Я посмотрела на него с отвращением. Было ли дело в выпивке, или он всегда был полным придурком? Неужели я всё это время была слепа?

Теперь я начала паниковать, его крепкая хватка была безжалостной, и чем больше я пыталась вырваться, тем больнее мне становилось. Мне нужно было уйти сейчас же, но он был намного сильнее меня. Мой разум был вялым, и я могла думать только об одном.

Я подошла к нему, как будто сдаваясь. Он самодовольно ухмыльнулся мне, но стоило мне приблизиться, как я ударила его коленом в промежность со всей силы, на которую был способна. Он заворчал и согнулся пополам от боли, отпуская моё запястье. Воспользовавшись преимуществом, я побежала сквозь толпу. Слышала, как он выкрикивал моё имя. Моя маленькая фигура позволила мне пробиться сквозь толпу людей, и я быстро потеряла его из виду, направляясь к выходу. Как только я вылетела за дверь, я не могла больше сдерживать слёзы.

Я не могла ясно мыслить. Образ их двоих, сплетённых между собой в объятиях, отказывался покидать мой мозг. Микаэла была права, не доверяя ему с самого начала. Мне нужно найти её, и нам надо уйти до того, как Джейми найдёт меня. Мик подберёт слова, чтобы успокоить и поддержать меня, даже если весь её вид будет кричать «Я тебе говорила». Но я знаю, что она не скажет это вслух, по крайней мере, какое-то время. Мне просто хотелось пойти домой, надеть старую пижаму и впасть в спячку под одеялом, пока я не перестану плакать. Я вытащила телефон из сумочки и написала Мик:

Через несколько мгновений Микаэла в ярости вылетела из дверей клуба с широко раскрытыми глазами.

— Что случилось? — её голос был полон сочувствия, когда она взяла меня за руки. Я постоянно вытирала слёзы тыльной стороной ладони. Должно быть, я выглядела в полном беспорядке с чёрной тушью, размазанной по лицу.

— Ты была права, но я не хочу об этом говорить. Не могла бы ты отвезти меня домой? — просьба прозвучала резко, но быстро переросла в рыдание.

— Ох, милая, мне очень жаль, — она притянула меня к себе, чтобы обнять, но мне не хотелось обниматься, я просто чувствовала себя тяжело. Она всё равно обняла меня, погладив по затылку, как будто я была ребёнком. Мик отстранилась и осмотрела меня, остановившись на моём запястье и осторожно подняла его, чтобы рассмотреть синяки, которые уже начали проявляться.

— Это он сделал? — спросила она. Я никогда раньше не слышала, чтобы в её голосе было столько льда и ярости.

— Неважно. Давай уйдём, пока он нас не нашёл, — отмахнулась я.

— Я надеру ему чёртову задницу! — я невольно усмехнулась этой нелепой идее, но она была совершенно серьёзна. Открытая рана предательства была ещё так свежа, что смех показался неуместным и мгновенно исчез.

— Пожалуйста, Мик, я просто хочу домой.

Микаэла делала всё, что смогла придумать, чтобы утешить меня. Она предложила приготовить попкорн и посмотреть фильмы, набрать для меня ванну и даже устроить полноценную сукинскую сессию, где мы могли бы спланировать, как отрезать ему член. Она даже предложила мне своё плечо, на которое я могла бы поплакать. Но мне хотелось побыть одной и устроить бесстыдную вечеринку жалости к самой себе.

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится! — она подчеркнула: — Я в своей комнате, ок?

Я почти не слушала её, пока шла по коридору к своей комнате.

— Я люблю тебя! — это было последнее, что я услышала, прежде чем захлопнула дверь.

Я двигалась на автопилоте. Сняла с себя одежду и пошла в душ. Горячая вода не помогла мне успокоить бурные эмоции, которые я испытывала. Меня сначала топило в боли разочарования, что я оказалась недостаточно хороша для Джейми, а следом накрывало волной гнева из-за того, что меня обмануло «красивое личико».

Хуже всего было то, что я позволила себе надеяться, верила, что моё счастье уже не за горами. Теперь его просто не было, и я осталась одна. В этом мире у меня осталась только Микаэла. Что мне делать, если и она меня покинет? Но стоило ли мне ожидать чего-то другого? Последние несколько лет моя жизнь была весьма дерьмовой, казалось, что ничего хорошего уже не случится, словно меня преследовало какое-то чёртово проклятие.

