Найрон, слабо отмахиваясь, отвечал, что ничего тот ему не сказал и не сделал, а привел, потому что он вышел на платформу, забыв о запрете. Забираясь под одеяло, Найрон наткнулся на внимательный взгляд новичка. Тот, улыбнувшись, пожелал ему добрых снов. В ответ мальчик поинтересовался, где спит варанг.

– Да где-нибудь свил себе гнездо…- Тео зевнул, – он по-разному спит, бывает, со мной, а бывает в гнезде или закуток себе находит поукромнее.

Положив голову на подушку, Найрон не мог избавиться от мыслей о Токвине. Ему было совершенно непонятно, почему тот был так резок с демарго, почти прямо признался ему в убийстве шворхов, угрожал, ненавидел Зарика, в общем-то безобидного чудака, но при всем этом неплохо относится к нему, хоть он и худший ученик в школе. Отчего такие противоречия? Уже засыпая, Найрон пришел к выводу, что, если Даг все-таки и есть тот самый губитель шворхов, то у него, видимо, были для этого серьезные причины.

Проснулся Найрон оттого, что маленькие лапки бегали по его животу и груди, а потом переместились на шею и что-то начало щекотать ему нос. Протестующе подняв руку и открыв глаза, он встретился взглядом с широко раскрытыми блестящими глазками Стича, который обнюхивал его лицо, щекоча усами. Взяв его под мышки большим и указательным пальцами, перекинул на кровать еще спящего Тео. Тот мгновенно сел в постели, оглядываясь.

– Опять твоя зверюга ко мне полезла, – ворчливо пожаловался Найрон и бухнулся обратно на подушку. Сегодня свободный от уроков день и можно поваляться.

– Хм. Да, что-то он к тебе неравнодушен, – с робкой улыбкой ответил Тео, взяв Стича поперек живота и заглядывая тому в глаза. Стич фыркнул и зевнул, болтая хвостиком.

Не сговариваясь, мальчики расхохотались, показывая друг другу пальцами на недоуменно моргающего зверька, который продолжал болтать хвостиком. Его лапки безвольно висели, он лишь крутил мордочкой то в сторону одного, то в сторону другого. Не в силах остановиться и веселясь уже не от вида Стича, которого Тео, наконец, отпустил, а по инерции, с самих себя, они перебудили всю мальчишескую спальню. Микел, сонно моргая, яростно уставился на смеющегося Найрона, и внезапно бросил в него подушку.

– Заткнись, златовласка! Спать не даешь!

– Эй! – Тео сразу посуровел, – как там тебя, может, и в меня чем-нибудь запустишь, я тоже не молчал! – он развернулся к Микелу.

Тот ошарашено пялился на Тео. Найрону показалось, что он слышит, как натужно скрипят его извилины.

– А ты кто?

– А я новенький. В четвертом классе учиться буду. Зовут Тео Митчелл. И Найрон – мой друг.

При этих словах теперь уже Найрон ошарашено уставился на Тео. Хотя, быстро сориентировавшись, успел принять безмятежный вид до того, как Микел перевел взгляд с Тео на него.

– Да… Да ты просто еще не знаешь, какой он гад, трус и предатель, – насмешливо проговорил Микел, глядя на Митчелла все же с опаской.

– Ну, узнавать я это буду без твоей помощи, – Тео, улыбнувшись Найрону, встал, потянулся. Найрон уставился на его мускулистую спину, руки. Снова что-то заскреблось в душе, так и не став оформленной мыслью.

Поспешно одеваясь, Найрон понял, что мысли о целом дне, свободном от уроков, когда можно заниматься чем угодно, его не радуют, как обычно. Поняв – почему, он застыл со свитером в руках, не обращая внимания на толкающихся ребят, выходящих из спальни. Он должен рассказать Токвину о разговоре четверки в библиотеке. И о подслушанном компанией Микела его разговоре с демарго. Должен предупредить его. Испуганно одергивая самого себя, напоминая, что Токвин под подозрением, после его-то собственных слов, Найрон понял, что не хочет, просто совершенно не желает верить в его вину.

Натянув свитер на голову и продевая руки в рукава, он вышел в гостиную, прошел мимо весело болтающего с одноклассниками Тео, мимо шепчущихся в сторонке Лисы и Микела и, не позавтракав, поспешил к кабинету Дага. Он понятия не имел о том, с чего начать разговор. Но чем ближе был кабинет, тем быстрее он шел, боясь передумать, не разрешая себе сомневаться в непричастности учителя к последним происшествиям.

