Счастлива.

Мои веки начали тяжелеть. Полностью довольная и уставшая, я заснула, запутавшись в объятиях своих парней.

— Гвен!

Я услышала, как меня позвали по имени и, вырываясь из глубин мира снов, распахнув глаза. Карие глаза Питера смотрели на меня. Он присел рядом со мной, проводя костяшками пальцев по моему подбородку. Я бессознательно улыбнулась ему. Моя душа была рада его видеть, но разум всё ещё был затуманен после сна, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, где я нахожусь.

Мои обнажённые конечности переплетались с лежащими рядом спящими мальчиками. Моя голова лежала на Триппе, руки Райдера обвивали мою талию, а щека Эбена покоилась на моём бедре, переплетаясь руками с моими ногами. Я снова посмотрела на Питера, и выражение его лица выглядело печальным, но он, тем не менее, улыбнулся мне.

— Питер… я могу объяснить.

— Нет, тебе не обязательно объяснять. Я сказал, что меня это устраивает и есть время всё обдумать, так что я в порядке. Я просто хотел тебя разбудить, у нас сегодня много дел. Сегодня Первомай.

Первомай? Сегодня Первомай? Как? Уже? Мой разум пошатнулся, а сердце начало колотиться в бешеном ритме. У меня не было времени, всё случилось слишком быстро. Мне пришло в голову, что я никогда не спрашивала, в какой день наступит Первомай. Я подсознательно предполагала, что он придёт в каком-то отдалённом будущем, которое рано или поздно наступит, но, думаю, я полностью блокировала идею о том, что это когда-нибудь произойдёт.

— Но Питер, я не готова… я не осознавала…

Я начала садиться, поток беспокойства вырвался из моей груди, разливаясь по всему телу, оставляя покалывание на кончиках пальцев. Ребята зашевелились от моего движения.

— Ш-ш-ш, Гвен. Всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться. Тот факт, что сегодня Первомай, не означает, что тебе пора уходить. Ты знаешь, что можешь оставаться столько, сколько захочешь.

Моё первоначальное желание было — да! Я хочу остаться, теперь, когда всё было так идеально. Мне нужно было время, чтобы изучить их всех и насладиться славой моего маленького гарема. Я не могла, хоть убей, понять, зачем мне вообще необходимо возвращаться.

Вы когда-нибудь заходили в комнату с намерением что-то сделать или получить, и в тот момент, когда вы пришли, вы совершенно забыли, зачем вы туда пошли? Вы знаете, что у вас была причина, но эта причина ускользнула из вашей памяти и теперь мелькает где-то на задворках вашего сознания. Это смутное чувство возникло у меня, когда я ломала голову, отчаянно пытаясь найти причину моего желания покинуть Неверленд и вернуться в свой мир. Я слышала истории о том, как Неверленд заставляла человека забыть свою прежнюю жизнь за Завесой, но сейчас меня невероятно нервировало то, что тоже самое происходило со мной.

Я схватилась за что-то и… нашла пустое место… где должно было быть… ожерелье. Там должно быть ожерелье, и я без сомнения знала, что оно связано с моим разумом. Мне нужно было это ожерелье, и теперь, когда я осталась без него, я чувствовала себя более обнажённой, чем когда-либо.

— С тобой всё в порядке, Гвен? Ты выглядишь… обеспокоенной, — спросил Питер.

— Со мной всё в порядке, мне просто не хватает… ожерелья? Да! Я потеряла его вчера у пиратов…

Вот и всё! Мой медальон. Я потеряла медальон, принадлежащий моей матери. Чем больше я концентрировалась, тем больше воспоминаний возвращались ко мне, как медленно рассеивающийся туман. Медальон был моей линией жизни для кого-то важного. Я ухватилась за эту мысль, пусть я и не знала всех подробностей, но эмоции подсказывали мне, что это важно. Мне нужно вернуться.

— Сожалею насчёт твоего медальона. Может быть, кто-нибудь из ребят мог бы вернуться и попытаться найти его на месте схватки, — предложил Питер.

— Да, пожалуйста. Это важно для меня. Я не могу уйти без него.

— Пэн, ты оставишь Цыпу в покое? Мы тут пытаемся поспать, — пробормотал Райдер, утыкаясь носом в мой живот.

