Я занялась прощальным письмом. Позволила себе последний раз выплакаться. Найдя завершение в своих словах и запечатав свои воспоминания, чтобы мысль о них не заставила моё сердце разбиться.

***

Дверь распахнулась, пробуждая меня от сна без сновидений. Крокодил зашипел и потянул за цепи, быстро напомнив мне о своём присутствии.

— Достаточно! — рявкнул Крюк в ответ на крокодила. Он подошёл ко мне с пригоршней одежды и бросил её на кровать. — Одевайся и встретимся на палубе. Поторопись. Мы достигли Завесы.

Мне потребовалось время, чтобы осознать это. Мы достигли Завесы. Я была почти дома. Крюк принёс мне пару облегающих брюк и рубашку с V-образным вырезом, очень похожую на ту, что была на нём. Я быстро оделась.

Крюк стоял у мачты в центре корабля, пока его команда суетилась. Рядом с ним стоял внушительный мужчина. Его мускулистые руки были покрыты многочисленными татуировками, а угрюмое выражение лица создавало у меня впечатление, что он предпочёл бы быть где-нибудь в другом месте.

— Любовь моя, это Люциус. Он будет сопровождать тебя через Завесу.

— Подожди, что? Я думала, ты перенесёшь меня через Завесу.

— Для меня это конец пути, любовь моя. Волшебная пыль со мной не в ладах, и, кроме того, капитан никогда не покидает свой корабль.

— Госпожа, — Люциус склонил голову и поцеловал мне руку. — Я Люциус, седьмой сын Артоса, принц Второго Царства. Для меня будет честью проводить вас домой, — сказал он с отвращением в голосе.

Крюк усмехнулся себе под нос.

— Здоровенный титул для такого коротышки.

Коротышки? Этот парень был огромным. Какая-то нелепость.

— Приятно познакомиться. Гвендолин Мэри Дарлинг Карлайл из Лондона, Англия.

Крюк шагнул вперёд, отталкивая Люциуса в сторону. Он обвил свой крюк вокруг моей талии и прошептал мне на ухо.

— Ты уверена, что не хочешь провести вечность, путешествуя по Вселенной в роли моей Королевы?

— Я не могу, — это всё, что я могла сказать.

— Как пожелаешь, — он отстранился, выпуская меня из своих объятий. — Люциус, пора. Проводи девушку домой. Сми! Волшебная пыль.

Сми появился, словно из ниоткуда, с маленьким фонариком и протянул его Крюку. Он открыл защёлку и потянулся, вытащив маленькую пикси. Она болталась на его крюке за связанные запястья, опустив глаза. Я в шоке уставилась на Крюка.

— Не волнуйся, любовь моя. Как и тебе, ей нравится быть связанной. Она может улететь, когда того пожелает. Знаешь, пикси — капризные создания, — он ухмыльнулся и приподнял бровь.

Я наблюдала, как он шлёпал её по спине, и на вытянутую руку Люциуса упала горстка волшебной пыли. Я была потрясена, заинтригована и возбуждена одновременно. Тогда я поняла, что Крюк воскресил ту часть меня, которую я, возможно, никогда не смогу скрыть.

— Могу ли я получить свои ножи обратно? — спросила я, даже не доставив ему удовольствия от реакции на только что устроенную демонстрацию.

Я съёжилась под его пристальным взглядом. Он мог легко отказать мне, и какой у меня будет выход? Но мне отчаянно хотелось вернуть свои ножи. Даже не для защиты, а как память о моём пребывании в Неверленде. Когда-то они принадлежали Эбену, и мне казалось, что возможность держать их в руках сделает меня ближе к нему — ко всем им.

Крюк кивнул Сми. Как и подобает верной псине, он вытащил небольшой сверток с ножами и пихнул их мне в грудь с такой силой, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы удержать равновесие.

— Спасибо, — саркастически сказала я Сми. — Полагаю, тогда это прощание. Спасибо за всё, Джеймс Крюк.

— Мне было приятно, — он подчеркнул слово «приятно», и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Он поклонился мне. — Гвендолин Мэри Дарлинг Карлайл.

