— Утомительно, — под её глазами действительно залегли тени. Складывалось впечатление, будто целительница за эти два дня не спала ни минуты. — Чем ты занимался? Внушал трепет советникам или коротал время за книгой? — она кивнула на роман на краю стола.

— Быть правителем не так приятно, как мне хотелось бы, но спихнуть эту ношу на постороннего человека не позволяет врождённая ответственность. — Он поцеловал тонкие пальчики, запрещая себе помнить, что скоро такой возможности не станет. Как быстро в полисе найдётся достойный спутник для талантливой девушки? Наверняка Айлин недолго будет скучать в одиночестве.

— Ты любишь свой народ, Мален, потому никому не уступишь власть. Вдруг новый правитель окажется худшим человеком на земле? А ты уже ничего не сможешь сделать, разве что затеешь переворот, благо верные тебе люди всё же в замке есть, — Айлин улыбнулась, но Мален знал, что всей глубины бездны внутри него девушка не осознаёт, но рядом с ней легче дышать, и сны не отчаянием, а ночь не кажется бесконечной. Король закрыл глаза, почувствовав невесомый поцелуй, лёгкое прикосновение к волосам. Затем губы скользнули вниз, на шею, и горячее дыхание целительницы обожгло кожу. Приятное ощущение, успокаивающее так же, как касание её рук. Айлин единственная, кому позволено стоять за его спиной, до такой степени Мален доверяет ей.

«Я люблю тебя» — хотел бы сказать Розенкройц, но вместо этого предложил:

— Поужинаешь со мной сегодня? — он знал, что Айлин не откажется, и всё же каждый раз спрашивать было странно волнительно. Как и ожидать ответ, с которым девушка, как обычно, тянула, словно размышляла.

— Только переоденусь. А тем временем Михаил посвятит тебя во все подробности нашего маленького путешествия.

В этот раз поцелуй пришёлся в губы, лёгкий, дразнящий. Такой короткий, что Мален зарычал от досады. Айлин упорхнула к себе, оставив короля вновь предаваться размышлениям о будущем, в котором у них нет места друг для друга. Для безопасности Айлин и его собственного спокойствия.

«Тебе придётся отпустить свою сероглазую птицу, Мален. Если хочешь, чтобы она жила легко и беззаботно, а не смотрела, как ты сходишь с ума. Пусть радуется каждому новому дню под защитой радужным куполов, подальше от жаждущей поглотить её твари. Пряце позаботится о тебе не хуже целительницы из Федерации. Нет разницы, какой лекарь поставить смертельную инъекцию», — размышлял мужчина, вновь вращая в пальцах письмо от Совета. Они предлагали заключить пакт, в обмен на безопасное возвращение Айлин Динари домой. Хорошая сделка, которая позволит ему получить желаемое на своих условиях, защищая всех, кто дорог и любим за один ход. Собственные терзания быстро забудутся, поглощённые борьбой с подступающим безумием.

Через неделю Федерация получит официальный ответ. Семь дней Мален Розенкройц оставит себе, чтобы как можно лучше запомнить сероглазую целительницу, привнёсшую свет в его безрадостную жизнь. Подарившую надежду на нормальность, которой владыка никогда не знал.

«Я люблю тебя, потому даю лучшую жизнь, какая только возможна в нашем мире, доктор Динари», — подумал он, прежде чем убрать, наконец, письмо. Встал, потянулся, избавляясь от болезненного напряжения мышцы. Осмотрелся. Кабинет давил. Хотелось воздуха и пространства. Вышел в коридор, кивнул стражнику. Ему нужен Пряце Мерхольд и чудодейственный эликсир, позволяющий заглушать тварь в голове.

По дороге в больничное крыло Мален отдал несколько распоряжений, касательно сегодняшнего ужина в том числе. Михаила он встретил на полпути к больничному крылу. Элькеради был мрачен, выглядел усталым и безрадостным. Ничего необычного. Дорога через дикие земли только такому выродку, как король даётся легко.

— Отдыхай сегодня, завтра отчитаешься, — проявил понимание Мален.

— Благодарю, — Михаил что-то хотел спросить, Розенкройц по глазам это видел. Но промолчал, просто кивнул и ушёл.

