— Ты говорила, что любила ходить на балет с родителями, когда была ребенком. Я подумал, что, может быть, это было давно. Тебе нравится?

— О, Нико, — бормочет Аня, в ее глазах блестят слезы. Повернувшись ко мне, она обнимает меня за шею и страстно целует.

Я восприму это как «да».

Длительные объятия заставляют мою кровь приливать к горлу, и когда мы садимся, я обнаруживаю, что мои брюки почти неудобно тесны. Но мы устраиваемся, и рука Ани обвивается вокруг моей, когда мы делим подлокотник. Это кажется таким обычным делом для пары. Тем не менее, этот жест кажется соблазнительно интимным. И когда свет гаснет и занавес поднимается, я обнаруживаю, что более сосредоточен на прекрасной балерине рядом со мной, чем на любом из танцоров на сцене. Мне нравится, как Аня кажется абсолютно завороженной выступлением. Ее глаза не отрываются от сцены, и я думаю, не забывает ли она иногда моргать, когда она смотрит непреклонно, как будто не желая упустить ни единого момента.

Я стараюсь быть внимательным и могу оценить талантливых танцоров, пока они движутся по полу. Тем не менее, соблазнительный разрез на платье Ани продолжает привлекать мое внимание. Когда она снова скрещивает ноги примерно в середине выступления, подчеркивая, насколько откровенной может быть ее юбка, я обнаруживаю, что не могу себя контролировать.

Позволяя своей руке упасть на ее сторону подлокотника, я кладу ладонь на ее голую ногу. Шелковистая мягкость ее кожи соблазняет меня легко провести пальцами по ее плоти, и я вознагражден видимой дрожью Ани. Ее глаза метнулись в мою сторону, впервые оставляя балет, чтобы признать меня, и огонь в их глубине говорит мне, что мне понравится вернуться с ней домой сегодня вечером.

Заставляя себя вести себя хорошо, я держу руку на том же месте на ее бедре, позволяя своим пальцам лишь слегка отклоняться, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи. Напряжение между нами потрескивает, пока шоу разворачивается, и даже я могу видеть впечатляющую демонстрацию искусства и атлетизма.

Наконец, после нескольких часов нарастающего напряжения, которое свело мои плечи судорогой, занавес опускается, и зрители взрываются аплодисментами. Аня встает на ноги, стоя аплодируя танцорам, и я присоединяюсь к ней, улыбаясь, наблюдая за ней краем глаза.

— Это было потрясающе! — Восторженно говорит Аня, когда мы выходим из театра. — Не думаю, что когда-либо видела такой талант. Ты видел, как Мина и Дракула танцевали вместе? Это было совершенно завораживающе.

Обняв ее за плечи, я притягиваю ее к себе, чтобы поцеловать в висок.

— Я рад, что тебе понравилось.

— Серьезно? — Искренне спрашивает она, глядя на меня из-под моей руки.

— Определенно. — Я бросаю на нее многозначительный взгляд, который говорит ей, что мне очень понравилась прелюдия, когда я видел ее сексуальные ноги на виду и не мог трахнуть ее прямо здесь и сейчас.

Аня краснеет, и на ее лице появляется улыбка.

Парковщик выкатывает мою машину прямо к входной двери оперного театра. Когда мы садимся в машину и выезжаем на городские улицы Чикаго, между нами снова вспыхивает электрическое напряжение. Я не трачу время на торможение на желтый свет или на повороты, возвращаясь к своему пентхаусу.

Предвкушение того, что я собираюсь сделать с Аней, когда мы приедем, заставляет мой пульс учащенно биться, а мой член становится твердым в моих брюках. Я знаю, что она тоже это чувствует, поскольку она сидит исключительно тихо на пассажирском сиденье. Краем глаза я замечаю, как она время от времени поглядывает на меня.

Как только я ставлю машину на парковку, мой самоконтроль исчезает. Я наклоняюсь через консоль, чтобы обхватить затылок Ани, и наши губы сталкиваются. Аня жадно отвечает, ерзая на сиденье, чтобы схватить воротник моего пиджака и притянуть меня ближе. Раскаленное желание горит в моих венах, и я чувствую, что могу взорваться, я так сильно хочу ее. Мне требуются все мои силы, чтобы отстраниться и посмотреть Ане в глаза.

