса старшего. Его рассказами Найрон и Люцис с Креей заслушивались три вечера подряд, упрашивая повторять их по нескольку раз.

На работе отца, в костяном цехе, Корвин видел, как недавно вынутые из животных кости, длящимися велениями средние мыследеи формируют в самые разные вещи: от посуды до оружия. Хоть и страшновато было, но дети слушали, открыв рты, как отец создавал меч: желтоватая, текучая кость уже мертвого гирка, под его велениями вытянулась, обрела три грани и рукоятку. А потом отец закрепил кость длящимся велением, которое должно удерживать меч в неизменности не меньше трех лет. Когда же срок подойдет к концу, покупатель меча вновь должен будет обратиться к мастеру, чтобы он продлил веление. Вир не раз говорил им, что мастер отвечает за свое умение и, если его веления держатся меньше, чем он обещает, это большой позор для него. Позор, который может разорить и сделать изгоем.

В лавке Корвин насмотрелся на множество интересных животных, хотя варангов там не было. Окис рассказал ему, как правильно ухаживать за Нотом, продал им несколько мешочков с сушеными фруктами для него, и посоветовал купить в книжной лавке какую-нибудь книгу о варангах. Еще, загадочно улыбнувшись, Окис сказал Корвину: