Он вышел из меня, и я протестующе застонала, когда он плюхнулся рядом со мной на меха.

— Я сделал тебе больно? — спросил он озабоченно, и я засмеялась.

— Нет, это была полная противоположность боли. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, — честно сказал я. Он улыбнулся мне своей типичной дерзкой улыбкой.

— Ну, в свою защиту хочу сказать, что я фантазировал об этом моменте уже довольно давно, но даже мои фантазии не смогли подготовить меня к тому, как хорошо ты чувствовалась. В следующий раз я сделаю всё возможное, чтобы продержаться подольше.

— Этот «следующий раз», о котором ты говоришь… как долго мне придётся его ждать?

— Ты ненасытная, не так ли? — поддразнил Питер. — Не волнуйся, я прослежу, чтобы ты была абсолютна удовлетворена и чувствовала боль в нужных местах, прежде чем уйдёшь.

Он обнял меня и притянул к себе, расположив рядом, положив мою голову ему на грудь, где я могла слышать его, всё ещё учащённое, дыхание. Однако его слова не прошли мимо меня: «Прежде чем уйдёшь». Это был слон в комнате, нависший над этим прекрасным моментом. Это всё было временным. У меня мало времени, чтобы предаться своим чувствам к Питеру. Количество раз, когда мы могли быть вместе, было ограничено, и скоро это закончится. Просто моя чёртова удача. Я выбросила из головы эти депрессивные мысли и сосредоточилась на Питере и его тёплом теле рядом со мной.

— Теперь ты можешь мне сказать, почему ты всё это время меня отталкивал? — я надеялась, что теперь Питер будет откровенен со мной во всём. Он глубоко вздохнул, рассеянно провёл рукой по моим волосам и поцеловал в лоб.

— Я думал, что делаю то, что лучше для Неверленда… и я также думал, что если бы мог просто продержаться и отрицать свои чувства, пока ты не уйдёшь, мне было бы легче отпустить тебя. Но считаю, что это было обречено в тот момент, когда я решил привести тебя сюда.

— Неверленд? Я не понимаю, почему то, что мы вместе, может быть плохим для Неверленда? — я подвинулась и положила подбородок на скрещенные руки, чтобы можно было посмотреть ему в глаза.

— Я не совсем уверен, как объяснить, но я попробую. Неверленд глубоко связана с теми, кто здесь живёт, и некоторые из них оказывают большее влияние, чем другие. Тигровая Лили, Старейшины Пикси и я имеем здесь глубокие корни. Наши настроения и действия оказывают прямое влияние на эмоциональное состояние острова.

— Когда я впервые привёл Венди, она… ну, она изменила меня. У меня появились к ней чувства, которых я никогда раньше не испытывал. Пока она была здесь, всё процветало. Но она не могла остаться. Это была не та жизнь, которую она хотела, и тогда она ушла. Она забрала с собой моих мальчиков… моих братьев. Она могла предложить им жизнь, которую я не мог. В день своего отбытия она увела с собой всю мою семью, и я не был готов к тому, как это на меня повлияет.

Он остановился, как будто заново переживая этот момент в своей голове.

— Их отсутствие оставило внутри пустоту, которая гноилась и росла, и из-за этого Неверленд начала умирать. Я не могу позволить этому случиться снова. Пострадали люди, и пираты начали всё захватывать. Мой эгоизм образовал дисбаланс, который почти разрушил это место, и, как следствие, Неверленд лишила меня молодости, и я начал взрослеть.

— Думаю, я никогда особо не задумывалась о том, как уход Венди повлиял на тебя. В рассказах, которые она передала, это описывалось так, как будто ты просто отправляешься в следующее приключение, быстро забывая детали вашего времени вместе. Как будто ничто не могло сломить твой беззаботный дух.

Питер фыркнул на это.

— Ну, думаю, я хорошо справился с этой задачей. Я не хотел, чтобы она знала. Я хотел, чтобы у неё была та жизнь, о которой она мечтала. Чтобы время, проведённое в Неверленде осталось приятным воспоминанием. Но, я думаю, Венди упустила из виду один из моих самых серьёзных недостатков.

— Недостаток? Ты хочешь сказать, что у Питера Пэна есть недостаток? — я изобразила шок, дразня его. — О каком недостатке, скажи пожалуйста, ты говоришь?

