Инес вернулась в замок вечером следующего дня и, не осознавая от усталости, кто и что вокруг нее, побрела в свои покои. Стражники в коридорах и слуги молча провожали ее взглядами, и оглушающая вонь их ненависти угнетала еще больше.

Вдруг кто-то больно схватил ее за выбитое во время падения плечо. Инес всхлипнула и вскинула голову, уставившись в коричневые глаза Мунса. Брат скривился и коснулся ее щеки.

— Это что еще такое? — его палец отследил царапину, которая тоже осталась после встречи с горным склоном.

— Царапина, — огрызнулась Инес, отталкивая руку брата и отходя на шаг назад.

— Я вижу, что это царапина! — зарычал он. — Кто позволил тебе портить свое тело накануне свадьбы?

— Свадьбы не будет, — зарычала в ответ она, и пламя сорвалось с губ.

Мунс в шоке уставился на свидетельство ее гнева и попятился.

Прежде она всегда сдерживалась в их присутствии, поскольку отец сурово наказывал ее за любое проявление ярких эмоций. Вот только теперь у нее не было ни сил, ни желания контролировать себя. Она потеряла свою возможную истинную пару. Оттолкнула того, кому была небезразлична, кто был небезразличен ей.

Мунс резко шагнул к ней и замахнулся, собираясь залепить пощечину. Инес поймала его руку уже у своего лица, грубо сместила в сторону, но не ударила в ответ, хотя так хотелось. Брат заревел, попытался схватить ее, но она вовремя отшатнулась и выпустила белоснежное пламя, стремительно сменившее цвет на темно-серый. Всего мгновение отделяло ее от смены ипостаси.

Мунс зарычал в ответ и шагнул назад, сверкая искрами в глазах.

— Прекращай эту истерику! Не смей со мной огрызаться. И держи свое пламя под контролем. Не хотелось бы, чтобы Бастиан решил, будто ты ущербная.

— Неужто решит отказаться? — Инес и не думала прекращать рычать.

— С чего бы? — гадко усмехнулся Мунс. — Ему от тебя нужны только потомки, которые усилят его род. Для вынашивания молодняка контроль над пламенем не играет никакой роли, — посмеялся он и скрестил руки на груди. — Он может хоть вечность тебя в драконьей шкуре держать. Как ему понравится больше.

— Ты все сказал? — Инес с трудом сдерживала смену ипостаси.

Больше всего на свете ей хотелось вгрызться в его глотку и разорвать когтями его брюхо. Хотелось отомстить за всю ту боль и отчаяние, в которых она жила. За то, что из-за них она боялась довериться другому дракону.

— Где твоя служанка? Уехали вы вместе, вернулась ты одна.

— На нас напали волки в лесу. Ее лошадь понесла, и она не вернулась.

— Это тебя собачки так потрепали? — вскинул брови Мунс и захохотал. — Какая же ты жалкая. Иди уже, — отмахнулся он и первым пошел дальше по коридору, сворачивая на лестницу.

Инес выдохнула, загнала пламя подальше и прислонилась к стене, прижавшись затылком к холодной каменной кладке. Тело начало потряхивать, когда пришло осознание, что ей повезло отделаться легким испугом. Похоже, сегодня Мунс был в благодушном расположении духа.

— Миледи, вы в порядке? — вдруг тихо спросил один из стражников, которые все это время безмолвными статуями стояли вдоль стен.

Инес открыла глаза и посмотрела на мужчину. От него разило злостью и ненавистью. Только на этот раз к ним примешалось какое-то непонятное чувство, которое Инес никогда не ощущала в этом замке. Сочувствие?

— Так же, как обычно, — отозвалась она и оттолкнулась от стены.

Воин поджал губы и замолчал. Инес развернулась и пошла в сторону своих комнат. Когда она уже заворачивала за угол, долетел едва слышный приказ стражника позвать ей служанку с целебными мазями.

Надо же, им оказалось не плевать на нее. Всего-то надо было, чтобы брат поднял на нее руку не в ее комнате, а прилюдно.

Инес вошла в свои покои и сняла с себя шубу. Она распустила ленту корсета, сбросила тяжелое платье и уселась на диван, прикрывая глаза.

