Ну да. Те, кто в пятнадцать лет убежали из дома, вряд ли поймут того, кто учился в спецшколе.

— Мы? — я приподнял бровь. — Так ты нечисть?

— Только сейчас догадался? — она усмехнулась. — А как бы я, по-твоему, сто лет в бочке просидела?

— Светлая нечисть?

— Ну да. А ты — темный человек.

— И какого ты рода? Упыриха или русалка?

— Я полудница. Дочь дневного зноя и хранительница посевов. Отсюда и тяга к Свету. А теперь кончай болтать и наруби дров — нам еще эту дуру до города переть. Механизмы пока откликаются на волшбу, но с печью сил уйдет гораздо меньше.

— То есть, дом я получил? — на всякий случай проверил свиток. — А отметки нет.

— Потому что это еще не дом. Сначала его у городского головы записать надо, но перед тем привести в соответствие со штандартами. Грязную развалюху никто в жилой фонд зачислять не станет — так что готовься раскошелиться на уборку, починку и новую мебель. Ну а потом нужно участок раздобыть, ибо где это видано, чтобы дома кочевали без прописки и адресу. Кстати, можно неплохо сэкономить, если тайком обратиться к домовым — но тогда придется на ту сторону Смородины идти. Если не забоишься, конечно.

— После всего, что было? — я хмыкнул. — Не забоюсь. И вопрос с учетом, думаю, смогу решить — есть у меня один влиятельный знакомец. А вот с землею даже не знаю, что делать. Участок уйму денег стоит.

— А покупать его и не обязательно. Можно снять подешевле где-нибудь в посаде, да за прописку заплатить. Нынче там живет немало вдовствующих дворянок, которые с радостью поселят рядышком будущего студента. А как выбить скидку я знаю, — Яра хитро подмигнула. — Главное, делай все, что скажу. Видят боги, разыгрывать спектакли у нас получается здоровски.

— М-да… — бородатый старик метра полтора ростом в кожаном фартучке и с гаечным ключом на плече придирчиво осмотрел избу. — Дела… Броню латать бесполезно — надо целиком менять, а у нас столько стали и за сто лет не соберется. Придется снимать весь этот хлам. Это раз. Без брони сруб ходуном пойдет — нужны и скобы новые, и укосины. Это два. Крыши под листами вообще нет — одни стропила, да и те почти сгнили. Ставить придется заново, а это и доски, и брусья, и тес. Это три. Чтобы изба под штандарт подошла, нужно на печи полати сколотить и кровать добротную вместо лавок поставить. Это четыре. Еще внутренняя отделка и прочий ремонт по мелочи. Это пять. Итого рублей за двести договоримся.

— Сто пятьдесят, — проворчала Яра.

— Сто девяносто и не копейкой меньше, — окрысился домовой. — И десятку за выезд артели. И рублей пять сверху на прокорм и выпивку.

Они начали торговаться с таким остервенением, словно на кону стояла судьба всего мира. Чтобы не слушать ругань, я съездил в ателье и купил новый костюм, затем позавтракал в кабаке и вернулся пешком, а эти двое все еще собачились.

— Сто семьдесят!

— Сто восемьдесят пять!

— Чертов скряга!

— Ведьма!

— Уважаемый, — я приподнял шляпу и пристально глянул бригадиру прямо в глаза. — Вы знаете, что такое долгосрочные инвестиции?

— Нет, — чумазый бородач уставился на меня, как завороженный.

— Это значит, что здесь и сейчас вы получите чуть меньше, но впоследствии приобретете очень выгодного и платежеспособного клиента. Который не только будет обращаться чаще и платить больше, но и посоветует вас влиятельным господам с большими кошельками.

Домой захлопал ресницами и приоткрыл рот.

— Объясню на примере. Сейчас я — бедный абитуриент почти что без рода и племени. Но эта изба нужна мне для поступления в Академию, после чего я стану уже не абы кем, а подающим надежды студентом с весьма радужными перспективами.

— И стипендией, — добавила Яра.

— И стипендией. А после обучения перейду на государственную службу особой важности, и мой круг общения пополнится далеко не последними людьми. Чиновниками, старшими офицерами, сотрудниками сыска и Тайной канцелярии. Только представьте, если каждый из них получит мою рекомендацию о вашей замечательной и доступной мастерской? Да, прямо сейчас вы потеряете пару десятков рублей. Но спустя годы получите тысячи. Как вам такой расклад?

