Илья закрывает за нами дверь, и его поведение тут же меняется.

— Снимай одежду, рабыня, — холодно командует он. — И встань на колени в центре комнаты. — Он хватается за край футболки и натягивает ее через голову, обнажая впечатляющие плечи и грудь. Затем он направляется к дальнему столу и расставляет несколько разных игрушек.

Отойдя в сторону, я сцепляю руки за спиной, чтобы они не дрожали, пока я наблюдаю, как Уитни раздевается до набора черного нижнего белья с ремешками, которое больше напоминает наряд для связывания, чем нижнее белье. Вместо мягкого или кружевного материала, покрывающего ее грудь, тонкая черная полоска покрывает ее соски, прижимая плоть ее груди сверху и снизу, создавая впечатляющее декольте. Ее трусики столь же откровенны, ткани едва хватает, чтобы прикрыть ромб кожи на пике ее бедер, прежде чем тонкие черные ремни натягиваются вокруг ее бедер, больше напоминая веревки, чем резинку. Узкая полоска, затянутая чуть выше ее пупка, служит поясом для чулок, который разрывает плоскую плоскость ее живота и соединяется с парой черных нейлоновых чулок. Она ошеломляет в своем провокационном наряде, и она прыгает, чтобы сделать то, что говорит Илья, выходя на середину комнаты и опускаясь на колени, прежде чем послушно склонить голову.

Мой желудок сжимается, когда я снова вспоминаю, как Николо обращался со мной в нашу первую ночь вместе в этом клубе. Может быть, он просто разыгрывал сцену в своем воображении, хотя его жестокость, предшествовавшая той ночи, и гнев, который он выразил, прежде чем привести меня в клуб, не вяжутся с гораздо более мягким поведением Ильи до того, как мы вошли в эту комнату.

Взяв что-то со стены игрушек, Илья застегивает черный кожаный ошейник на шее Уитни и приподнимает ее подбородок, так что ей приходится смотреть на него со своего места на земле.

— Ты была непослушным питомцем, — бормочет Илья, глядя на Уитни сверху вниз. — Ты меня расстроила, поэтому я решил познакомить тебя с Аней. Она новый тренер, которая научит тебя вести себя как следует. Если только ты не докажешь мне, что ты хороший питомец, и знаешь, как себя вести. Ты хочешь остаться со мной, рабыня? Чтобы доказать, что ты достойна меня сегодня?

— Да, Хозяин, — выдыхает Уитни, ее глаза расширяются.

— Хорошо. Теперь забирайся. — Он указывает на небольшую металлическую клетку, прежде чем взять Уитни за волосы и подвести ее к ней на четвереньках.

Она следует за ним, ползет, как настоящее домашнее животное, и сворачивается в клетке, чтобы он мог закрыть дверцу. Она достаточно мала, чтобы ее колени раздвинулись и уперлись в плечи, если она собирается сесть. Это выглядит крайне неудобно, но Илья, похоже, не замечает, когда Уитни смотрит на него через прутья.

— Хочешь выпить? — Предлагает он мне деловым тоном, беря бутылку вина со стола и откупоривая ее.

— Э-э, конечно, да, — соглашаюсь я, не понимая, чего он может ожидать от меня в этой сцене. Но мое сердце колотится так быстро, что я думаю, что не помешает немного успокоиться.

Илья наливает нам по бокалу, говоря об Уитни так, словно она какое-то животное, а не девушка, которая ему небезразлична.

— Обычно она хорошо себя ведет, идеальный питомец, послушная, гибкая, спортивная, способная переносить боль. Она хорошо обучена для публичных выходов, или так я думал, но в последнее время она, кажется, проверяет свои пределы, притворяясь, что ей достается право командовать. — Он протягивает мне мой бокал вина и жестом указывает на стул рядом с клеткой Уитни, усаживаясь в свое собственное кресло. — Пожалуйста, садись.

Я сажусь и делаю щедрый глоток вина, ожидая, что будет дальше.

— Она разговаривает без разрешения, кажется, считает, что поводок необязателен… — Илья тянется между прутьями клетки Уитни, чтобы погладить ее по волосам, как собаку. — Она одна из моих любимиц, но мне кажется, кто-то балует ее, когда меня нет рядом. Мне может понадобиться твоя помощь, чтобы вернуть ее в строй. Что ты думаешь, питомец? Ты забыла свое место? — Илья поворачивается, чтобы посмотреть на Уитни.

