— Простого «спасибо» более чем достаточно. Я отвечу «на здоровье» и каждый отправится своей дорогой, — ей не нравилось гипнотическое воздействие голоса незнакомца. Айлин готова была слушать его вечность. Наслаждаясь глубиной и манерой говорить. Страх немного отрезвлял.

— Спасибо? Серьёзно? Такая низкая цена за помощь? Хм, с другой стороны, творить добро в твоей природе… Хочешь, я докажу, что бросить умирать человека ты не сможешь?

— Сейчас вы в помощи целителей не нуждаетесь, — она отвернулась, хоть инстинкт и кричал, что не стоит этого делать. Нельзя подставлять спину хищному зверю.

— Уверена? — Лин скорее почувствовала, чем услышала, как мужчина сделал несколько шагов к дереву. — А если так? — багровый лист впился в открытую ладонь этого безумца, и кровь закапала на тротуарную плитку. Безумец ещё и старательно растёр его.

— Сумасшедший! Если ты ищешь смерти, то мог выбрать что-то менее болезненное.

Мален мысленно согласился. Яд, распространяясь по венам, походил на жидкое пламя, что пожирало руку от кисти до локтя. И этот огонь стремился дальше, заставляя тварь корчиться в агонии. Затем всё закончилось. Айлин прижала тонкие пальцы чуть ниже сустава его плеча и словно возвела стену между ядовитым пламенем и кровью. Жжение пошло в обратном порядке, спускаясь к повреждённой ладони.

Розенкройц с интересом следил за работой целительницы. Лечение давалось ей непросто — щёки девушки побледнели до прозрачности, на висках заблестели капельки пота, дыхание стало тяжёлым, словно ей пришлось долго бежать с грузом на спине. Но пальцы, прижатые к его телу, не дрожали и дарили прохладу. Пламя стекало вниз, обратно в кисть, пока не выплеснулось сквозь крошечный порез от листа рубинового дерева зеленовато-бурой жижей. Айлин разорвала контакт только после того, как из пореза закапала чистая кровь.

Девушка отошла от Розенкройца, чуть пошатнулась от усталости и опустилась на скамейку. Сказать, что она думает об этом психе, Айлин пока была не в состоянии, но планировала в ближайшее время наверстать упущенное.

— Прекрасная работа, у тебя талант к работе с жидкостями. Мне повезло встретить такие уникальные способности в рядовой целительнице. Что? Я сказал что-то неприятное? Иначе к чему поджатые губы и сердитый взгляд? Не любишь похвалу? Или дело в том, что я похвалил не мастерство, достигнутое годами кропотливой учёбы, а данное тебе от природы?

Мален действительно не понимал странной реакции Айлин. Но и разбираться не горел желанием.

— Это не способность, а результат долгих и упорных тренировок. Ты же сам понимаешь, что целителями не рождаются. Ими становятся, пройдя полное обучение и сдав полагающиеся экзамены. Хочешь поговорить об этом? — она всей душой желала продемонстрировать иронию, но глупое детское желание не сбылось. Мужчина так и не понял, что предложение сделано не всерьёз.

— Нет, благодарю покорно, говорить о сложностях обучения и ужасах экзаменов я точно не готов. Значит, талант искусственно развитый? Жаль, каждому от природы даётся что-то уникальное.

— Наставники утверждают, что у меня уникальное упорство. Подойдёт, господин без имени? — Айлин постепенно теряла контроль над собой. Незнакомец провоцировал в целительнице злость, жажду причинить боль. Не физическую, ни в коем случае, но не менее ощутимую. Ей вдруг захотелось уподобиться этому безымянному наглецу, и достать его так, чтобы он начал выходить из себя. Однако тот только насмешничал, рассматривая целительницу с пристальным вниманием. В мозгу билась мысль — скрыться пока не поздно. Сбежать в аудиторию, надеясь, что опасный чужак исчезнет и больше никогда не появится.

— Моё имя Мален, прелесть. Теперь ты боишься меньше? — лучезарно улыбнулся мужчина, поймав руку Лин. Перевернул ладонью вверх, прижался губами, вызывая оторопь и колючие мурашки.

