— Не знаю. Но вчера я видела в ее сумке что-то, завернутое в тряпицу. Еще подумала — зачем золото прятать, мы же по ночам работаем, гостей все равно нет.

— И сразу после этого около дыры начали шнырять… эти, — добавила третья. — Мы испугались и отплыли ближе к берегу — там нас никто не трогал.

— Понятно. А где жила Варвара?

— Да где и все — в левом крыле.

Я взломал указанную дверь и вошел в тесную комнатушку, похожую на каюту старинного корабля. Круглое окошко напоминало иллюминатор, на стене висела драная сеть, украшенная цветами и лентами, а роль кровати исполнял гамак из парусины. На грубо сколоченных полках виднелись поднятые со дна безделушки, а весь скарб хранился в объемистом рундуке в углу.

Под ворохом платьев и белья обнаружился тот самый сверток. А в нем — мерцающий розовым идол неведомого божка, выдолбленный с первобытной грубостью из светящегося кристалла. Божок напоминал бородатого мужика со скрещенными на груди руками и фонил волшбой так, что казался горячим на ощупь.

— Я видел такие кристаллы — там, в руинах.

— Похоже, Варя свистнула кое-что очень ценное для этих чертей, — кивнула Яра. — Нужно вернуть эту штуку и запечатать пролом, иначе боюсь представить, что тут начнется в Воробьиную ночь.

— Не проще просто выбросить божка в дыру, а потом устроить обвал?

— Не проще. Божок просто застрянет в толще породы, и вурдалаки попытаются его откопать. И однажды пророют новый лаз, и одной Мокоши ведомо, сколько людей тогда погибнет. К тому же, в Старом Китеже наверняка хранятся обереги и артефакты довоенных лет, а они край пригодятся в борьбе с Культом.

— Так и скажи, что просто хочешь награбить трофеев.

— Так и скажу — да, хочу. Упырям они все равно без надоба, их никто не хватится. Так что спустимся вниз — и все разведаем.

— Но как? Я чуть коней не двинул у края. Представляешь, что творится в яме?

— А я и не собираюсь грести туда на своих двоих, — Яра перевела игривый взгляд на Водяного. — Вы же позволите воспользоваться вашей чудесной лодкой?

Плавать на подлодках мне прежде не доводилось.

Водяной сел в плетеное кресло на носу и взялся за правило, торчащее из пола, точно штурвал. Яра подсвечивала путь «прожектором», я же следил по сторонам, чтобы не подкралась никакая тварь.

Айку решили оставить в парке — там от нее будет куда больше прока, чем в подземелье. К тому же, полудница не собиралась задерживаться — туда и обратно, дело на полчаса, заявила она.

Чем глубже мы опускались, тем чаще я слышал уставшие скрипы и протяжные хрусты, а из проконопаченных щелей тут и там капала вода. Оставалось надеяться, что суденышко не повторит судьбу печально известного батискафа. Да, его построили специально для прогулок на дне, однако яма находилась гораздо ниже.

До края зева добрались без приключений. Я с замершим сердцем смотрел на черный провал, раззявленный, точно пасть, и почему-то испытывал куда больший страх, чем во время погони на соме. Может потому, что тогда никто не собирался нырять в дыру, а теперь мы добровольно окунались в бездну.

— Вы… уверены, что без этого не обойтись? — прошептал Водяной, с благоговейным ужасом глядя во мглу.

— Не дрейфь, — Яра хлопнула его по плечу. — Танцевать не боялся — вот и сейчас не бойся.

Амфибий сглотнул и обреченно направил лохань к цели. Мы опускались как на лифте и большей частью видели лишь глиняную стену впереди. Но вот шахта вывела в просторную полость, которая закончилась частично уцелевшим рыбацким причалом.

Видимо, старый город погрузили под землю вместе с побережьем, благодаря чему мы получили очень удобную стоянку. Только сперва пришлось долго маневрировать среди затопленных судов, обломков стен и прочего мусора, но особой опасности обломки не представляли.

Яра зажгла в ладони яркую сферу и первой выбралась через промасленный люк. Я вылез следом и увидел… звезды? Вернее, россыпи синих и фиолетовых кристаллов, что сплошь усеивали черную полусферу потолка, отчего та напоминала ночное небо.