Все тело гудело. Спина и левая рука болели после падения. Щека зудела. Но хуже всего было на сердце. Оно саднило так, словно его заживо резали ножом.

Инес отвергла предложение Теймена, усомнилась в его мужественности, оскорбила его драконью гордость. И все же он предложил ей выбор и отпустил после. Любой степняк на его месте наплевал бы на ее желания, навязывая свою волю.

Если бы она только могла выбрать его! Инес бы уже махала крыльями в сторону Эагарда.

Боль пронзила сердце раскаленной иглой, когда в памяти вспыхнул пряный поцелуй Теймена с упоительным вкусом можжевельника и мяты. Его губы не только умели обворожительно улыбаться, но и потрясающе делились страстью и нежностью. Жар его ладони до сих пор ощущался на спине.

Инес закрыла лицо руками и расплакалась. Что она наделала? Почему она не могла просто остаться с ним, спрятаться под его широким крылом и рискнуть. Рискнуть стать свободной. Особенно после того, как он заявил, что горные не принуждали дракониц.

Теймен предложил ей стать его парой. Точнее, он заявил, что она уже была его. Глупый дракон! Разве можно было так опрометчиво бросаться словами, зная ее всего несколько дней? Она ведь могла и поверить ему.

Инес никогда не надеялась найти свою истинную пару, хотя любая драконица мечтала об этом. К сожалению, жизнь в Туманных Степях была сурова. Инес не знала никого, кто смог бы найти уготованного ей богами дракона. Все ее знакомые драконицы заканчивали в несчастливых браках и находили утешение только в детях, если таковые вообще появлялись на свет.

Подобная судьба ужасала Инес, поэтому она сражалась за свою свободу, отвергая волю сначала отца, а теперь Аббинкса. Похоже, ей все же было суждено погибнуть во время следующего поединка. Она не собиралась становиться парой Бастиана, не желала рожать ему детей.

Рыдания вырывались из груди рваными всхлипами, и Инес начала задыхаться. Взвыв, она размазала слезы по щекам, и царапину защипало, когда соль попала на нее.

Вдруг дверь без стука открылась, и внутрь зашли две девушки с подносом, пахнущим лекарствами. Увидев ее плачущей, они побледнели. Ненависть, которая горела в них, когда они открывали дверь, притупилась, и на ее месте появились шок и непонимание.

Инес хотела прогнать их. Ей и без них было тошно на душе, чтобы чувствовать еще и их эмоции. Однако Беллы в этом замке больше не было. Если она выгонит этих служанок, братья их казнят, чтобы пришедшие им на смену оказались лучше.

— Миледи, чем вам помочь? — тихо спросила та, что выглядела старше, и поставила поднос на диван.

Инес всхлипнула, пытаясь успокоить истерику. Не справилась и, схватив расслабляющее эфирное масло, вдохнула полной грудью одурманивающий аромат.

Вторая девушка обеспокоенно ахнула и довольно грубо выхватила склянку из ее пальцев.

— Нельзя так много, вы отравитесь! — вскрикнула она и в ужасе прошептала, — Миледи.

— Сделайте ванну.

Инес почувствовала, как на нее накатывает онемение. Расслабляющее масло подействовало быстро, погружая ее в забвение, где можно было не думать, не чувствовать, не бояться. Руки и ноги стали неподъемно тяжелыми, и она опустилась на диван. Прикрыв глаза, Инес отключилась.

Придя в себя, она обнаружила свое тело лежащим в теплой воде. Кто-то мягко обтирал его мочалками. Инес хотела оттолкнуть того, кто бы это ни был, но не смогла. Мир вокруг снова померк, и сознание уплыло в беспамятство.

В следующий раз Инес очнулась уже в постели. Щеку пощипывало заживляющей мазью, левая рука была перетянута фиксирующей повязкой. Все тело казалось неподъемным. Решив не бороться с собой, она снова закрыла глаза и провалилась в тяжелый сон.

За черным квадратом окна бушевала метель, и хлопья снега били в закрытую раму. Ветер завывал в каменных коридорах, и, если бы не горящие по всему замку камины, здесь было бы ужасно холодно.

Инес сидела за столом в трапезном зале и отрешенно ковыряла вилкой в мясном рагу. К горлу подкатывала тошнота, в животе царствовала пустота. Есть не хотелось, как, в принципе, и жить.