— Тот факт, что я всего лишь человек, — и вот он, печально известный Питер Пэн, со всеми удивительными вещами, которые он видел и делал — под всем этим он был всего лишь человеком.

— Мне так жаль, что Венди сделала это с тобой, — сказала я, гнев расцвёл под поверхностью.

Как она могла так с ним поступить? — в ярости подумала я. Как она могла не осознавать, что лишила его всей семьи?

— Тебе не обязательно извиняться за Венди. Она сделала то, что должна была сделать. Это действительно было смело с её стороны. Она не позволяла никому и ничему мешать той жизни, которую она хотела. Я восхищаюсь ею за это, — в его голосе звучали защитные нотки.

— Ну, я всё ещё могу думать, что она вела себя как эгоистичная сука. В конце концов, она моя родственница, — пробормотала я.

Питер от души рассмеялся над моим ответом. Это был такой приятный звук, и я не могла не рассмеяться вместе с ним.

— Чувствую ли я намёк на ревность? — дразнился он.

— Хм… тебе бы это понравилось, не так ли?

Мне понравилось это дразнящее подшучивание. Это было намного лучше, чем его раздражённые размышления.

— И что теперь?

— Сейчас? Что ж, я могу придумать несколько вещей, которые мы могли бы попробовать, — застенчиво сказал он. Он перевернул меня на спину и начал целовать мою шею.

— Я имела в виду ребят. Что мы собираемся сказать Потерянным Мальчикам? — Питер застонал, как будто я затронула тему, которую он явно хотел избежать.

— Ничего. Давай просто останемся здесь до Первомая, — пробормотал он, уткнувшись лицом в мою шею.

— Как бы заманчиво это ни звучало, но ты привёл меня в Неверленд на Весеннее Очищение и ради эпических приключений. К тому же, я бы слишком скучала по остальным. Я забочусь о них, — честно сказала я.

Пока Питер отталкивал меня, остальные притянули меня ближе. Я не могла сдержать своих чувств теперь, когда Питер, наконец, нашёл время заявить о своих намерениях.

— Я скажу им, что мы вместе — конец истории. Я позабочусь о том, чтобы они оставили тебя в покое. Я капитан. Как только я отдам приказ, он станет окончательным.

— Питер, прекрати! Я не какой-то указ, которому нужно следовать, и я не хочу, чтобы они оставляли меня в покое, — я начала предложение резко, но закончила его тихо и нерешительно. Я не хотела отталкивать Питера.

— Так что именно ты предлагаешь, Гвен?

Когда разговор стал более напряжённым, Питер сел, и я тоже. Я не сводила взгляда со своих ёрзающих рук, думая, как попросить то, что мне нужно. Почему всегда было так сложно просто заявить вслух, чего ты хочешь? Жизнь была бы намного проще, если бы мы могли быть честны друг с другом, а не анализировать все обстоятельства.

— Помнишь, когда мы играли в «Доверие или Верность» Эбен спросил, не хочешь ли ты поделиться мной? — мой собственный голос казался мне таким слабым. Я хотела быть уверенной в себе, но чувствовала, что открываю ящик Пандоры.

— Блядь… — Питер поднялся на ноги, проведя рукой по растрёпанным волосам. — Это моя чёртова вина, что я оттолкнул тебя. Я толкнул тебя прямо в их объятия. Чего, чёрт возьми, я ожидал? Я видел, как они к тебе относились. Я знал, что это произойдёт, и это моя вина.

Питер неприкаянно ходил взад и вперёд. Тот факт, что при этом он был совершенно голый, более чем отвлекал, и мне пришлось заставить себя сосредоточиться. Казалось, он спорил сам с собой, а не отвечал мне.

— То, что я испытываю к ним, не умаляет моих чувств к тебе. Я не уверена, как всё это будет работать, но я не могу отрицать, что хочу их, — объяснила я, отчаянно пытаясь донести свою точку зрения.

Питер повернулся и уставился на меня во всей своей обнажённой красе. Я выпрямила спину и в решимости слегка приподняла голову.

— Я знаю, я запуталась, и то, о чём я прошу — полная чушь. Я понимаю. Но в глубине души я хочу этого и прошу тебя попробовать.