— Боги! — подруга всплеснула руками. — Вот любишь ты лезть в каждую бочку!

— А еще я хочу отомстить за Айку, — в голосе скользнул такой холод, что сам удивился. — Эти твари ее изувечили. А сколько изувечат, ограбят и убьют, если их не остановить?

— Я понимаю твой благородный порыв, но как бы нам все это боком не вышло. По закону Светоч запрещен, а его участникам грозят очень суровые наказания — вплоть до смерти. На деле же эта шайка пользуется покровительством в самых высоких и влиятельных кругах. И как бы потом на нас всех собак не повесили.

— Значит, будем действовать сами — без помощи закона.

— Ого. Да ты у нас народный мститель? А еще на адвоката учишься.

— Надо поговорить с нашими новыми знакомыми, — уклончиво ответил я. — Наверняка многие из них захотят поквитаться со Светочем. Яга так уж точно.

— Ты вообще слышишь, о чем я говорю? Чем сильнее ударишь — тем сильнее прилетит ответ. Или ты задумал войну развязать?

— Значит, обставим все как рядовую стычку мелких сошек. Но союзники нам в любом случае понадобятся.

Кстати, о них.

Ночное небо со свистом прорезала ступа и рухнула прямо на лужайку. Чтобы не разбиться, из-под днища ступы ударил яркий столб огня, верхом на котором она благополучно опустилась на землю. В каменной чаше сидела леди Яга и держала под мышкой Колоба, словно футбольный мяч.

— Святые дрожжи! — заверещала булка. — Мое поместье! Да вы… да я вас…

— Тихо, — ведьма закрыла ему рот ладонью. — Что здесь случилось? Вы дрались с Вадимом? Где мой мальчик? Он ранен?

— Не думаю, — сказал я. — А дрались мы с его новыми друзьями.

— Так и знала… — женщина закусила губу. — Все-таки связался с плохой компанией… И кто они? Повесы? Кутежники? Забияки?

— Боюсь, все гораздо хуже. Эти придурки называли себя светочами.

Колоб испуганно сощурился, а волшебница от удивления приоткрыла рот.

— Этого не может быть, — наконец произнесла Яга. — Мой сын — с этими ненавистниками нелюдей? Чушь!

— А вот теперь мы подошли к самому любопытному, — я свел руки за спиной. — Вадим строго убежден, что он — человек. Такое вообще возможно? Хотя бы частично? Может, его отец…

— Его отец — огненный змей! — прорычала женщина. — Чистокровный и породистый.

— Огненный змей? — в голову сразу полезла всякая непотребщина. — Кто-то вроде Горыныча?

— Нет. Это дух-соблазнитель. На Западе больше известен, как инкуб.

— А-а… Подменить сына, как я понимаю, тоже не могли.

— Как? Я рожала в поместье. Если туда и пробрались злая нечисть, то поменяла бы младенца на своего. То есть, такую же нечисть. Так что вопрос о родстве можно закрыть.

— И все же он говорил очень уверенно. Как вообще можно понять, человек пред тобой или нечто иное?

— Эс ооы ыд оэеэоэов… — промычал Колоб.

— Чего-чего?

Яга убрала ладонь, и булка повторила:

— Есть особый вид потенциометров. Он может определить не только стихию и силу, но и принадлежность к стороне. Такие штуки изобрели во время Великой войны, чтобы разоблачать вражеских шпионов.

— Должно быть, они очень редкие?

— Да нет, — выпечка вздохнула. — Но в свободном обороте их нет. Артефакты выпускают для городовых, военных и Тайной канцелярии. Причем первым достаются самые дешевые — и самого поганого качества. Нечистые на руку стражи пользуются, чтобы подделывать результаты и вымогать деньги. Ведь по закону человеку нельзя представляться нелюдем, а нелюдю — человеком.

Мы с ведьмой переглянулись.

— А вот это уже зацепка, — сказал я. — Леди, могу я попросить вас об одной услуге?

— Слушаю.

— Присмотрите за Айкой — ее ранили эти изверги, причем довольно тяжело. А мы с Ярой сходим в библиотеку. Есть у меня одна идейка, как выйти на клоунов в масках.

— Погоди, — Яга приподняла палец. — Ты собрал все артефакты. Мы вроде бы не договаривались о большем.

— Я дал слово, что поквитаюсь с этими ублюдками. Не знаю, как они заморочили голову вашему сыну, но его тоже надо спасать — и как можно быстрее. О сверхурочных не прошу — не подумайте. Но если возместите господину Колобу ремонт и уборку — буду вам премного благодарен.