— Хм… — мужичок в раздумьях поскреб пыльную бороду. — Звучит и впрямь заманчиво. Ладно, барин, твоя взяла. Так уж и быть, сойдемся на ста шестидесяти девяти и сорока копейках.

— Вот задаток, — Яра всучила ему последнюю тридцатку. — Остальное — чуть позже.

— Но где мы столько возьмем? — шепнул я, отведя подругу в сторонку.

— А вот об этом я как раз хотела поговорить.

— Великий магистр Тьмы? — удивленно бросил я, когда мы шли по «темной» стороне Китежа.

Не сказать, что бы она сильно отличалась от соседней в плане архитектуры. Здесь стояли те же самые каменные палаты этажа в два-три — с барельефами, полуколоннами и гипсовой облицовкой фасадов, отчего улицы напоминали исторический центр Петербурга или любого иного города с уцелевшей дореволюционной застройкой.

Только вот нечисти тут водилось куда как больше, но и люди не являлись такой уж редкостью, поэтому на нас с Ярославой мало обращали внимания. Разве что попрошайки, карманники и местный аналог гопоты, да и те ограничивались одними лишь вызывающими взглядами. Видимо, чуяли, что на двух колдунов нарываться себе дороже.

— Один из лучших, кого я знаю, — кивнула полудница. — Он оценит твой дар и подсобит в развитии. А может и работенку какую подбросит.

Я лишь пожал плечами и продолжил любоваться окружением. Волколак брынчал гитарой на ступенях, пока разношерстная (в прямом смысле) детвора выплясывала вокруг костра. Угрюмый черт дурил залетного купца в наперстки, тот охал, заламывал шапку, но продолжал ставить медяк за медяком.

Кикиморы-лоточницы продавали выпивку и обереги весьма сомнительного вида и качества. Одноглазая леди в пестрой юбке увивалась за седовласым громилой и предлагала погадать на судьбу, но тот лишь фыркал и чеканил шаг.

Рогатая девушка около подворотни поймала мой взгляд, подмигнула и распахнула меховую жилетку. Я чуть не споткнулся, засмотревшись на потрясающую грудь, но Яра повернула мне голову прямо по курсу. Сразу после этого рядом с куртизанкой нарисовался тщедушный студентик в очках и трясущейся рукой протянул кошелек. Спутница заметила это и проворчала:

— Захочешь сбросить пар — на улице никого не цепляй. Не успеешь портки снять, как дадут по башке и обдерут до кальсон. Иди в приличное и проверенное заведение. Например, вот в такое.

Мы остановились у порога небольшого здания, каким-то чудом втиснутого между двух кирпичных бараков. Фасад украшала белая глазурь, отчего тот напоминал пряник. Около двери тускло тлел багряный фонарик, а вывеска гласила: «Красный сусе́к».

Внутри нас встречал едва освещенный холл и сцена с расставленными полукругом диванчиками и столиками. На сцене в страстном танце кружились едва одетые берегини, а на диванах отдыхали дамочки самых разных народностей, чья одежда в основном состояла из кружев, монист и ожерелий.

— Со своей нельзя, — прорычал бугай с медвежьей башкой и стукнул в пол увесистой дубиной.

— Мы к хозяину, — сказала полудница. — С деловым визитом.

— Хозяин занят.

— Он всегда занят — пьет и жрет в три горла. Передай, что Ярослава вернулась.

Медведь уковылял на второй этаж, а Яра плюхнулась на ближайший свободный диванчик и пригласила сесть рядом. Едва я сделал это, как спутница привалилась к плечу и шепнула на ухо:

— Нравится кто?

Я сглотнул, чувствуя разливающийся по телу жар. В публичных домах мне еще бывать не доводилось, и от россыпи полуобнаженных тел разбегались глаза. Судя по тому, что работницы большей частью напоминали людей, бордель был заточен именно на соседей с того берега Смородины.

— Юный господин желает развлечься? — томно спросила высокая блондинка в коротком платьице с вырезом до пупка. — Все кто в зале сейчас свободны.