С экрана дисплея на меня глядят два счастливых и искренне любящих друг друга человека. Вот он свозил меня на море, и мы охотно позируем на фоне его волн. Вот он отвел меня в дорогущий ресторан. Я впервые отведала там моллюсков. Гадость несусветная! А тут мы на концерте нашей любимой рок-группы.

Да, Никита меня любит. И он поймет, если я просто задам ему вопрос. Без скоропостижных обвинений, без каких-то надуманных выводов. Просто. Задам. Вопрос. Скажу, что для меня это важно. Он поймет. Войдет в мое положение.

Набираю его номер. Мое дыхание резко учащается. Сердце начинает колотиться так, что его ритмичный стук отзывается неприятным эхом в ушах. Наконец мое счастье поднимает трубку.

— Алло, любимая? — голос его звучит обеспокоенно, — Что-то случилось? Все в порядке?

— Да, я… Прости, что отвлекаю, — стараюсь говорить я как можно спокойнее, но голос мой предательски дрожит, — Нам нужно поговорить. И это очень срочно.

— Марин, — моментально улавливаю нотки раздражения, — Солнце мое, ты же знаешь, я на работе. Мне немного не до разговоров. Давай лучше вечером, когда я…

— Мне написала твоя жена.

Пауза. Неловкая пауза.

— Кто? — переспрашивает меня Никита.

— Твоя жена, — куда менее уверенно повторяю я. Становится очень неловко. Представляю, как глупо выгляжу сейчас в глазах Никиты. Зря позвонила, определенно зря! Но я ничего не могла с собою поделать. Эмоции затмили мой разум!

— Солнце, не обращай внимания на эти глупости, — утешает он меня, — Заблокируй этот номер. Думаю, это моя бывшая тебе решила написать. Жизнь мне портит, гадина. Никак не смирится, что мы расстались. И откуда, черт возьми, у нее твой номер?!

С моей души сваливается камень. Объяснение кажется мне вполне логичным. Да и истории о его ненормальной бывшей я слышу не в первый раз. На какие только подлости не отваживался там человек. До каких низостей не опускался!

— Прости, любовь моя, как я только могла подумать… Боже, я такая дуреха! — я рассыпаюсь в извинениях, лепечу оправдания и искренне радуюсь тому, что у меня настолько понимающий мужчина. Будь на его месте кто-то другой — наверняка бы начался скандал.

— Не переживай, все в порядке, — улыбается он в трубку, — Хорошо, что ты мне позвонила. Такие вещи лучше выяснять сразу. А теперь, прости, мне пора. Я люблю тебя. До скорого.

— И я тебя люблю.

Вешаю трубку. Не могу перестать улыбаться. Все-таки у меня самый прекрасный мужчина на свете. И я не перестану благотворить судьбу за то, что он появился в моей жизни.

Никита.

Говорю, что люблю ее, тепло прощаюсь, кладу трубку телефона. Меня передергивает. Надеюсь, Марина не расслышала в моем голосе фальши. Пусть вру я ей далеко уже не в первый раз. Заученные слова слетают с языка легко и просто, а вот импровизации даются мне непосильным трудом.

Иной раз хочется закончить этот цирк. Я чувствую себя в нем клоуном! Но вот я сбрасываю маску, признаюсь в своих грехах. А дальше что? Остается надеяться на то, что меня примут таким вот кобелем, каким я уродился на свет? Нет, Марина, включив прощание славянки, кинется желать счастья и здоровья, после чего помахает мне рукой. Я достаточно хорошо узнал ее за это время.

В голове так и рисуется картина. Стою я на коленях, прошу одуматься. А она желает мне какой-нибудь заразы от новой пассии не подхватить. По спине пробегают мурашки.

Терять ее из-за какого-то недоразумения мне не хочется совершенно. Она привлекательна, неглупа, и она меня любит. Любит искренне. Как девочка. Разглядела во мне слишком хорошего парня и теперь верит в этот идеал. Наивная. Но эта наивность подкупает меня. Я не хочу сделать ей больно. Хочу быть эталоном. Но за моей спиной — ошибки прошлого, за которые теперь приходится расплачиваться.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает меня коллега. Я отмахиваюсь от него. Говорю, что все отлично. Хотя ничего, мать его, не отлично. Влада достала телефон Марины. И хоть я миллион раз просил ее одуматься и не лезть в мою личную жизнь, этой суке все мало! Завела бы себе любовника. Выносила бы мозги ему. Но нет. Раз у нас есть совместные дети — значит, имеет право совать свой нос туда, куда он только сможет дотянуться.