Наше прощание показалось слишком формальным после того, что произошло между нами. Ведь всего несколько часов назад я была обнажена в его горячих объятиях. Из врагов, до любовников и до незнакомцев в считанные мгновения. Думаю, мне не следовало ожидать ничего другого. Он предложил мне услугу за услугу, и я согласилась. Используя своё тело, я получила то, что мне было нужно, и мне это понравилось. Какой женщиной это меня сделало?

Люциус схватил меня за руку и повёл к краю корабля.

— Как только мы перейдём черту, наступит ночь. Следует быть осторожной, — он протянул руку и сдул мне в лицо облако волшебной пыли.

Мы с Люциусом «грациозно» поднялись с палубы «Весёлого Роджера». Мне пришлось упорядочить свои мысли, чтобы справиться со всем, что я чувствовала, и при этом постараться настроиться на позитив, чтобы полёт стал возможен. Люциус не скрывал своего недовольства, поскольку мне потребовалось несколько попыток, чтобы найти то самое радостное воспоминание. Учитывая его раздражение, мне пришлось задаться вопросом, о чём, чёрт возьми, он думал и каким было его счастливое воспоминание?

— Я, блядь, стараюсь! — огрызнулась я. — На данный момент у меня не так уж много поводов для радости. Дай мне чёртову передышку.

Он в разочаровании вскинул руки и зашагал взад-вперёд по палубе, пока ждал меня. Мне было интересно, что Крюк имеет на принца, потому что я чертовски уверена, что он сам бы не согласился вернуть меня домой.

С горечью я наблюдала, как «Весёлый Роджер» растворяется вдали, становясь лишь песчинкой на просторах океана. Я смирилась с отбытием, по крайней мере, так я убеждала себя. Но теперь, когда это действительно происходило… это было почти невыносимо.

Моё предательское сердце тосковало по моим Потерянным Мальчикам и Питеру. Несмотря на то, что они предали меня, я не могла просто щёлкнуть выключателем и отключить свои чувства. В глубине души я знала, что полюбила их, и это было всё равно, что втирать соль в открытые раны. Моя депрессия дополнялась непреодолимым чувством вины. За то, что я бросила сестру, за свой эгоизм, за то, что занималась сексом с Крюком — самым заклятым врагом парней, в которых, как мне казалось, я была влюблена ещё вчера.

План Вселенной по уничтожению меня был почти завершён. Я представляла, как возвращаюсь домой с воспоминаниями о своих настоящих возлюбленных. Воспоминания, которые я могла вытащить из жизни в отчаянные времена, чтобы вновь пережить ту радость, которую они мне принесли. Вместо этого на месте моего сердца осталась зияющая дыра. Остались только искажённые воспоминания, и я чувствую, как падаю духом. Сколько может вынести один человек?

Мне было интересно, насколько правдивы слова Крюка, потому что интуиция подсказывала мне, что я не могу полностью доверять ему. Конечно, моё либидо разгоралось, при одной только мысли о безумно горячем сексе с ним, и оно приказывало мне заткнуться нахрен!

Думаю, единственное, что мне нужно было принести с собой — это потрясающий сексуальный опыт.

Не знаю, насколько это было хорошо, но теперь всё, чем я могла бы удовлетворить себя — работает от двойных батареек АА. Ни один земной мужчина никогда не сравнится с ними. После пережитого опыта мне придётся вообще списать мужчин со счетов. Если бы я только могла превратиться в лесбиянку. Если бы это работало именно так.

Пока мы плыли сквозь облака в том, что должно было стать самым захватывающим и невероятным приключением сквозь Завесу, мои мысли вернулись к письму, которое я оставила Питеру и ребятам.

Выполнит ли Крюк своё обещание и передаст его им? Гадать было бессмысленно, потому что я никогда не узнаю, а думать об этом — бесполезное занятие. Но я надеялась, что он передаст письмо, мне было спокойнее верить в это.

Мне удалось высказаться в этом письме. В нём я выплеснула всю свою любовь, гнев и печаль. Найдя в своём сознании ту маленькую коробочку, я провела много времени, мысленно складывая все свои чувства ко всем моим мальчикам и даже некоторые чувства к Крюку, которые я пыталась отрицать, и надёжно поместила всё в эту коробочку. Потом я повесила на неё цепи и замки, а затем запечатала нахуй. Я забросила эту проклятую штуку в тёмные глубины своего сознания. Это был единственный механизм выживания, который помогал мне сохранять рассудок.