— Тебе нужно завершить свою часть сделки. Сделайте так, чтобы это выглядело по-настоящему.

— Сми! Проследи, чтобы принцесса Тигровая Лили была как следует избита, и постарайся не слишком наслаждаться этим, — Крюк выкрикивал приказы, словно командуя собакой.

Из тени вышел крупный мужчина, густая борода цвета соли и перца свисала до его груди. Свет костра отражался на его лысой голове. Он подошёл к Тигровой Лили и без колебаний ударил её с такой силой, что она упала на землю. Он принялся пинать её маленькую фигурку, нанося удар за ударом. Она не издала ни звука, принимая жестокие удары.

— Прекрати! Заставь его остановиться! Он убьёт её! — кричала я, умоляя Крюка.

Я понятия не имела, почему я почувствовала необходимость защищать её. Эта сука буквально раздавила мою душу всего несколько минут назад, и всё же я не могла вынести того, как её так безжалостно избивали. Он посмотрел на меня голодными глазами, как будто насилие возбудило его, и я почувствовала, что отшатываюсь от него.

— Ладно, Сми, мы закончили. Подготовь наш симпатичный маленький груз к отплытию, — скомандовал он. Сми отвернулся от корчащейся и окровавленной Тигровой Лили, и сосредоточил своё внимание на мне. Я начала отступать от него, но за несколько длинных шагов он злобно схватил меня за руку и развернул к себе. Он завёл мои руки за спину и начал связывать запястья.

— Какого хрена ты делаешь? — спросила я Крюка.

Скоро поймёшь, дорогая, — сказал он, приближаясь ко мне и влезая в моё личное пространство. С помощью своего холодного металлического крюка он приподнял мой подбородок так, чтобы я могла видеть его глаза: — Складывается впечатление, что ты теперь моя пленница. Думаю, так оно и будет, — он усмехнулся и повернулся к двери.

Сми быстро поднял меня, перекинул через плечо, как мешок с картошкой, и последовал за Крюком — как собака за хозяином. И мы исчезли в непроглядной черноте Неверленда.

Сми отвёл меня прямо в каюту капитана. Он отобрал у меня ножи и оставил связанной и дрожащей. Как это произошло? Как мои мальчики могли быть в этом замешаны? Как мог Эбен оставить меня на произвол судьбы? Всё это не имело никакого смысла. И всё же, было ли это действительно у меня перед носом? Решила ли я игнорировать красные флажки? Питер сам пытался меня предупредить. Как я могла быть такой наивной? Я чувствовала себя глупой и разбитой.

«Весёлый Роджер» оказался именно таким, каким я его себе представляла — прямо из сборников рассказов. Каюта была украшена замысловатой резьбой по дереву. Эффектные канделябры освещали комнату мерцающим светом свечей. Тяжёлые малиновые шторы свисали, словно балдахин, над большой кроватью. В центремстоял большой стол, заваленный свитками. Единственная свеча, таявшая на вершине покрытого воском черепа, служила своего рода центральным элементом. В дальнем конце комнаты было большое окно, и я видела лунный свет, отражающийся от ряби моря.

Неужели я действительно возвращаюсь домой? Моё время здесь, в Неверленде, закончилось? В надежде ослабить верёвки я извивалась, но они становились только туже.

Дверь открылась, привлекая моё внимание, и вошёл мой обманчиво красивый похититель. На вид он был средних лет. Время добавило патину к его лицу, подчеркнув мужественные черты. Я задавалась вопросом, остановилось ли оно для него, как и для Питера? Его волосы, пахнущие морем, лохматыми волнами спадали на плечи. Он носил кожаные штаны, не оставлявшие места для воображения. Рубашка с глубоким V-образным вырезом и кожаный жилет. Пояс вокруг талии. Его украшали тяжёлые цепи. На его татуированных пальцах красовались большие кольца с черепами, а крюк, казалось, блестел в свете свечи, как будто он только что закончил его полировать. Я молчала, не слыша ничего, кроме звука его ботинок, ударяющихся об пол, когда он шёл ко мне. Я застыла от страха. Нервы сдавали. Я глубоко вздохнула и напомнила себе о правилах Неверленда.

Просто смирись с этим.

— Очаровательная ты штучка, Гвен. Твоя красота затмевает твою предшественницу.

Я покраснела от его комплимента.

