"Мне нет прощения. Но я не устану повторять, что люблю тебя и только тебя. Наша разлука невыносима. Будто я лишился части самого себя. Лучшей части."

Нужно было кинуть его в черный список. Нужно было огородить себя от его манипуляций. Но я не смогла. Где-то в глубине души мне хотелось верить, что все решится. Что мы будем вместе. Нас связывало два года счастливых воспоминаний. Построенных на лжи, да. Но все-таки счастливых. Я не могла не оглядываться на них. Я не могла их перечеркнуть. Мои первые серьезные отношения. Моя первая настоящая любовь. Должна ли она быть такой болезненной? Должна ли она быть такой мучительной? Наверное, нет. Я борюсь с собой. Борюсь с желанием сказать ему о том, что я тоже скучаю. Что мне не по себе без него. Что я страдаю. Гуляю лабиринтами воспоминаний, где мы были счастливыми. Где мы были вдвоем.

"Оставь меня в покое" — с трясущимися руками отправляю я ему. Откладываю телефон в сторону. Собираюсь спать. Но мне, очевидно, опять не спится. Чертовы эмоции. Чертова бессонница. С такими разрывающими голову мыслями придется покупать себе снотворное! А вот был бы рядом Никита, он бы уложил меня спать, да…

Но не успеваю я додумать эту мысль, как раздается зконок в дверь. Я замираю на месте. Меня охватывает шок. Я понимаю, что по ту сторону — он. Больше-то и некому. Значит, решился. Приехал все-таки. Я срываюсь с места, не веря в свое счастье. В одной ночной рубашке смотрю в глазок. Меня распирает от внутреннего ликования. На лестничной площадке, как и ожидалось, стоит Никита. Я должна была найти в себе силы проигнорировать его. Или послать к чертям. Но не смогла. Открываю дверь. Стараюсь выглядеть как можно более раздраженной. Незачем ему знать о моих страданиях. Пусть верит в то, что я сильнее всего этого.

— Ну и какого черта…?!

Договорить я не смогла. Он набрасывается на меня с поцелуями. Такими пылкими. Такими искренними. Отчаянными. Я физически чувствую, насколько ему не хватало меня. Насколько он соскучился по мне. Насколько его ко мне тянет. Это не притворство. Это не фальшь. Первобытное вожделение, которое не сымитируешь. Мне не хватает воздуха. У меня подкашиваются ноги, но я не падаю. Никита не позволяет мне упасть. Подхватывает на руки и прижимает к груди. Аккуратно несет меня в спальню. А я прижимаюсь к нему. Вдыхаю запах его тела. Наконец-то. Он со мной. Он рядом. Как давно я представляла себе этот момент…

"Нет, Марин, не поддавайся ему!" — кричит мой разум. Но тело не слушается. Тело изголодалось по своему хозяину. Я словно в бреду. Невольно начинаю целовать Никиту в ответ. Кусая губы, царапая спину. Я хочу выместить на нем всю свою обиду, всю свою боль, всю свою ненависть. Я хочу сжечь его своей страстью. Его лицо искажается от непритворной боли. Но он терпит.

— Давай. Оторвись на мне. Я заслужил, — шепчет он мне на ухо, и я окончательно теряю голову. Ненавижу его за это. И себя я тоже ненавижу. Но сейчас, когда он обсыпает поцелуями мою шею, когда его ладони обжигают мою грудь, мне абсолютно на это плевать. Я хочу его. И он не заставит меня ждать.

— Сегодня ты будешь моим. Полностью.

— Сегодня и всегда, — отвечает он мне и снова затыкает поцелуем рот.

Никита.

Я слышу, как у нее сбивается дыхание. По затуманенному взгляду понимаю, что она всецело отдалась своему порочную желанию. Моя маленькая девочка, доверься мне, и я тебя не разочарую. Я точно знаю, как сделать тебе приятно. Крепко держу ее за руки. Но она даже не пытается вырваться. Изнемогает от предвкушения. Такая чувственная. Такая соблазнительная в своей невинности. Я не могу оторваться от нее. Даже если бы очень захотел. Эта женщина создана для того, чтобы ее любили. Чтобы ею восхищались. Баловали ее. Никогда никого я не желал так сильно, как ее. И никто никогда так сильно не желал меня. Мы созданы друг для друга. Я уверен в этом. Мы не просто так сошлись. И не просто так пробыли вместе два года. Я наверен сделать все, чтоб она была со мной. Вернее, даже не так. Я навемен сделать все, чтоб она была со мной счастливой. Едва касаюсь губами ее шеи. Она Извивается на простыне. Хочет большего. Но я не собираюсь торопиться. Пусть потомится в сладком предвкушении.