Она читает мои мысли, отпуская мой пиджак, чтобы развернуться к двери машины, когда она поспешно выходит. Я следую ее примеру, шумно выскакивая из машины и едва вспоминая, что нужно запереть ее, когда присоединяюсь к ней перед дверями лифта. Как только я нажимаю кнопку вызова, я снова на ней, целуя, покусывая, лаская, ощупывая. Я чувствую себя возбужденным подростком без опыта или плана действий. Я хочу почувствовать каждый ее дюйм, и мне не терпится подняться в свою квартиру, прежде чем мы начнем.

Двери со звоном открываются, и я веду ее внутрь, держа ее за бедра, пока она не прижимается к зеркальной стене. Сплетя свои пальцы с ее пальцами, я поднимаю руки Ани над ее головой, прижимаясь к ней, прижимая ее к месту, показывая ей, как сильно она меня возбуждает.

Груди Ани вздымаются напротив меня, когда она тяжело дышит, ее поцелуи интенсивны и пламенны. Держа ее руки прижатыми над головой одной рукой, я нахожу разрез на ее платье другой рукой и пробираюсь под мерцающую ткань. Когда мои пальцы находят вершину ее бедер, я глажу ее шелковистый разрез и стону. Эта чертова стерва не надела трусики. Внезапно я начинаю жалеть, что вел себя прилично в театре. Мне следовало бы трахнуть ее пальцем прямо посреди представления в качестве награды за то, что она самая сексуальная девушка в мире.

Я чувствую, как на ее губах появляется застенчивая улыбка, даже когда я посасываю ее нижнюю губу между зубами и нежно кусаю. Я едва замечаю звон лифта, когда мы достигаем верхнего этажа, и двери открываются в мою квартиру в пентхаусе.

Только когда Аня начинает хихикать, я понимаю, что пропустил свой сигнал. Отпустив ее с разочарованным рычанием, я отступаю и обхватываю ее талию рукой, чтобы провести в мою квартиру.

Повернувшись, чтобы схватить мой галстук, Аня ведет меня через прихожую к моему дивану в гостиной, и мой член пульсирует от предвкушения, когда я любуюсь ею сзади, ее голой, спортивной спиной, узким изгибом ее талии, тем, как покачивались ее круглые бедра, когда она уверенно идет на каблуках. Черт возьми, единственное, что сексуальнее, это то, что она на самом деле ведет меня за мой чертов галстук.

Аня толкает меня на диван и садится мне на колени, ее бедра раздвигаются, чтобы принять меня. Я слышу приглушенный стук ее каблуков об пол, но затем она целует меня, вминая бедра в меня, трясь о мою набухшую эрекцию. Ее руки медленно ослабляют мой галстук, пока она не может снять его полностью. Затем она начинает расстегивать пуговицы моей рубашки.

Я работаю над завязками, удерживающими ее платье сзади, одновременно раздевая ее, пока она раздевает меня. Мне не требуется времени, чтобы она оказалась голой на мне. Поскольку на ней не было нижнего белья, а платье не позволяло надеть бюстгальтер, единственный предмет одежды легко скользит по ее телу и падает на пол кучей розового золота.

Аня упорно пробирается сквозь мои слои одежды, раздевая меня, пока я не сижу голым на диване, мой член стоит и ждет ее. Опускаясь на мою длину, Аня начинает медленно, ее мокрая киска обхватывает мой член и опускается ниже, пока я не оказываюсь глубоко внутри нее.

Я хватаю ее бедра, когда она начинает покачиваться на мне, сначала медленно, ее грудь касается моей груди с каждым выгибом вперед, затем ускоряя темп, когда она находит свой ритм. Движение ее бедер позволяет глубоко проникнуть, прежде чем снова выскользнуть.

Когда я сжимаю ее бедро одной рукой, следуя ее движению, поддерживая ее, моя другая рука обхватывает ее упругую грудь, и я массирую ее. Аня стонет, ее голова откидывается назад, когда она выгибается навстречу моему прикосновению, и я наклоняюсь вперед, чтобы пососать ее другой сосок между губами.

Ее движения становятся более непреклонными, когда она скачет на мне, как сексуальная девушка-ковбой, одной рукой опираясь на мое плечо, другой зачесывая назад свои волосы. Я не знаю, что высвободило в ней этого зверя, но я хочу этого всю ночь напролет. Я планирую трахать ее, пока мы оба не вымотаемся так, что не сможем держать глаза открытыми.