— Это не меняет того факта, что вы не совсем в здравом уме, Мален. Я не прелесть, я целительница, — к чему было подчёркивать это обстоятельство? Айлин и себе не смогла бы ответить на такой вопрос. Собственное здравомыслие вдруг вызывало внутри протест. Нет, Айлин понимала, что самое правильное в данной ситуации — попрощаться и уйти. Но кто-то внутри, совершенно девушке не знакомый, настаивал, что мужчина хоть и опасен, однако интересен и привлекателен. И стоит дать шанс проявить себя с хорошей стороны.

«Угу, если такая вообще в этом парне есть», — возразила самой себе Айлин. Она догадывалась, что не имеет права так думать. Ей требовалось хоть как-то уменьшить противоречивое воздействие со стороны незнакомца.

— Значит, мне требуется профессиональная помощь, — он держал её руку, заставляя Айлин дрожать от предвкушения. Чего? Приключений? Вызова обществу, с его устоявшимися правилами? Лин запуталась и не знала, что делать, но вырвать пальцы из горячей ладони не могла. Что-то глубоко внутри не позволяло это сделать.

— Мне кажется, что в нашу первую встречу я сумела помочь.

— Во вторую, Айлин. Когда я умирал от чудовищной кровопотери и искал помощи, это была наша вторая встреча.

Мгновение в проулке стало судьбоносным для короля. Благодаря тому столкновению он сумел запомнить целительницу, найти в огромном городе и не погибнуть. Айлин нахмурилась и отняла руку.

— Разве? Не помню иных встреч, — солгала она. Забыть миг, когда впервые оказалась так близко к пугающе противоречивому мужчине, Лин не сумела.

— Лгунья, — короткое слово обожгло её лицо румянцем, а Мален рассмеялся негромким хрипловатым смехом. — Но мне нравится, что ты умеешь лгать. Скажи, бывает тебе тесно и душно жить под куполом? Твоя душа не жаждет большего? Не стремится к открытиям? Поверь, если думаешь, что фантазии невозможно реализовать, ты не права. Я покажу тебе целый мир, новый и пугающий, но потрясающий и безграничный. Просто рискни пойти со мной, — Мален увлёкся. Он мог забрать целительницу, подвергнув внушению, но захотел убедить, заставить принять выгодное ему решение добровольно, без принуждения. Это сделало бы игру интересной с первого действия.

Айлин слушала, чувствуя, что погружается в транс, вплетаясь в ритм голоса. Её разум словно покинул тело и взмыл вверх, под купол радужного колпака. Айлин летела туда, куда звало её сердце — навстречу к невероятным приключениям, в новые, неведомые земли, к обязательно ожидающей, безграничной и всепоглощающей любви…

Где-то на мыслях о любви Айлин очнулась. Вздрогнула, глядя на Малена с искренним недоумением. Что особенного было в этом хрипловатом голосе опасного чужака?

— Жаль вас разочаровывать, но я довольна своим выбором. И будущим, которое он открывает. Мне пора возвращаться к занятиям, — Лин была неприятна себе в этой нелогичности поведения, в чопорности манер. Но инстинкт кричал о необходимости бежать, быстро и без оглядки.

— Я привык к разочарованиям, — произнёс король, касаясь плеча девушки, словно в намерение её остановить. Она была слабее, чем думала, и потому легко поддалась внушению, теряя волю, подчиняясь безмолвному приказу. Мален пока не встретил соперника, готового отразить подавляющее воздействие врождённых способностей выродка Розенкройца.

— Ты отправишься путешествовать по-новому для себя миру, маленькая моя. К чужим горизонтам и опасным открытиям, — прошептал он на ухо девушке. Прижался губами к её виску, впитывая тепло атласной кожи, вдыхая нежный запах. — А потом, когда мне надоест веселиться, ты будешь свободна. Не волнуйся, я недолго использую одни и те же игрушки.

Он бесстрастно наблюдал за тем, как теряет осмысленное выражение взгляд девушки, и чувствовал движение тьмы внутри себя. Овладеть целительницей, сломать. Превратить в чудесную послушную куклу с иллюзией свободы. Вот что просила сделать тварь внутри, и Мален сглотнул, едва сдерживаясь. Отступил, разрывая контакт, прежде чем переступит границу, за которой целительницу ждёт смерть. Целительница окажется отличной заменой старику Пряце. Её хватит на много лет, и даже безо всякого внушения девчонка сама не пожелает вернуться под купола федерации. Вкусив настоящей свободы.