Я надела свои любимые поношенные спортивные штаны и укороченный топ, поморщившись, когда ткань прижалась к нежной плоти на моём запястье, где меня схватил Джейми, потом села за туалетный столик, чтобы удалить остатки макияжа. Эмоции бурлили и кипели внутри меня, пытаясь вырваться наружу. Я резко провела рукой по поверхности столика, скинув флаконы с косметикой и духами на пол. Все накопленные за вечер эмоции и переживания вылились из меня неудержимым потоком слёз, и я горько плакала, закрыв лицо руками.

— Девочка… почему ты плачешь?

Я вздрогнула от незнакомого голоса, звучавшего из темноты. Стоило мне обернуться, как я увидела мужчину, стоящего в тени у окна позади меня. Я не могла разглядеть его черты, поскольку он был скрыт темнотой, но свет, проникающий от полной луны, подчёркивал его высокие скулы и точёную линию подбородка. Я вскочила, опрокинув табурет, прижалась к стене и попыталась проскользнуть к двери. Меня начала охватывать паника при виде странного мужчины в моей спальне.

— У меня в кошельке есть немного денег, ты… возьми их, только не делай мне больно, — заикалась я, продолжая медленно продвигаться к двери. Он с любопытством смотрел на меня, на его лице появилась лёгкая ухмылка.

— Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, — сказал он удивлённо, его голос был мягким и успокаивающим. — Я здесь только для того, чтобы забрать свою девушку, — заявил он это прямо, как будто я была какой-то тупой из-за того, что вообще этого не понимала.

— Твою девушку? — спросила я, совершенно сбитая с толку всей этой ситуацией.

Затем мне пришло в голову, что либо я полностью истощена и пьяна, либо у меня нервный срыв. Было ли предательство Джейми последней каплей, с которой не смогла справиться моя психика? Именно поэтому я начала диалог со злоумышленником, который, вероятно, пришёл сюда, чтобы меня изнасиловать. Всё происходящее казалось сюрреалистичным, как будто я сама придумала эту встречу. У меня мелькнула мысль позвать на помощь, но будь всё реальным, я бы втянула в это Микаэлу. А это последнее, что мне хотелось делать. Я бы себя не простила, случись с ней что-то плохое.

— Ты дочь Венди, не так ли? — меня озадачил его странный вопрос.

— Нет, мою маму звали Мэри, — ответила я, сбитая с толку. Я должна была бежать, но вместо этого меня охватило неестественное спокойствие, словно происходящее казалось мне странно знакомым. В этот момент он выглядел задумчивым, тщательно обдумывая мои слова, но затем его задумчивость в одно мгновение испарилась, и он оживился, как будто принял какое-то решение.

— Видишь ли, я знал, что ты та самая девушка, — провозгласил он. — Я совершенно уверен, что матерью Венди тоже была Мэри! Должно быть, это имя — семейная традиция, — размышлял он вслух. Его явно задел мой ответ, и он сделал несколько быстрых шагов в мою сторону, попав в луч света, струившегося из открытой двери ванной.

Теперь я смогла ясно его рассмотреть, и меня поразила странность его одежды. На нём были узкие чёрные брюки с протёртыми коленями, туника без рукавов оливково-зелёного цвета, перетянутая толстым кожаным ремнём на талии. На ремне висели несколько мешочков и что-то похожее на нож в кобуре на левом боку. Его руки были покрыты татуировками, подчёркивавшими мышцы — сильные и чётко очерченные, но не перекаченные. Он был очень красив, и я с удивлением обнаружила, что меня к нему влечёт. Со мной явно что-то не так.

Я заинтересовалась сталкером, проникшим в мой дом!

Когда я не ответила, он уставился в пол, будто о чём-то напряжённо размышляя, и провёл рукой по волосам. Слабый свет падал на каштановые пряди, взлохмаченные, словно он только что встал с постели. Он снова посмотрел на меня и дерзко улыбнулся, подойдя ко мне так близко, что я почувствовала тепло его тела. Он потянулся ко мне, и моё тело замерло. Я не могла заставить себя пошевелиться, зачарованная его близостью. Он схватил медальон с желудями и покатал его между пальцами, задумчиво глядя на него.