— Приподними юбку и позволь мне надеть их на тебя, — скомандовал он.
— Знаешь, я могу сделать это сама.
— О, я знаю, что ты можешь, — он по хищному улыбнулся, и я покраснела.
Эбен присел передо мной, и я подчинилась. Я подтянула юбку, положила ногу ему на колено, и он пристегнул ремень. Его пальцы двинулись вверх по внутренней стороне моего бедра, приподнимая юбку выше, и он наклонил голову, чтобы взглянуть на мою обнажённую киску — по-прежнему никаких чёртовых трусиков! Я оттолкнула его, и он немного споткнулся.
— Эй, ты не можешь винить меня за то, что я смотрю. Ты чертовски красивая. Нет ни одного живого человека, который мог бы тебе сопротивляться, — сказал он в свою защиту.
— Я уверена, что позже у тебя будет масса возможностей побаловать себя. Теперь вернёмся к остальным. Я готова начать этот вечер.
***
— Выпьем за Неверленд? — спросил Райдер, наполняя наши чашки медовухой.
— Неа, — сказал Питер, — я предлагаю выпить за Гвен, которая сегодня является объектом нашего поклонения. Она благословит этот Первомай любовью и изобилием, — Питер поднял чашку.
— Поддерживаю! — радостно провозгласил Эбен, и мы стукнулись чашками.
Я не могла сдержать улыбку. Я рада быть здесь. В этот момент у меня было всё, что я хотела, и это было прекрасно. Я выбросила все остальные мысли из головы и сосредоточилась на «здесь и сейчас».
— У нас есть для тебя подарок, — сказал Питер.
— Подарок? Вам не нужно было ничего мне дарить, достаточно того, что я здесь, в Неверленде, — и это всё, что мне нужно.
Мысль о том, что они преподнесут мне подарок, была неприятной. Мне нечего было дать им взамен, и я проклинала себя за то, что не подумала об этом. Всё, что я могла предложить — это себя. Хотя я никогда раньше не чувствовала себя настолько желанной и красивой, я всё равно считала себя недостойной этих удивительных мужчин.
Питер проигнорировал мой комментарий, закатив глаза и покачав головой. Он подарил мне небольшую деревянную шкатулку. Она была красивой. Контрастная текстура древесины выглядела экзотично, а поверхность была отшлифована до блеска. Я открыла крышку и обнаружила ожерелье, лежащее на сладко пахнущих травах. Это был жёлудь, совершенно симметричный, красно-каштанового цвета, отполированный и блестящий. Нежные листья, отделанные золотой филигранью, обрамляли шляпку жёлудя и образовывали колечко для золотой цепочки. Я была ошеломлена подарком. Я подняла руку и потрогала ожерелье.
— Я знаю, что это не медальон твоей матери, но подумал, что было бы уместно подарить тебе твой собственный «поцелуй», — искренне сказал Питер.
— Питер, это так красиво! Спасибо! Спасибо всем вам. Мне нравится! — ахнула я и почувствовала, как глаза защипало от слёз, готовых вот-вот пролиться. Питер протянул руку и вытащил ожерелье из шкатулки.
— Повернись и позволь мне надеть его на тебя.
Я повиновалась и повернулась, потянув косу в сторону, подставляя ему спину. Лёгким прикосновением он застегнул ожерелье, и у меня возникло дежавю.
«Он красиво смотрится на тебе, как на маме».
Эти слова прозвучали в моей голове знакомым женским голосом. Я не могла вспомнить имя человека, которому принадлежит голос, и это меня бесило.
— Кому-нибудь удалось найти медальон моей матери? — спросила я, зная, что если бы у меня был этот медальон, я бы смогла вспомнить.
— Мне очень жаль, Гвен. Я вернулся, чтобы поискать его, но так и не нашёл, — признался Трипп, явно разочарованный своей неудачей.
— Я надеялся, что этот подарок как-то компенсирует его. Ты можешь начать с этим ожерельем заново, — сказал Питер, пытаясь меня утешить.
Я покачала головой и прогнала эти мысли из головы. Завтра я смогу полностью сосредоточиться и во всём разобраться. Сегодняшний вечер был целиком посвящён мне и моим ребятам.