Пряце был у себя. Мален постучал для приличия, прежде чем войти. Старый лекарь читал книгу, устроившись в кресле возле осветительного прибора.

— Мой король, что-то случилось? — в глазах Пряце отразилось напряжением.

— Вы с госпожой Динари будто с одного учебника вопросы списываете, — усмехнулся Мален. — Айлин вернулась, мне нужен препарат.

— Владыка, формула работает всё хуже. Может, стоит признаться ей? Девушка имеет право знать, как рискует, оставаясь рядом с вами.

«Осмелел, старик», — подумал Мален с удивлением.

— Я скорее сам залезу в кремационную печь живым, Пряце. Чем позволю причинить ей вред. Твоё средство нужно для подстраховки. Так что не переживай, старик.

— Вы понимаете, что если действие лекарства пройдёт в тот момент, когда меньше всего способны сохранять контроль, Айлин серьёзно пострадает? Владыка, вы сами рассказывали, что «иной Мален» жаждет смерти младшего лекаря? Видит в ней угрозу для себя, в результате чего постоянно нашёптывает вам вещи, от которых у нормального человека пропадёт всякий сон? Я никогда не вмешивался ни в своё дело, не брался давать советы, констатируя очередную смерть в ваших покоях. Но, мой король, Айлин заслуживает право знать истинное положение дел.

— Я давно рассказал и показал ей всё, что могло напугать упрямицу, господин Мерхольд. И держаться подальше пробовал, отталкивая от себя Айлин. В итоге всё закончилось вопреки моим добрым намерениям. Как оказалось, я способен держать дурные наклонности под контролем, оберегая самонадеянную целительницу.

— Девочка самоуверенная в силу возраста, ей простительно. Но вы, владыка, старше, мудрее, опытней. К чему игры с собственной природой? Не хотите оттолкнуть мою ученицу, так расскажите правду. Чтобы она смогла защититься.

Мален только зубами заскрежетал в ответ. Он мог бы принудить лекаря отдать препарат, но слушая обвинительную речь внезапно расхрабрившегося Пряце, Мален лишь убеждался в правильности принятого решения. В итоге он всё же получил требуемое, но недоверие во взгляде старика никуда не делось. Лекарь боялся, не доверял, считал, что для короля всё кончено. Айлин стоит отослать хотя бы ради того, чтобы в её глазах никогда не пришлось видеть все эти эмоции.

«Одна неделя вместе, затем Федерация получит свою целительницу в обмен на пакт», — пообещал мысленно Мален. Он тоже имеет право быть счастливым, сохранить как можно больше воспоминаний о той, кто стала его лучшим приобретением за всю жизнь.

Айлин с улыбкой слушала рассказ Малена про встречу с советниками. Отчего-то ей было совершенно не жаль этих зарвавшихся людей, до сих пор пытающихся «открыть глаза пленной федерантке» на опасность законного правителя Серого королевства.

Сегодня Мален изменил традиции ужинать в библиотеке, стол накрыли на балконе его личных покоев. Ей нравилось слушать его очередную сказку из детства. Вопреки уверениям в собственной жестокости, Мален рос, в общем-то, обычным ребёнком. Как ни странно, девушка легко представляла его маленьким мальчиком, который отчаянно ищет приключения на свою непоседливую задницу. А потом она рассказывала собственные истории, менее захватывающие дух, но тоже весёлые. Ведь Лин росла не в городах федерации, а на ферме, стоящей особняком от других. Так устроены они все. Потому курьёзных случаев, за которые отец, порой, грозился наказанием, даже ремнём потрясала, происходили с будущей целительницей частенько.

— Ну что же, увидимся позже? — они просидели больше двух часов, ужин давно был съеден, а на улице становилось холодно. Айлин поднялась со своего места, собираясь уйти. Лёгкая шаль, накинутая на полуобнажённые плечи, плохо согревала. Белоснежное платье с красивым вырезом и струящейся до лодыжек юбкой, целительница выбрала, потому что вдруг захотела восхищения во взгляде короля. Как будто в обычное время его там не хватало.

— Останься. Давай проверим, будут тебе завидовать или сочувствовать, когда узнают о наших отношениях, — он вновь оказался быстрее, двигаясь так легко и стремительно, как не умел ни один человек, знакомый Айлин.