Тусклого света вполне хватало, чтобы отгонять мрак от полуразрушенного поселения с остатками каменной стены. Старый Китеж оказался чуть меньше нового, но все еще представлял собой полноценный город тысяч на двадцать человек, погребенной древней волшбой в толще породы.

— Почему здесь все в руинах? Из-за магии?

— Нет, — полудница хмыкнула. — Мы бомбили его две недели, прежде чем царь повелел отступать. Водяной! — девушка коснулась пальцами виска. — Плыви обратно и жди сигнала. Будь готов забрать нас по первому сигналу.

— Уверена, что это не опасно? Может, лучше оставить лодку здесь?

— Чтобы ее вурдалаки подрали? Если что — смоемся на своих двоих, тут неглубоко.

Я поежился, но спорить не стал. Подруга и прежде не славилась покладистым характером, а теперь как с цепи сорвалась. В голосе звенела сталь, в глазах горел огонь, а с языка ручьями лились желчь и яд.

Не представляю, что на нее нашло, но изменения не то что не радовали, а откровенно тревожили. Оставалось надеяться, что этот предворобьиный синдром закончится сразу после проклятой ночи.

— Любопытно, — спутница приставила ладонь козырьком. — Похоже, новый город полностью повторяет планировку старого, особенно в центральной части. Значит, академия все там же — в головном квартале. Это хорошо — хотя бы не заблудимся.

— Тебе не холодно? — спросил я, пританцовывая на ледяных досках.

— Что, прости?

— Здесь довольно свежо. А ты в одном… кхм… купальнике, — если две ленты можно в принципе таковым назвать.

— Ох, и правда… — девушка обняла себя за плечи. — Я и не замечала, пока ты не сказал.

Ее разбила мелкая дрожь, а стук зубов гулким эхом разнесся по мертвым развалинам.

— Надо найти одежду, — проворчал я. — Иначе далеко не уйдем.

— С-с-с… — прошипела в ответ.

— Что? — шагнул ближе.

— С-с-согрей м-м-меня.

— Согреть? — я осмотрелся — бревен вокруг валялось в изобилии, но все промокли насквозь. — Сейчас, наколю дров и выпарю из них влагу.

— Чего?

— Ну, чтобы костер разжечь.

— Какой еще костер? — она чуть покраснела и смущенно отвела взгляд. — Обними меня, дурак.

— А…

Я шагнул к ней с благородным порывом и трепетом в сердце. Яра же махнула рукой, и вылетевшее из озера щупальце окатило меня водой с головы до ног.

— Ты совсем еханутая? — от лютого хлада перехватило дыхание.

— Согрей меня, — передразнила она себя же. — Мур-мур-мур, мяу-мяу. Телячьи нежности. Фу!

— У тебя совсем крыша протекла? — злоба колыхнула душу так, что темная волшба заструилась сквозь поры. — Что с тобой происходит?

— А с тобой? Может, соберешься уже, наконец? Мы с тобой не на сеновале милуемся. Мы в логове древнего зла, куда больше ста лет не ступала нога человека. И легкий холод — это все, что тебя волнует?

— Меня не холод волнует, а ты! — рявкнул я. — И твое поведение. В последнее время я тебя вообще не узнаю!

— Да потому что я волнуюсь, черт тебя подери! Дело всей моей жизни висит на волоске. Если нас не допустят до экзаменов… — Яра стиснула кулаки и сжала губы. — Даже думать не хочу, что тогда будет.

— Успокойся, — я шумно выдохнул и сбавил обороты. — За избу нам накинут не меньше девятки. И этого за глаза хватит для допуска.

— Надеюсь. А теперь выключи заботливого милого отрока и верни темного чародея. Первые меня никогда не занимали, а без второго не обойтись.

— Я могу быть и тем, и этим. Это несложно.

Полудница с отвращением фыркнула.

— И одежда нам все же нужна. Надо обыскать ближайшие дома.

— Есть мысль получше, — Яра зашагала к пролому в стене. — Идем.

Прогулка по руинам оказалась тем еще удовольствием, несмотря на яркий колдовской фонарь спутницы. Свет отбрасывал неверные тени на пустые проемы окон и захламленные подворотни, за которыми мерещились мрачные фигуры. А может и не мерещились.