Нас прервала процессия фейри. Они представляли собой сияющее великолепие, окружавшее нас мягким, тёплым светом, а от их крыльев отражались блестящие полосы. Четыре прекрасных пикси подлетели к нам и зависли перед Питером — двое мужчин и две женщины. Одна пара светлых и одна пара тёмных.
— Это Старейшины Пикси, — прошептал мне на ухо Трипп. Я не уверена, что слово «старейшины» было подходящим, потому что в них не было ничего старого. Питер слегка поклонился им, и они ответили тем же. Сладкий звон колокольчиков наполнял воздух, когда они разговаривали с Питером на языке, которого я до сих пор не понимала.
— Мы готовы, — ответил Питер. Четверо Старейшин Пикси развернулись и вылетели из лагеря, а остальная часть группы последовала за ними. Я заметила, как Лилл подлетела к Эбену и приземлилась ему на плечо. Она бросила на меня угрожающий взгляд, прежде чем снова сосредоточить своё внимание на Эбене.
— Пэн, я вас догоню. Мне нужна минутка наедине с Лилл, — сказал Эбен. Питер кивнул, а затем потянулся к моей руке.
— Пора идти, Гвен. Нас ждёт праздник, — сказал Питер, обхватив мою руку, и мы последовали за сияющим светом фейри.
Глава 19
Озеро Духов
Пока мы с официальной процессией шествовали на празднование Первомая, ко мне подходили фейри за фейри, и дарили множество экзотических цветов. Я быстро собрала большой букет.
— Почему мне дарят цветы? — тихо спросила я Питера.
— Потому что ты со мной. Это подношения. Они надеются на плодотворный Первомай, — объяснил Питер и коротко подмигнул мне.
Он имеет в виду, что они дарят мне цветы в надежде, что я буду много раз заниматься сексом с Питером? Я начала понимать, что из себя представляет этот «праздник». Меня ожидает оргия? Всё это казалось мне таким чуждым, но если я и поняла что-то находясь в Неверленде, так это то, что просто нужно смириться со всем, что тебя ожидает.
Я поняла, что мы почти на месте, когда услышала ровный ритм барабанов. Мы вошли в деревню, где маленькие домики буквально вырастали из земли и казались естественной частью окружавшего нас волшебного пейзажа. Цветы украшали каждый сантиметр деревни. Толпы нимф и сатиров выстроились вдоль нашего пути, и все они рвались вперёд, желая увидеть нас хотя бы мельком.
За день, потраченный на подготовку, я уже привыкла к нимфам, но сатиры меня заинтриговали. Я не знала, чего ожидать. Нимфы были так прекрасны. Мне было интересно, как с их красотой могли сравниться их партнёры, которые были лишь наполовину людьми, но я сильно ошибалась.
Сатиры, — каждый из них, — были великолепны. У них были поразительно красивые лица с прекрасно сложенными мужественными телами. Их мускулистые туловища были покрыты золотой пылью, от чего они напоминали позолоченные статуи. Чёрные рога, извиваясь, выглядывали из-под их густых волос и мне захотелось прикоснуться к ним. На каждом из них были надеты набедренные повязки. Их мускулистые ноги были покрыты мерцающим мехом, а вместо ступней были отполированные до блеска чёрные раздвоенные копыта.
Я словно попала в мир мифов Древней Греции. Я была Персефоной, богиней плодородия, которую привели в Подземный Мир, чтобы её соблазнил Аид. Я была заинтересована ими не меньше, чем они интересовались мной, поскольку я чувствовала на себе их взгляды.
Питер остановился, когда мы достигли помоста в конце тропы. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видела, встала со своего трона и поприветствовала нас. Одежда едва прикрывала её карамельную кожу, богато украшенную татуировками. Она была подтянутой, но всё же чувственной, с идеальной фигурой в форме песочных часов. Её тело было расписано такими же геометрическими символами, которые ранее нарисовала на мне Амара.
На её голове красовался уникальный головной убор, центральным элементом которого был небольшой рогатый череп, украшенный цветами и перьями. Тёмные волосы были заплетены в идеальные косы, свисающие на её пышную грудь. Её окружали сатиры и нимфы, развалившиеся на подушках, разбросанных вдоль помоста.