— Нет, хозяин, я…

— Нет? Ты думаешь, что знаешь лучше меня? — Требует он, обрывая ее. Его пальцы впиваются в ее волосы, чтобы заставить ее голову назад, обнажая шею и мягкие изгибы ее груди. Он отпускает ее с насмешкой и смотрит на меня. — Видишь? Мне кажется, ей начинает нравиться провоцировать меня. Она не верит, что я снова буду ее наказывать, поэтому я привел тебя сюда, чтобы она знала, что это ее последний шанс доказать, что она может быть хорошим питомцем.

Поднявшись со своего места, Илья смотрит на Уитни, которая выглядит достаточно раскаявшейся.

— Пойдем, я покажу тебе, что я имею в виду, когда говорю, что она пытается всем управлять. — Открыв клетку, Илья пристегивает цепной поводок к маленькой серебряной петле на ошейнике Уитни.

Уитни начинает выходить из клетки, но Илья слегка дергает ее за поводок.

— Вниз, — командует он. — Твое место у моих ног, рабыня.

Затем он выводит ее из клетки, заставляя ползти рядом с ним, пока он ведет ее к дальней стене с игрушками. Она следует за ним, ее едва прикрытая задница покачивается, когда она грациозно движется по полу в своем нижнем белье с ремешками.

— Хороший питомец. — Говорит Илья, пристально наблюдая за ней, с голодным взглядом в глазах.

Уитни явно отвечает на его похвалу, что интригует меня. Хотя я чувствую себя несколько неловко из-за уровня унижения, входящего в их игру, Уитни, похоже, не возражает. Вместо этого она, кажется, стремится угодить Илье и грустит, когда этого не происходит, как могло бы быть с домашним животным, хотя его русское прозвище для нее намекает, что она больше его рабыня, чем животное.

Когда они достигают дальней стены, он отпускает ее и говорит ей, чтобы она принесла игрушку. Уитни поднимается на ноги и изучает стену, почти как будто его просьба является проверкой. Схватив набор зажимов для сосков, она возвращает их Илье.

— Нет. — Выражение лица Ильи мрачнеет. — Ты знаешь, какую игрушку я хочу. Принеси мне игрушку, с которой я хочу поиграть, — настаивает он, его тон становится все более настойчивым.

Закусив губу, Уитни возвращается к стене, чтобы найти другую игрушку. На этот раз она возвращается с пушистыми наручниками.

— Нет! — Илья снова возражает.

Уитни снова возвращается к стене, на этот раз более уверенно схватив плеть и вернувшись к Илье. Рыча, Илья отбирает у нее плеть и бросает ее на пол.

— Ты думаешь, это смешно, рабыня? Ты думаешь, это то, что мне нравится?

— Нет, хозяин, — выдыхает она, ее глаза расширяются.

— Тогда какую игрушку я хотел бы получить?

Уитни карабкается к столу, где Илья сначала разложил несколько игрушек, и возвращает цепочку металлических бус.

— Да, так почему ты не принесла мне это сразу? — Требует он.

Уитни сглатывает и молча качает головой.

Продев палец через ее ошейник, Илья ведет Уитни через комнату к качелям.

— Залезай, — командует он. Он поворачивается ко мне. — Вот как я наказываю ее за то, что она плохая питомица. — Объясняет он, доставая из кармана маленькую силиконовую палочку. — Это своего рода электрошоковый ошейник, хотя я полагаю, что у тебя есть собственные, более эффективные инструменты для обучения.

Упёртая в качели без сиденья, Уитни сжимает ремни, свисающие с потолка, и зацепляет колени за две петли. Щелкнув силиконовой палкой, Илья приводит её в движение, и она гудит. Дыхание Уитни учащается, когда Илья раздвигает ей ноги и прижимает кончик палки к вершине её бёдер. Уитни визжит, когда что-то трещит, и её спина выгибается, когда она сжимает ремни над собой.

Затем Илья отодвигает в сторону небольшой ромб из чёрной ткани, покрывающий Уитни, чтобы он мог вставить палку внутрь неё. Уитни стонет, когда её бёдра качаются, ещё больше раздвигая ноги. Очевидно, она наслаждается наказанием, и когда Илья спрашивает, что она может сказать в своё оправдание, она кричит извинения.

— Пожалуйста, Мастер, — стонет она, и её мышцы дергаются так, что я понимаю, что она испытывает какой-то вид электрического импульса. Но ее голос пропитан возбуждением.