— Извини, Рай, пришло время просыпаться и блистать. У нас есть дела на Первомай.

Я повернула голову, наблюдая за тем, как Трипп глубоко зевнул, а затем мягко запустил пальцы в мои волосы.

— Доброе утро, моя богиня. Надеюсь, ты хорошо спала, — сказал Трипп, охрипшим после сна голосом. Питер схватил меня за руку, помогая встать, но Эбен схватил меня за ноги.

— «Уходишь ты? Ещё не рассвело», — моё сердце растаяло, когда он процитировал «Ромео и Джульетту». Я имею в виду, разве это не мечта каждой девушки услышать, как ей читают Шекспира?

— «Я больше хочу остаться, чем уйти», — процитировала я ему Ромео, он бросил на меня полный удовлетворения взгляд, а затем, злобно ухмыльнувшись, укусил за ногу.

— Я мог бы оставаться здесь весь день, но Пэн прав, нам сегодня предстоит многое сделать. Обещаю, у нас будет возможность провести время вместе, позже.

— Раунд два, да, пожалуйста, — нахальным тоном произнёс Райдер, — Пэн, ты пропустил Лаш вчера вечером, это было эпично.

— Иди нахер, Рай, тебе не обязательно напоминать мне об этом при каждом удобном случае, — простонал Питер.

— Нет, но тебе, возможно, придётся вспомнить об позже, просто имей в виду, — пошутил Райдер, и Питер стукнул его кулаком в плечо, заставив всех засмеяться от их мнимой перепалки. Все они, казалось, чувствовали себя непринуждённо в этой ситуации, и я была в восторге.

— Давай, Гвен. Я приготовил для тебя завтрак и попросил нимф помочь тебе подготовиться к сегодняшнему празднику.

***

Мира и Фауна прибыли вскоре после завтрака. Они принесли корзины с яркими цветами и возлагали их к ногам Питера, как будто это было какое-то подношение. Нимфы были настолько красивы, что казались почти нереальными.

Мира, как объяснил Питер, была океанской нимфой, у неё мягкие черты лица, молочно-белая кожа и волосы, такие светлые, что казались почти серебристыми. Блестящие пряди покоились поверх прозрачного синего платья, настолько прозрачного, что материал, из которого оно было изготовлено, почти не оставлял простора воображению.

Её противоположностью была Фауна — лесная нимфа. Волосы у неё огненно-рыжие, с идеальными плотными завитками. Россыпь веснушек украшала её нос и щёки. На ней было платье, сделанное, казалось, из скелетов листьев, сквозь прожилки которых виднелись участки обнажённой кожи.

Они обе тепло поприветствовали парней, поцеловав каждого в щеку. Я сразу насторожилась и не могла не задаться вопросом, спали ли они с кем-нибудь из них. Но ребята были приветливы и вежливы, не более того. И сами нимфы были такими приветливыми и дружелюбными, что мне было трудно ненавидеть их только из-за моей неуверенности в себе.

Пара привела меня к бассейну с водопадом. Там было несколько бирюзовых водоёмов, где собиралась группа нимф, купаясь и громко смеясь.

— Сюда приходят все женщины фейри, чтобы искупаться перед праздником, чтобы мы могли быть чисты, принося плодородие в Неверленд. Ты тоже должна очиститься, если собираешься праздновать с Потерянными Мальчиками, — проинструктировала Мира.

— Пойдём, я уверена, что остальным не терпится, наконец, увидеть человеческую девушку, которая привлекла внимание Питера. Они все разочарованы тем, что сегодня вечером он недоступен, — прямо сказала Фауна. Мне пришлось напомнить себе, что их представление о вежливой беседе, вероятно, сильно отличалось от моего.

Скромность, судя по всему, так же была им чужда — они быстро сняли с меня импровизированное платье, которым служила рубашка одного из Потерянных Мальчиков, оставив меня абсолютно голой, неловко пытающейся прикрыться. Когда я оглянулась, я поняла, что все женщины Фейри замерли, и теперь смотрели на меня тихо перешептываясь между собой.

— Я не знала, что Питеру нравится маленькая грудь, — прокомментировала Фауна. Её тон не был грубым или злым, скорее завистливым. Я мгновенно покраснела, чувствуя себя более неловко перед этими прекрасными нимфами, чем перед мальчиками.