— Х-хорошо… — женщина выглядела весьма ошарашенной — похоже, вообще не привыкла к доброму отношению. — Когда найдете этих светочей — только скажите. И я очень быстро их всех потушу.

— А вот тут есть вопрос. Если вы вмешаетесь, против вас могут выступить более сильные и влиятельные члены клана. И все это — в канун Воробьиной ночи. Тут и до новой войны недалеко, поэтому уродов накажем мы с Ярославой. Тогда это дело привлечет куда меньше внимания.

— Звучит разумно, — колдунья кивнула. — А я в свою очередь сделаю все, чтобы вы не проиграли.

Приехал водитель Яги в сопровождении лисы и волчицы. Мы как раз закончили собирать украшения, разбросанные по двору в пылу боя. Золото удалось найти все, а вот платья восстановлению не подлежали. И если красное Яры еще как-то можно залатать да заштопать, то синее Айки залило кровью так, что проще было его сжечь.

— Мы отработаем, — я криво улыбнулся. — По крайней мере, попытаемся.

— Плевать на тряпки, — проворчала ведьма. — Верните мне сына.

Беспокойно спящую лешачиху уложили на заднее сиденье. До рассвета оставалось еще три часа, и в библиотеку ехать бессмысленно — все равно закрыта. Поэтому мы оставили Колоба охать и сокрушаться, а сами вернулись в яблочное поместье.

Хозяйка велела следовать за ней. Мы спустились в подвал, где оказалась просторная ярко освещенная комната с белой плиткой на стенах. Вдоль них стояли стеллажи с банками разноцветных жидкостей, законсервированными фруктами и горшками с рассадой. На столах поблескивали реторты, перегонные кубы, стальные баки и прочее алхимическое оборудование. А еще здесь до одури пахло мочеными яблоками.

— Это моя обычная лаборатория, — пояснила ведьма. — Но сейчас нам нужно кое-что другое.

Она встала напротив шкафа с мензурками, в разных пропорциях заполненными бурым соком. Вооружилась длинной серебряной ложкой и сыграла на емкостях замысловатую мелодию. Сей же миг шкаф подался вперед и отъехал в сторону, обнажив толстенную бронированную дверь. Однажды я уже видел такую — когда изгонял духа из куриного шагохода.

— Избушка-избушка! — произнесла леди столь холодным и властным тоном, что мне истово захотелось вытянуться по струнке. — Повернись к лесу задом, а ко мне — передом!

За неимением избушки повернулась только дверь, открыв взору небольшое помещение, куда больше подходящее каноничной Яге. Здесь всюду висели пучки сушеных трав, в банках плавала всякая погань, в углу примостилась русская печь, а рядом над вытяжкой стоял объемистый котел.

— Не думала, что однажды возьмусь за старое, — женщина хрустнула пальцами. — Клади Айку на полати. Я сварю ей укрепляющее зелье. Не скажу, что с утра будет как новая, но выздоровеет куда как быстрее. И вам тоже приготовлю кой-чего полезного.

— Госпожа, — после долгих раздумий наконец произнес я. — Не сочтите за дерзость, но все же позвольте спросить. Вадим — точно ваш сын?

— Да! — она грохнула половник в котел, крутанулась на каблуках и посмотрела прямо в душу слезящимися глазами. — Я клянусь вам, граф. Вадим — мой ребенок!

— Ладно, ладно, — поднял ладони в примиряющем жесте. — Просто хотел уточнить.

— Идите лучше спать. Завтра будет тяжелый день.

— К сожалению, сейчас все такие. Спокойной ночи, леди. И спасибо за помощь.

Яга промолчала, сгорбившись над котлом и нашептывая ведомые лишь ей заклинания. Я же вернулся в опочивальню, рухнул на перину и мгновенно отключился. Проспал до полудня и после плотного завтрака вместе с Ярой отправился в главную библиотеку Китежа. Айка, к слову, ела вместе с нами, хотя и выглядела весьма опечаленной. Мы не могли взять ее в поездку, но перед уходом я склонился к ее уху и шепнул:

— Не переживай. Так ты выглядишь еще лучше.

Лешачиха ничего не ответила, но на острых скулах проступили алые пятна. Я подмигнул ей, сел в карету и вскоре оказался перед белокаменной башней в пять ярусов, формой напоминающей праздничный торт. Угрюмая пожилая мадам выслушала мою просьбу и велела следовать за ней.