— Ты собираешься меня развязать? — спросила я с лёгким испугом в голосе. Я пыталась сохранить самообладание, пока он медленно кружил, осматривая меня. У него не было причин меня развязывать. Я была в его власти.

— Мне нравится смотреть на тебя, связанную верёвками, — его голос был глубоким и соблазнительным. — Как жаль упустить такую великолепную возможность, — он сделал паузу, и я услышала, как он глубоко вздохнул, наслаждаясь моим запахом. — У нас будет время поиграть позже, — прошептал он мне на ухо.

Он разрезал верёвки на моих руках, и они с грохотом упали на пол. Я повернулась к нему лицом, потирая запястья там, где верёвки впивались в кожу. Он был воплощением секса. Красиво упакованный яд, соблазняющий вас почувствовать вкус его сладкой смерти. «Время поиграть позже»? Слова эхом отдавались в моей голове.

— Проходи, присаживайся, — он указал на стол в центре комнаты. — Выпей со мной.

Я направилась к столу, но не успела сесть, как услышала звук цепей. Цепи волочились по полу. Там, прикованный к стене и с намордником, как у бешеной собаки, сидел крокодил. Я вспомнила, как Райдер рассказывал мне, что Крюк оставил зверя, чтобы тот выполнял его приказы. Но я и представить себе не могла, что он держит его на цепи в своих личных покоях. Существо было огромным и угрожающим. Оно зашипело на меня, когда я посмотрела ему в глаза.

— Не обращай на неё внимания, — сказал он, пренебрежительно махнув рукой. — Она не осмелилась бы действовать без моей команды. Этот крокодил — моя сучка.

— Судя по тому, что рассказала Венди, ты — сучка крокодила.

Крюк ударил кулаком по столу, заставив меня вздрогнуть. Ярость отразилась на его лице. Я не уверена, но мне кажется, что я видела, как его глаза вспыхнули красным. Я не знаю, зачем я это сказала. Я хотела показать ему, что я храбрая, что я его не боюсь. Однако, правда заключалась в том, что я боялась. Боялась, что нахожу его привлекательным. Его Тьма заинтриговала меня. Он был чертовски горяч, и моё тело реагировало на его присутствие больше, чем мне хотелось признать.

— Венди была незрелой маленькой девочкой, которая не отличала своё сердце от головы. Я никогда не понимал одержимости Пэна ею. Если не считать её очаровательной невинности, она была не чем иным, как неприятностью, — он налил два стакана рома, бормоча себе под нос: — Сука-предательница.

Он пододвинул ко мне стакан, и я уставилась на него, ожидая, когда он сделает первый глоток. Если я правильно помню, у Крюка была склонность к ядам. Я не собиралась рисковать с этим человеком. Я понятия не имела, кому верить в этот момент. Крюк и Тигровая Лили могут обманывать меня. Он взял стакан в руку и покрутил его, прежде чем сделать большой глоток.

— Это не яд, дорогая. Просто ром. Пей, — потребовал он.

Недолго думая, я сделала то, что мне сказали. Ром был сладко приправлен — приятный сюрприз. Сделав второй глоток, я насладилась согревающим ощущением, разливающимся по телу. Мне не хотелось ничего, кроме как заглушить свои чувства. Я отчаянно желала избавиться от негативных мыслей, омрачающих мой разум. «А что, если…» грозят разрушить мою связь с ребятами и испортить мои воспоминания. Мне нужно было сохранять хладнокровие. Я была в личных покоях пресловутого капитана Крюка. Нравится мне это или нет, но я была в опасности. Напиться здесь, с ним, было бы ошибкой. Слёзы наполнили мои глаза и грозили пролиться по щекам. Моё сердце переполняли чувства.

— Проливать слёзы из-за мальчишки… серьёзно? Ты же знаешь, что ты всего лишь замена давней одержимости. Такая редкая красавица, как ты, заслуживает большего.

Крюк был прав. Я заслуживала большего. Я потянулась за жёлудем, который дал мне Питер — моё сердце искало утешения.

— Очевидно же, я больше, чем просто замена. Он согласи… — я замолчала, не желая делиться своими личными воспоминаниями с Крюком. Я посмотрела на свой стакан и сделала ещё глоток. Немного встряски не повредит. Мне нужно было заглушить свои мысли.