Даг оказался на месте. Он стоял, сложив руки на груди, лицом к окну, выходящему на платформу. Когда Найрон вошел, резко обернулся, открыв было рот, но застыл, удивленно глядя на мальчика. Глаза слегка сузились, он вежливо улыбнулся и показал рукой на кресло. Робко сев, Найрон сглотнул и начал:

– Учитель Токвин, я бы хотел кое-что рассказать вам.

– О причине твоего выхода на платформу вчера вечером? Не стоит объясняться.

– Нет, я не о том! Хотя, это тоже имеет отношение…

Токвин нахмурился. Быстро взял в руки костяной стакан, отпил из него, поставил на стол. Подошел к камину и шевельнул пальцами. Из еле тлеющей золы взметнулось ярко оранжевое пламя. В протянутую руку прыгнул с полки чайник. Налив из кувшина синеватой жидкости, Даг подвесил чайник над огнем, закрепив его в таком положении велением.

– Хорошо. Я тебя слушаю, – он сел в кресло напротив, расслабленно глядя мимо мальчика.

– Я подслушал разговор той комиссии, что выясняла причины гибели дерева и шворхов, – Найрон сгорбился в кресле, с силой сплел пальцы.

Токвин резко глянул на него. В глазах появился холодный блеск. Но в лице он не изменился, оставаясь совершенно спокойным.

– Они считают, что кто-то из учителей сошел с ума и сделал это. И…и…- Найрон вдруг с ужасом осознал, что не может сказать Токвину о наблюдателе, которого те хотели прислать. Вдруг он все же замешан? Вдруг Найрон ошибается в нем? Может, наблюдатель еще появится? – и они считают, что это кто-то из средних учителей, который не смог стать высшим в школе. Что этот сумасшедший учитель решил так развивать свои способности.

Расслабленно откинувшись на спинку кресла, Токвин тихо рассмеялся.

– Ну конечно… – он оборвал себя, – И что? Что еще они говорили?

– Ну… Я не все слышал. Об этом разговоре больше ничего не знаю.

– Был еще какой-то разговор?

– Э-э-э… понимаете…

– Найрон, – Токвин подался вперед, голос его стал необычно мягким, – О твоем рассказе не узнает никто, не беспокойся на этот счет. Говори до конца, раз вообще решился.

– Кое-кто из учеников слышал, как вы ругаетесь с демарго… Они решили, что вы – тот, кто убил шворхов…

Лицо Токвина стало странным. Казалось, что оно начало поглощать свет, потемнело.

– С какого места они слышали наш разговор?

– Когда демарго спросил вас, почему вы не верите комиссии.

Токвин встал, постоял, покачиваясь с пяток на носки.

– И об этом уже знают все ученики, я полагаю, – он вновь был спокоен.

– Ну, они рассказали об этом в нашей гостиной…

– М-м, – Токвин холодно улыбнулся, – хорошо, что ты сказал мне об этом. По крайней мере, буду теперь знать, каковы причины шепота за спиной и переглядываний.

– Что вы сделаете? – Найрон перестал дышать в ожидании ответа.

– Да ничего. Я не убивал ни дерево, ни шворхов, поэтому доказать никто ничего не сможет. А тем временем, думаю, нам удастся обнаружить истинного виновника. Только не могу понять, неужели комиссия вот так просто взяла и улетела ни с чем…- Токвин налил в чашки синеватую жидкость из чайника.

– Это сок демизы. Пей, она придает сил, – отхлебнув из своей чашки, Токвин посоветовал:

– Тебе стоит дружить с этим новеньким, Митчеллом. Я так понял, что он неплохой парень. Сможет защитить тебя от компании Микела. Я же не могу дежурить у вас в комнате, – он усмехнулся, – и постарайся научиться большему на уроках боевых искусств, когда они начнутся. Это даст тебе возможность защищаться, и не будучи сильным мыследеем. Хотя, у низшего, умеющего драться кулаками, нет никаких шансов против высшего, не способного даже дать пощечину.

По пути в библиотеку Найрон спрашивал себя, не придется ли ему жалеть о сделанном. Ведь, если Токвин все-таки окажется виновным в смерти шворхов, если он сделает еще что-нибудь подобное, Найрону наверняка придется отвечать перед Собранием вместе с ним. Он так задумался над этим, что не заметил, войдя в библиотеку и садясь за ближайший к двери стол, что соседний уже занят тремя учениками. А когда увидел, решил, что не стоит уходить, этим он лишь даст понять, что боится. Сцепив зубы, он смотрел на Микела, Лису и темноволосую девочку-первоклассницу из соседней, розовой сферы, кажется ее зовут Кри.