Вальяжной походкой иду на планерку. Сегодня будет очень напряженный день, и мне нужно производить впечатление уверенного в себе и в своих решениях руководителя.

Весь отдел стоит вверх ногами из-за предстоящей проверки. Из нас всю душу высосут за малейшие различия в отчетностях. Мою душу — прежде всего. Я несу ответственность за весь тот дурдом, что у нас творится в офисе. И как бы я ни старался, как бы ни пытался организовать порядок среди царившего тут хаоса — с окружающими меня дебилами сделать это невозможно. Я увольнял. Искал людям (впрочем, людьми их назвать крайне трудно) замену. Но приходящие на их места, как показывал мой богатейший опыт, были ни чуть не лучше. Такие же непробиваемые, такие же непрофессиональные, такие же дурные…

Порой мне кажется, что я должен взять кнут. И пороть их за тупость. Выбивать ее нахрен. Авось и выйдет что-то путное. И сейчас, когда мне нужно всецело отдаться своей работе, когда мне нужно создать хотя бы видимость порядка, всплывает на свет то, что я так удачно скрывал все эти два года. Словно назло!

— …и вот по отчетам, значит, у нас совершенно иная сумма проходит… — продолжает что-то рассказывать коллега. Я киваю головой, делая вид, что внимательно его слушаю. Но все мои мысли занимает Марина. Вернее, планы о том, как сохранить наши с ней отношения. Но что я могу? Поговорить с Владой? Предложить ей что-нибудь в обмен на свое спокойствие? Бестолку. Эта дура опять начнет щебетать на тему важности брака. Как "мои похождения" позорят ее в глазах других людей. Но это неправда. Она сама себя позорит. Своими истериками, вечными обвинениями и оскорблениями. Боже, где были мои глаза, когда я ей делал предложение? Хорошо, что Марина не такая. Ей брак не нужен. Она просто рада тому, что я нахожусь рядом.

— Да, я видел, что цифры не сходятся, — пытаюсь поддержать разговор с коллегой общими фразами, — Но всегда можно сослаться на общую статью расходов.

— Нет, это на сей раз не получится! — продолжает истерично восклицать мой собеседник. Он, конечно, откровенно глуп. Но последствия своих маленьких махинаций всецело понимает. Его уволят с работы. И это в лучшем случае. В худшем — заведут дело о хищении весьма себе солидных средств. Мне его не жалко. Я не хочу расхлебывать то, что он сам заварил. А потому только делаю вид, что внимательно слушаю. Он распинается. Паникует. Признает всю ничтожность своего крысиного ума и вверяет свою дальнейшую судьбу в мои руки.

— Помоги, — молит он, — Помоги! Ты ведь знаешь, что делать! Я могу на колени встать, хочешь? Мне ведь нельзя садиться! У меня ребенок грудной. У меня мать больная!

Я закатываю глаза. Что же ты, амеба, раньше о них не подумал? Почему приоритетность покупки нового "мерса" повыше в голове твоей пустой стояла? А ведь я уверен, что и жена, и мать его даже не ведают о новой машине. Они даже не представляют, какими суммами воротит их кормилец. И во время суда, когда ему предъявят все очевидные и вполне закономерные обвинения, эти женщины будут громче всех возмущаться, что их святошу бессовестно подставили. И чья в том вина? — Конечно же моя!

От мыслей меня отвлекает вибрирование телефона. Пришло смс. За авторством Влады.

"Я все ей расскажу, поганец!"

Закатываю глаза. Господи, какая невыносимая женщина. А ведь раньше была сущим ангелом. Тоже любила меня. А, может, просто привторялась. Я не знаю. Да мне и все равно. Я ее разлюбил. Я ее не хочу. Нас ничего не связывает, кроме двух моих принцесс. И ради них я готов терпеть ежедневно организуемый их мамашкой ад. Впрочем, Влада не знает, насколько для меня ценны наши дети. Так, может, мне стоит запугать ее разводом? Большая часть моих доходов — неофициальная. Если она подаст в суд, то алименты будут копеечными. Влада не дура. Деньги считать умеет. Или, может…