— Тише, хорошая моя, — шепчу я ей, но она меня не слышит.

Я знаю, что завтра она будет ненавидеть меня и сожалеть о происходящем. Или просто делать вид, что сожалеет. Она будет кричать, что я воспользовался ее слабостью, я ее соблазнил. И это будет неправдой. Соблазнен ею я. Само ее существование не дает мне жить спокойно. Я хочу быть рядом. Меня тянет к ней. Я думаю о ней на работе, я думаю о ней за рулем, я мечтаю о ней даже дома, когда передо мною сидит Влада. Меня так околдовали ее женственные формы, ее томный взгляд, ее поддатливое тело, что я не представляю себе жизни без нее. Марина даже не подозревает, какую невероятную власть она имеет надо мной. И даже если я ей об этом расскажу — она мне просто не поверит.

Целую ее аккуратные ключицы.

— За что ты меня так мучаешь? — спрашивает она в полубреду.

Не понимает, наверное, что себя я мучаю не меньше. Мне хочется наброситься наброситься на нее, как животное. И полглотить. Всю. Без отстатка. Но я так не могу. Я не позволяю себе потерять голову. У меня нет такого права. Я должен сохранять голову включенной. Чтобы смогла позабыться она.

Вздрагивает, когда я начинаю расцеловывать ее грудь. Едва различимо постанывает. Я знаю, чего просят ее внутренние демоны. Ведь я самолично их взрастил.

— Ненавижу тебя, — шепчет она мне, а я не могу сдержать улыбку. Я стал ее наркотиком. Она зависит от меня. И даже мысли не допускает, что я точно так же зависим от нее.

— А я тебя люблю.

Поэтому спускаюсь ниже. Целую ее живот. Мою любимую часть тела. Оставляю на нем влажную дорожку. Вижу, как на ее коже появляются мурашки. Она не может больше терпеть. И я спускаюсь к ее влажным губам.

— Никита, пожалуйста, — жалобно шепчет она, и уже через мгновенье вздрагивает в судорогах. Ей приятно. Приятно до безумия. Она сжимает простыни, выкрикивая мое имя. Ей не хватает воздуха. Она задыхается. Находится на грани обморока. Но я не останавливаюсь. Мне хочется извести ее. Выжать. Чтобы у нее не было сил даже на стоны. И тогда я позволю себе обратиться животным. Буду влавствовать над ее беспомощным и практически бесчувственным телом. Она все будет чувствовать. Ее влагалище будет судорожно сокращаться, приближая к окончанию и меня. Марина будет меня страстно ненавидеть. И точно так же страстно обожать.

Марина.

Я открываю глаза. Щурюсь от пробивающихся сквозь занавески лучей. Удивляюсь тому, что за окном уже светит солнце. Утро давно наступило, но я не могу подняться с кровати — настолько слабой ощущаю себя. Вспоминаю наш вчерашний вечер. Или, вернее сказать, сегодняшнюю ночь. Хочу провалиться сквозь землю. До последнего лелею надежду, что все это было сном. Или я снова себя обманыаю? И надеюсь на то, что все было реальностью?

Чувствую, как мои щеки краснеют. Я соскучилась по нему. Сильно соскучилась. Вот бы сейчас нежиться в кровати, обниматься, как тогда… Пусть снова звенит ненавистный мне будильник, пусть я проклинаю его за то, что мы так мало времени можем уделить друг другу. Я бы накинула на голое тело халат. Пошла бы варить ему кофе и готовить завтрак…

Но если отбросить в сторону тех бабочек, что снова летают у меня в животе, я ведь должна разолиться. Он явился ко мне посреди ночи. Воспользовался моими чувствами. Переспал со мной после всей той лжи, что мне так нагло говорил в глаза! Я должна рвать и метать все, что мне только попадется под руку! Должна ненавидеть Никиту за то, какой он манипулятор! Или злиться на саму себя за то, что поддалась своим чувствам, впустила его в квартиру…

Но, вопреки всем этим разумным доводам, мне радостно! Мне легко и хорошо. Я не понимаю саму себя. Мне будто льстит произошедшее вчера. Я верю, что Никита любит меня. Что он не может без меня. Что он потерял голову, когда сюда заявился. Сорвался с цепи, поддался эмоциям. Я тоже люблю его. Я тоже утонула в этом чувстве. Он не сдержался. Но не сдержалась и я.